- Привет! Куда едем?

- В офис, – как будто не было этих двух месяцев. Или вообще ничего не было? Нет, было – Маринка осторожно погладила живот.

- Ты опять стала носить джинсы? – Олег кивнул на её комбинезон, – Последнее время ты ходила в костюме.

- Сейчас уже некуда ходить в костюме, – пожала плечами Маринка.

- Да, я слышал про Черенкова. И что дальше?

- Закончу дела и поеду домой. Как говорится – чемодан, вокзал, Россия, – Маринка усмехнулась.

Дальше ехали молча. «Он ведь не догадывается, что я беременная» - думала Маринка. – «Ну и пусть! Я не буду ему говорить – просто уеду, и всё. Зачем ему знать? Только переживать будет. А у меня останется память о нём».

Наконец подъехали к офису. В субботу машин было мало, и Олег запарковался очень удачно – почти у самых дверей. Он заглушил двигатель, но из машины выходить не стал.

- Марина, мне надо с тобой поговорить, – он глядел прямо перед собой.

- О чём? – Маринка тоже смотрела на стену дома перед машиной.

- Марина, я люблю тебя! – сказал Олег, не поворачивая головы, – Выходи за меня замуж! Не уезжай!

Маринка молчала. Олег повернулся к ней:

- Ты согласна?

- Я беременна, – тихо сказала Маринка и добавила, - От тебя.

Олег ошарашено поглядел на неё и настойчиво спросил:

- Ты выйдешь за меня?

- Где ты был?! – закричала Маринка и стала колотить его кулаками по голове, по плечам, по груди. Хорошо ещё, что она забыла отстегнуть ремень безопасности, – Где ты был всё это время? Почему ты не позвонил? Я уже думала, что ты забыл меня!

- Я занимался разводом с Люськой, – Олег пытался увернуться от её кулаков, – Я подал на развод, чтобы быть с тобой. Ты выйдешь за меня?

- Да, да, да! – кричала Маринка, продолжая его лупить, – Какой же ты придурок! Неужели было трудно позвонить?

- А ты чего не звонила? – Олег перехватил её руки.

- Как ты себе это представляешь? Я позвоню женатому мужику и приглашу его на свидание? – Маринка наконец немного утихомирилась, – А потом Черенкова убили, и стало вообще не до этого.

- Да, жалко мужика, – вздохнул Олег, – И чего – ты бы так и уехала? И даже не позвонила бы?

- Я не знаю. Всё это как-то навалилось – сначала выяснилось, что я беременная, потом застрелили Черенкова. Ведь вся партия на нём держалась, а теперь всё развалилось. Руднев, который меня в Москву вытащил, сам теперь ищет место, где бы пристроиться. Мне звонили, предлагали работу – делать то же самое, что и в партии. Но через парумесяцев у меня уже живот виден будет – какой тогда из меня работник? Деньги кончатся, квартиру снимать не на что – раньше-то за меня партия платила. Так что вариант у меня был только один – уезжать назад, пока деньги не закончились. Там, по крайней мере, у меня своё жильё есть. А ты говоришь – почему не позвонила? Я ждала, когда ты позвонишь.

- Я с разводом занимался, – стал оправдываться Олег, – Почему-то вдруг оказалось, что мы с Люськой – совершенно разные люди. Пять лет жили – проблем не было, а год назад понеслось. Всё, надоело!

- Она красивая, – Маринка из женской солидарности попыталась защитить Люську, – Следит за собой, красится, одевается модно.

- А толку? Это она для себя делала, не для меня. Мне от неё другое надо было.

- И что же? – Маринка смотрела ему прямо в глаза.

- Что? – Олег задумался, – Ну, наверное, то, что есть у тебя. Помнишь, зимой, когда танк поднимали? Ты была рядом. А её не было. Наверное, эта затея с танком была идиотской, но ты меня поддержала. Поддержала безоговорочно, а когда надо – помогала. И если бы не ты – у меня бы ничего не вышло. А Люська с самого начала была против. Даже не против – ей было всё равно.

- То есть тебе нравится, когда я тебя безоговорочно поддерживаю? – в словах Маринки ему почудился подвох.

- Нет, не так, – попытался он сформулировать, – Чтобы ты безоговорочно поддерживала – надо заслужить. Самому выкладываться до конца и даже больше. Ты будешь поддерживать только того, кому веришь. А твоё доверие заслужить очень непросто, а главное – это приходится постоянно подтверждать. Соответствовать. Понимаешь, о чём я?

- Но ведь я некрасивая, – Маринка перескочила на свою любимую тему.

- Ты мне нравишься такой, какая есть, – Олег не поддался на провокацию, – Мне нравится, что ты ходишь в штанах и вечером кидаешь их посреди комнаты. Мне нравится, что ты не боишься испачкаться, когда что-то делаешь. Мне нравится, что ты не торчишь часами перед зеркалом, как Люська. А что касается красоты – ты красивее. И ноги у тебя длиннее, и фигура лучше. Только у тебя красота естественная, а у неё – вымученная.

- Ты хочешь ребёнка? – неожиданно спросила Маринка.

- Я не знаю, – честно признался Олег, – Но ведь сейчас от меня уже ничего не зависит. А ты сама?

- Наверное, всё же хочу, – подумав, ответила Маринка, – Потому что это твой ребёнок.

- А если бы я сегодня не приехал, ты бы уехала домой и нечего мне не сказала о ребёнке?

- Да! Но ведь ты приехал.

- Как бы ты его одна растила? – продолжал выпытывать Олег.

- Ну как-нибудь, – беззаботно ответила Маринка, – А кстати, где мы будем жить, когда поженимся? Как я понимаю, в вашей квартире сейчас Люська живёт. Ты же не приведёшь меня к ней?

Олег покраснел и замолчал. В Маринке его всегда это пугало – резкий, практически моментальный переход от детской наивности и непосредственности к матёрой житейской практичности.

- Не парься – я пошутила! – засмеялась Маринка, – В крайнем случае поживём в моей съёмной квартире. Только раньше за неё партия платила, а теперь придётся самим. Партия кончилась.

Она кивнула на стену, где темнело пятно на месте партийной вывески.

– Кстати, а чего мы сюда приехали? – Олег тоже кивнул на дверь офиса.

- Нужно забрать отсюда заявления, а то там адреса и паспортные данные, а в конце месяца аренда помещения заканчивается, и здесь уже будут другие люди. Я не хочу, чтобы это всё так просто бросили – мало ли к кому это попадёт.

- А много этих заявлений?

- Шесть картонных коробок.

- Они в машину-то влезут? – забеспокоился Олег, – И куда их потом?

- Я думала отвезти их к Жене в ремзону и там сжечь. У него там была удачная железная бочка. Можно так сделать, он не будет возражать?

- Не должен, – предположил Олег, – Он про тебя спрашивал, заодно и пообщаетесь.

- Тогда пойдём за коробками, – Маринка открыла дверцу машины.

15.6.

Когда они выехали за МКАД, машин на дороге стало меньше, и Олег обернулся к Маринке:

- Я давно хотел спросить у тебя одну вещь.

Маринка со счастливым видом устало смотрела в окно. Резкий переход от полной безнадёжности к такой же полной безмятежности утомил её.

- Ещё один сюрприз? – она глянула на Олега влюблённым взглядом.

- Ты ведь в институте в Москве училась?

- Это было очень давно.

- И ты ходила в синих джинсах и чёрной куртке?

- Наверное. Я всегда так хожу.

- И в зелёном вязаном свитере на два размера больше, чем надо? Он ещё торчал из-под куртки, – уточнил Олег.

- Да, у меня вроде был такой свитер, – стала припоминать Маринка.

- И в чёрных сапогах, в которые ты заправляла джинсы? А однажды у правого сапога оторвалась подошва, и ты примотала её скотчем.

- Откуда ты знаешь? – Маринка резко обернулась к нему.

- Ты ехала в метро, а напротив тебя стоял парень и смотрел на твои сапоги. И ты показала ему язык.

- Я тебе этого не рассказывала, – её изумлению не было предела, – Откуда ты это всё знаешь? Ведь прошло больше пяти лет. Я уже сама не помню, как я тогда одевалась.

- А я помню, – ответил Олег, – Потому что этим парнем, которому ты показала язык, был я.

- Во память-то! – продолжала восхищаться Маринка, – Да, у меня был зелёный свитер. И сапоги эти дурацкие, которые развалились в самый неподходящий момент. Поэтому с тех пор я сапоги терпеть не могу. А чего я тебе тогда язык показала?