Этот голос был каким-то странным, он был женским и мужским одновременно, так же он был детским, но и старческим. Он совмещал в себе разные частоты и был такой невыносимый, что трудно было различить слова. Голос был как свет, он шел ниоткуда.

– Кто ты? – спрашиваю я. – Важнее, кто ты! – я чувствую, как подкашиваются ноги и глаза становятся мокрыми, чувствую, что-то светлое и теплое рядом, но это светлое и теплое причиняет мне боль. Оно обжигает своим гневом, оно слишком злое. – Ты слишком безалаберно относилась к своей жизни и тебя наказали – голос снова стал меняться, а мне было больнее. Я чувствовала как внутри меня что-то горит, что заставило меня упасть на колени и сложиться пополам. – но ты слишком чиста Боль резко исчезла вместе с темнотой. Сейчас я смотрю на пару, стоявшую в коридоре. Девушка поворачивает голову на меня, её лицо мне кого-то напоминает, кого-то слишком знакомого. Она просит глазами, чтобы всё закончилось, но это только начинается. Память проворачивает всю эту картинку от первого лица, и я вспоминаю, что это я. Это было мое первое выступление, когда Хичоль увел меня со сцены. Он был чем-то недоволен и искал в чем забыться, и я стала его игрушкой. Именно тогда раскололась земля между нами. Он хотел того, чего не могла сделать я. – Подожди – тихо шепчу я, меня выворачивает, когда я смотрю на это со стороны – Я так не могу – Хичоль удивленно посмотрел девушке в глаза, ничего не сказав – У меня это первый раз – робко добавила я. – Так тебе повезло, твой первый раз будет со звездой, которую хотят миллионы – парень снова прильнул к шеё девушки. Я вспомнила тот поцелуй, он и сейчас сжигал мне шею. В тот день Ким Хичоль слишком горел, он был слишком зол на кого-то, слишком жесток. рука девушки отстранила его, что вызвало удивление на лице айдола. – Нет! Я не буду еще одной перчаткой в твоем гардеробе – я застегнула блузу и ушла.

Всё снова померкло, а в мыслях крутилось “слишком чиста” Разве это плохо? Слишком чиста... рано уходить...слишком рано я вижу свет, яркий и искусственный! Слишком рано...

====== Глава 4. Состояние амёбы ======

– Мы здесь не одни, – сквозь сон я слышу чьи-то голоса.

Веки слишком тяжелые, не могу открыть глаза. Пытаюсь пошевелить пальцами, но это очень трудно. Последнее что я помню это… это…

Бог мой! Я слышу! Я снова слышу! Я начинаю судорожно шевелить рукой, но это очень тяжело. Я слышу, как что-то пищит под ухом, шорохи, передвижения, скрипы – всё это я снова могу слышать.

-Анестезия еще не должна была кончиться, так что мы здесь одни – промурлыкала девушка. Это был женский голос, я уверена, а самое странное, что я знала, кому принадлежит этот голос.

-Итук сказал, что НиЧан очнулась посреди операции.

Второй голос был мужской, очень приятный и тоже знакомый. Он будто бы шептал, боясь потревожить меня. Любопытство – это мой враг, мне до жути захотелось посмотреть на этих людей, и поборов свою слабость все-таки открыла глаза. Сначала увидела расплывшийся потолок, а когда все вокруг перестало танцевать вальс в непонятных направлениях, я стала искать говоривших. Я лежала в палате, которая была скудно обставлена несколькими сидениями, и кучей пищащих приборов. Потом я всё-таки нашла парочку, стоящую у окна, прижавшись, друг к другу. Это были МинРи и ДонХэ. Увидев, что я открыла глаза, ДонХэ как ошпаренный отскочил от Минни. Им просто повезло, что я не болтаю лишнего, и на моем месте не лежит кто-нибудь другой.

-Доброе утро – улыбнулась МинРи и подошла ко мне.

ДонХэ же стоял около окна и прятал от меня свой взгляд, он боится быть пойманным, а я именно это сейчас и сделала.

- Сколько… – прошипела я, в горле пересохло, будто я неделю не пила воду. Я протянула руку к стакану, стоявшему рядом с графином с водой, и Минни помогла мне утолить жажду.

- Тебе сегодня сделали операцию .– ответил ДонХэ. Лицо парня покрылось розоватым оттенком от смущения, что заставляло меня умиляться.

-Где… – я снова не смогла договорить фразу, чувствую себя слишком уставшей.

-В госпитале – ответила МинРи.

-Где Итук? – переспросила я, после этого мне стало немного легче говорить. Возможно, вся проблема была в том, что я долго молчала – Что случилось? – уже более спокойно спросила я.

МинРи взяла меня за руку, чем напугала меня. Обычно близкие люди держат за руку умирающего или тяжелобольного человека, поэтому я испугалась. Перевожу взгляд на ДонХэ, но не нахожу утешения, парень слишком озадачен собственными проблемами, которые решает по телефону.

– Врачи обнаружили у тебя отосклероз и сделали операцию, – она грустно вздохнула – Как ты себя чувствуешь? – Слабо, – прошептала я и попыталась улыбнуться, но эта была не удачная идея – Почему меня не спросили про операцию?

- Ты была на грани смерти, НиЧан – включился в разговор ДонХэ, убрав телефон – никому не нужно было твое согласие!

– От отосклероза не умирают, я знаю – сказала я. Моя мать была медиком, поэтому вместо сказок я читала книги о медицине, которых у нас было больше чем нужно.

- Не в твоем случае – протянула Минни, – этот нарост почти проткнул кору мозга, врачи еле тебя спасли.

«Слишком рано» всплыло в моей голове, я поняла, что сон был знаком свыше, «слишком рано, слишком чиста».

Пытаюсь поднять руку, но капельница впивается мне в вену, от чего становится больно.

- Как долго я еще пролежу здесь?

ДонХэ и МинРи переглянулись, безмолвно спросив друг друга «Говорить или нет?». Парень кивнул.

- Неделю – с выдохом сказала Минни.

– Нет, я себя прекрасно чувствую – и на самом деле я почувствовала некий прилив сил, будто ничего и не произошло и я не лежу сейчас под капельницей. Но, попытавшись подняться, голова снова напомнила о своем существовании, и пришлось вернуться в исходное положение.

-Нет, ты просто не в себе – усмехнулась МинРи, поглаживая меня по руке, а ДонХэ вышел из палаты, чтобы ответить на звонок.

- И что это было? – я не удержалась от улыбки. Мне, правда, было интересно, что произошло между Минни и Фиши.

- О чем ты? – смущенно улыбаясь, спросила подруга, по её глазам уже видно, что она хочет мне рассказать всё.

– О тебе и ДонХэ – МинРи спрятала глаза в пол и нервно наглаживала мою руку. – Ну, в этом виновата только ты, – шепотом начала тараторить Минни – Я очень переживала из-за операции. Врачи чуть не потеряли тебя, но ты живучая – улыбнулась девушка – А ДонХэ поддержал меня, понимаешь? – в этом «понимаешь» скрывался намёк на что-то слишком экстравагантное и МинРи зарделась.

-Да ладно? Серьезно? Вы с ним – я прервалась, так как дверь в палату открылась, и к нам вошли пятеро мемберов.

Среди ребят были: ЫнХек, Шивон, Йесон, Кюхен и ДонХэ. ЫнХек с улыбкой на все тридцать два зуба протянул мне белый пакет с чем-то внутри, который перехватила МинРи. Кюхен же достал свой мобильный телефон и начал везде всё фотографировать. Естественно центром его «фотосета» стала я. Эвил, есть эвил!

-Выдай мне страсть – с коварной улыбкой начал издеваться надо мной макне, что заставило меня слабо улыбнуться.

– Я тоже рада вас видеть. – Как себя чувствуешь, черепашка? – спросил Йесон, подставив стул поближе к моей койке. Он снова назвал меня черепашкой, скорее всего опять переобщался со своим домашним животным.

- Как черепаха – усмехнулась я – а где остальные?

- У Итука съемки в Гонконге, СонМин и Реук на записи радио, а Хичоль… – говорил ДонХэ, но тут его перебил Шивон.

– Я так боялся, так боялся! Хорошо, что все в порядке. Все ведь в порядке? – я кивнула с улыбкой на лице.

- Так вот что ты делал в гостиной всю ночь на коленях – прыснул Кю – молился?

Все засмеялись. По-моему ребята за все это время, которое они провели вместе, могли уже научиться игнорировать макне и привыкнуть к Шивону, но в этом и есть смысл их группы.

-А что в пакете? – перевела я тему из тупика в другое русло, и Хек сразу стал доставать сок и фрукты.

-Видишь, какие мы заботливые – протяжно завыл Кю, а всё засмеялись.