Когда Дин Винчестер заходит домой, сильный, приторный запах корицы чуть не сбивает его с ног. Пальцы на руках начинают подрагивать. Плотно закрыв дверь, Дин долго стоит на пороге, не решаясь пройти дальше, но и не находя сил убежать. Он прекрасно знает, что происходит в его доме. Он не маленький, ему двадцать лет, и он уже четыре года живёт со всеми последствиями альфа-гена, блуждающего по венам. В голове проносится слишком много мыслей, а в пах ударяет сильнейшей волной возбуждения, так что голова начинает гудеть. Запах корицы быстро обволакивал альфу, пробираясь под кожу, въедаясь в ноздри, исключая любую попытку избавиться. И это не нежный, сладкий омежий запах, кружащийся возле его горячо любимого братца Сэма, перенявшего омежий ген от матери. Нет! Это сильный запах феромонов, исходящих от него во время течки. Первой течки Сэма! И чёрт его знает, когда она началась, но окна в доме закрыты, а на улице по всему кварталу веет сладким коричным вкусом, оседая под языком.
Дин обожал запах своего брата, пусть это было и странно. Очень часто братья и сёстры просто привыкают к запаху друг друга, не чувствуя притяжения к нему. Но не в их случае! Нет. Ещё, когда Сэму стукнуло двенадцать, а Дину шестнадцать, и старший мучился первым альфа-гоном, альфа заперся в своей комнате, превозмогая желание трахнуть младшего братца, чей запах просто сводил с ума. А после, Дин просто привык. Привык в тайне от Сэма дрочить на его маленькую фотографию в телефоне, наслаждаясь чуть заметным коричным запахом, которым пропитался весь дом. В прочем, его запах дом тоже хранит, но никому не доводится чуять свой собственный запах, поэтому оба парня, за отсутствием других жителей, чуят только друг друга. И это обоих сводит с ума. И Дина, и Сэма, чья омежья сущность только проявилась, но и раньше парень наслаждался терпким мускусным запахом старшего брата, забирая у того футболки, засыпая в них, укутываясь в будоражащем запахе альфы, чуть щекочущем нос.
Из раздумий Винчестера старшего вытащил стон. Болезненный стон Сэма. Его имя. Конечно, все омежьи рецепторы обостренены до максимума, поэтому младший прекрасно почувствовал Дина, который не заставил себя ждать, понесся наверх. То, что он увидел в комнате младшего, ошеломило его, заставило сердце жалобно застонать, а член больно набухнуть в облегающих джинсах. Голову вскружил плотный, ощутимый, концентрированный запах корицы, который хотелось вдыхать в себя до боли в легких . Мысли едва ли удавалось собрать в кучу. На большой кровати лежал Сэм. Точнее, его позу вряд ли можно так назвать. Уткнувшись в подушку, омежка пошло оттопырив зад, согнув ноги в коленях, без стеснения стонала, трахая себя сразу тремя пальцами и надрачивая член второй рукой. Голова нервно каталась по подушке, раскидав длинные каштановые волосы ореолом вокруг. По комнате разносились тихие стоны и всхлипы.
Такой хрупкий, с подростковой угловатостью в теле, худыми конечностями и впалым животом, Сэм выглядел так мило и трогательно, что Дин бы точно с острил, если б не ужасное положение первой течки.
Дин не знал на собственном опыте, что это такое, но, оставшись единственной родной и близкой душой для брата, прошерстил десятки сайтов и даже поговорил с одной из своих омег-подстилок, которых водилось много, и которые с радостью отдавали себя во время своих течек и альфа-гонов, и теперь в теории прекрасно знал, как Сэму хреново. Да его же просто разрывало на части от жгучего желания, съедавшего изнутри, сжигающего парня. Сэма трясло, горячка не отступала ни на минуту, смазкой за несколько дней пропиталась вся кровать, а возбуждение никак не уходило. Потому что-либо тебя имеет альфа, либо терпи дней пять, пока само не пройдёт, вот только удовлетворить себя во втором случае даже не пытайся, пиши — пропало.
Дин знал, что вот вот его младший братик вступит во взрослую омежью жизнь, но, все равно согласился в трёхдневную командировку. Нужно же чем-то кормить Сэма. Дин и подумать не мог, что все так обернётся. Он надеялся, что успеет, что есть еще время, что, возможно в следующем месяце или даже позже.
Медленно, чтобы не напугать малыша, Дин подошёл к кровати, из последних сил стараясь совладать с альфой внутри и не накинуться на Сэма, втрахивая его тело в мокрый матрац. Парень пытался даже не дышать пропитанным запахом Сэма воздухом, но тщетно.
— Сэм, — тихо позвал старший Винчестер, медленно и нежно касаясь головы брата, убирая с лица пряди темно каштановых, липких от пота волос.
— Дин? — мольба в голосе смешивалась с возбуждением. Сэм приоткрыл слипшиеся от слез глаза, расфокусировано смотря на брата, резко отрывисто вдыхая запах альфы, — Боже! , — ноги разъехались и живот омеги встретился с мокрой от смазки кровати.
— Сколько? — только и смог проговорить старший обдумывая свои действия, боясь лишний раз прикоснуться к брату, во рту образовалась маленькая пустыня. Запах течной омеги срывал с цепи альфу, но Дин держался. Ему нужно помочь брату, а не испортить все к чертям.
— Второй день, — Сэм всхлипнул. Все это время он не переставая изводил себя, но член стоял как железный, скованный между животом и кроватью, алая головка источала вязкую густую смазку, смешиваясь с той, которая текла из маленькой, но растраханой за два дня дырочки, тонкими струйками по внутренней стороне бедра, впитываясь в мокрую простынь.
Парень еще хорошо держался. Второй день лихорадки, адского желания и никакой помощи. Дин нежно взял брата на спину и потащил к себе в комнату, опуская на сухие, прохладные простыни. Воздух в комнате прохладный, но кровать насквозь пропахла альфой, и бедному Сэму становится только хуже.
— Дин, пожалуйста! — просьба набатом врезается в воспаленную голову Дина, и тот плюет на все правила. Лишь бы Сэму стало лучше — с остальным они разберутся после.
Альфа садится возле Сэма, подушечками пальцев нежно касается голой груди брата, ощущая приятное покалывание, вызывая у омеги новую волну возбуждения. И без того болезненно горящий член еще больше прижимается к животу, на котором уже образовалась маленькая лужица дурманяще пахнущей смазки. Дин легко касается шеи брата, проводит языком до мочки уха, пробуя солоноватую кожу, чуть прикусывая мочку. Покрывает влажными поцелуями щеки, касаясь к векам, чмокая в кончик вздернутого носа, и, наконец, впиваясь долгожданным поцелуем в пухлые розовые губы, срывая с них жаркий стон. Язык без сопротивления проникает в сладостный ротик братца, вылизывая его, проводя по небу, и сплетаясь с языком Сэма в диком вожделенном танце. Их тела остро чувствуют каждое прикосновения друг к другу, запахи стирают все мысли, даря благоговейную тишину.
В комнате становится невыносимо жарко, и Дин неохотно отрывается от сладостных губ брата, избавляя себя от ненужной одежды. На секунду взгляд альфы останавливается на Сэме. Тело омеги раскинуто на кровати, глаза прикрыты, пушистые длинные черные ресницы подрагивают, пухлые искусанные губы приоткрыты в немом стоне, раскинутые ноги и рука, неспешно поглаживающая плоть. От такой картины, под животом нетерпеливо заныло, а собственный стояк не давал покоя, хотелось во чтобы то ни стало проникнуть в столь желанный жар омежьего тела. Дин столько ждал этого часа, грезил о нем, мечтал. Но реальность гораздо прекраснее блеклых фантазий.
Альфа тихо опускается между широко раздвинутых ног, садясь на коленки, придвигаясь к сочащейся смазкой дырочке, нежно дует в нее, наслаждаясь диким стоном Сэма. Язык неспешно проходится по яичкам, слизывает смазку с члена, обхватывает губами сначала головку члена, дразня языком, а потом вбирает его в себя так глубоко, как только может, и начинает двигаться. Брат от неожиданной смены чувств, резко распахивает глаза и сладостно кричит, смаргивая выступившие капельки слез. Старший Винчестер начал медленно выпускать аккуратный, небольшой омежий член изо рта, наслаждаясь его вкусом, проходясь языком по головке, проникая самым кончиком в маленькую дырочку, вызывая рваные вздохи, всхлипы и сладостные стоны. Альфе хочется растянуть это время, заставить и без того извивающегося под ним брата умолять о большем, но терпеть нет сил, и Дин спускается к желанной дырочке. От нее исходит самый концентрированный запах корицы, и альфа рычит, припадая к ней, вылизывая брата. Комнату наполняют стоны, всхлипы и рыки обоих парней. Сэм не нуждается в растяжке -течка итак сделала все за него, поэтому альфа резко встает на колени, подтягивая к себе брата, и впивается в любимые губы жадным поцелуем. Головка оглаживает мокрую дырочку, и Дин медленно толкается внутрь, погружаясь все глубже, резче целуя брата, останавливаясь, давая привыкнуть к безумному чувству заполненности, от которого Сэму хочется взорваться. Его будто разрывает изнутри, желание становится совсем невыносимым, и он стонет, подгоняя брата, который подчиняется, высвобождает альфу, что так долго томился в клетке. Глаза наполняет красный цвет, и омега только от взгляда кончает, поддаваясь обволакивающей расслабленности оргазма.
