– Что же ты не остался? – хмыкнул Альхор.

– Тогда твой поступок выглядел бы как побег. А так, ты решил меня поднатаскать и выяснил, что к взрослой жизни я еще не готов. – ответил Алик. – Так ведь проще вернуться, чем признаваться в своей глупости. Я же, так и быть, прикрою.

– Твоя наглость... – начал Альхор, но Алик его перебил.

– Поражает, раздражает, а правда режет глаза. Я знаю. В курсе. Только может пора домой вернуться? Или ты дальше путешествовать собираешься? Твоего запаса заколок на долго не хватит.

– Весомый аргумент. – Альхор задумчиво посмотрел на заколку в руках. – Меня раздражает, зацикленности на ней.

– На заколке? – уточнил Драг.

– На Яне. – ответил Альхор. – Это прям слабость какая-то.

– И что в этом плохого? Что тебе не нравится? – спросил Драг, не поднимая головы от прибора. Алик же смотрел на Альхора, по своей привычке скалясь. – Слабости присущи всему живому. Тем более людям. Ты не робот с заданной программой. Хотя и в программах бывают ошибки. Нет ничего идеального, непобедимого, безупречного. Ты говоришь Алику, чтоб он научился рассчитывать свои силы, потому что он не бессмертный. Даже с его способностями он может умереть. Говоришь, что в первую очередь он человек, а не ир. Сам же об этом забываешь. Люди чувствуют, любят, ненавидят. У нас эти чувства немного изменены. Мы стараемся все вначале понять, объяснить. Но есть вещи, которым нет объяснения. Не все можно разложить на формулы. А ты это упрямо стараешься сделать.

– Все равно рано или поздно мне надоест такая жизнь. Захочется уйти. А девчонка привыкнет.

– Ты знаешь, что с нами произойдет завтра? – спросил его Драг. – Или через минуту? Нет, не знаешь. Так зачем пытаешься угадать, что тебя ждет впереди. Вы можете и год вместе прожить, а потом разбежаться, а можете и десять лет, или всю жизнь. Чего ты рамки ставишь?

– А если я ее привяжу к себе?

– Ты это уже сделал. Неосознанно. – хмыкнул Алик. – Не надо на меня так смотреть. Я тоже разбираюсь в некоторых вещах и книжки умные читаю.

– Человека можно сломать не только силой, но и добром. Кстати, такая связь даже крепче получается. – добавил Драг.

– А ты ее после этого бросил. – сказал Алик. – Чувство вины не мучает?

Все-таки он всадил ему нож в спину. Заставил играть по своим правилам. Когда Альхор предложил Алику поехать с Драгом, то согласился без раздумий. И с матерью прощаться не стал, согласившись, что слезы ни к чему хорошему не приведут. Альхор и подумать не мог, что мальчишка просто его обставил. Просчитал всю ситуацию лучше него. И поставил его тем самым в двусмысленное положение. Если ему признавать свою ошибку, то авторитет он свой у Алика потеряет. Слишком умный парень. Если не признать ошибку. То он потеряет Яну. Алик все равно будет о нем не лучшего мнения. Первый раз Альхор не мог решить задачу.

– Поехали домой? – предложил Алик.

Яна уже не плакала. Она просто лежала и смотрела перед собой. Слезы закончились. Головная боль стала вечной спутницей. Нужно заставить себя перевернуть эту страницу. Жизнь ведь не закончилась. Они могут и вернуться. И что теперь? Ждать всю жизнь их около ока? Алик даже строчки не оставил. Молча уехал следом за отцом. Предательство? Нет. Они просто такие. Два эгоиста, что думают лишь о себе. С этим придется смериться. Переделать не получится. Слишком умные, чтоб понять простые истины.

Она не одна. У нее есть Родя и Даня. Приехала Марта. Пусть и не картинка, но семья. Только вставать и чего-то делать совсем не хочется. Нужно есть, пить. Умыться в конце концов. Марта ругается. Говорит, что скоро врача вызовет. Но еще ни один врач не придумал таблетку от разбитого сердца. Она же сильная. Должна справиться. Должна выжить. Она смогла выжить в Латрасе. Но там был Альхор. И на глазах опять слезы. Когда же они закончатся?

– Сколько я тебя знаю, все время слезы льешь и носом хлюпаешь.

Яна посмотрела в сторону двери. Стоят оба. Алик довольно улыбается во все зубы. У Альхора на губах его спокойная улыбка. Она смотрит на них и не верит своим глазам. Если это сон, то просыпаться совсем не хочется. Альхор подошел к ней как был в своем пальто. Сел рядом с диваном. Во сне все должно быть проще. Ведь так? И если она соскользнет с дивана, чтоб обнять его, сказать как скучала по нему и не верила, что больше его увидит. Рассказать, что она не может перевернуть страницу, не может его забыть. И плевать на гордость, психологию и игры. Она устала от них. Альхор не перебивал ее. Крепко сжимал в объятьях, гладил по спине, чувствовал ее дрожь, ее слезы, слышал горячий шепот. Он слышал, как Алик закрыл дверь ,оставив их одних.

– Извини.

– Не поступай так со мной больше. – попросила она. – Я просто не выдержу.

– Не получится. Заколки слишком быстро заканчиваются. – он достал из кармана осколки поломанных заколок. – Не могу я без тебя.

Она поняла. Тут и не нужны были слова, которых у него не было.

Алик зашел в мастерскую. Даня что-то чинила.

– Я тебе подарок привез. – он вынул из кармана прибор и протянул его девочке.

– Что это? – ее глаза так и загорелись любопытством.

– Какие-то старые технологии. – пожал плечами Алик. Хотя знал, что это старый вид плеера, что воспроизводил музыку. Но пусть сама догадается.

– Ты утащил?

– Зачем? С разрешения взял. Без обид?

– В следующий раз, когда будешь уезжать, не забудь попрощаться. – рассматривая прибор, ответила Даня.

– Не забуду. – он вздохнул свободнее. Думал Даня дольше на него дуться будет. Тогда пришлось уезжать слишком быстро, а она была в министерстве. Он заглянул на кухню. Тетя Марта готовила обед. Родя крутился около нее. Увидев Алика, он бросился к нему.