Джек повернул голову. Откуда, леди, такой интерес к моей ничтожной персоне? Завтра мы прибудем в Картахену, и гуд бай. Но заглянув в ее глаза, понял, что это не простое любопытство. Джоан было необходимо узнать о нем как можно больше. И с трудом подбирая слова, забыв о том, что может показаться смешным, Джек Т. Коултон открыл ей то, чего не слышал раньше никто и никогда.

— Я приехал сюда полтора года назад… На корабле… Вначале таскал мешки с кофе. Господи, что это была за работа! Мы начинали на рассвете и заканчивали с заходом солнца. Но я никак не мог скопить деньги вот на это! — он протянул ей фотографию.

Белая яхта летела над спокойным лазуритом волн. Паруса раздуты попутным ветром и белая пена широкой каймой обнимает светлый борт.

— Я люблю океан, — продолжил Джек. — Я не могу его забыть и не смогу никогда. Мне нужно выплыть на середину и остаться с ним один на один. Солнце, волны, яхта и я. И ни-ко-го, Это здорово. Этого я и хочу! Сэкономить деньги, купить себе яхту и плыть, плыть по всему миру.

В его голосе Джоан почувствовала такое непреодолимое желание, что тут же поверила — этот парень именно так и сделает! Вот сейчас он был таким, как ее любимый, необыкновенный, мужественный Джесси. И девушке захотелось «прильнуть к нему устами», как это сделала бы Анжелина. Она придвинулась совсем близко и, глядя прямо в глаза, тихо спросила:

— Вы так и уплывете? Один?

— Да, — так же тихо ответил Джек.

— Боюсь, вам будет очень одиноко, Джек Т. Коултон, — рот ее был полуоткрыт — она ловила его дыхание.

Ну, что же ты? Неужели не чувствуешь, как мне нужно, чтобы ты прикоснулся ко мне губами? Пожалуйста…

Он сидел, боясь пошевелиться, нарушить очарование близости каким-нибудь неловким движением… Его глаза утонули в бездонных озерах ее глаз… Еще мгновение…

Джоан вздохнула и, с сожалением посмотрев на мужчину (нет, ты не Джесси!), отодвинулась.

— Ну, так что значит эта буква «Т»! Ее вопрос привел Джека в чувство.

— Твердая рука! — серьезно ответил он, отвернулся и, не выдержав, взорвался, проклиная свою нерешительность. — Ну, знаете, черт возьми! Ну и денек сегодня! Если бы я думал, что…

Как только прозвучали его первые слова, Джоан покачнулась, пещера, самолет, или бог знает что, где они сейчас находились, закружилось, завертелось.., стены, «твердая рука».., пол.., она повалилась лицом прямо в вещмешок и тут же уснула.

Чтобы скрыть охватившее его волнение, Джек терзал какие-то тряпки, валявшиеся в стороне, как будто ничего более важного в жизни мужчины нет и быть не может.

Когда, наконец, он решился повернуться к девушке, она мирно посапывала, уткнувшись головой в рюкзак.

Мужчина бережно накрыл беззащитное тело и, потянувшись, взял листок, торчавший из открытой сумки.

В центре карты красовался черт, держащий трезубец, под которым стояла надпись:

«Тенадо-дель-Дьябло»

— «Вилы дьявола», — перевел он с испанского и, прищурившись, посмотрел на костер.

— Где тебя искать, «Эль-Корозон?» У какого дьявола и на каких вилах?

Приткнувшись у обочины чего-то, смутно напоминающего дорогу, дремал «Фольксваген», надежно укрыв в своей утробе хозяина.

Ральф, повязав черной косынкой глаза, лежал на заднем сиденье, вздрагивая во сне и периодически вскрикивая. Коротенькие ножки ткнулись в дверцу. Сардельки-пальцы скрещены на груди.

Ночь настигла его именно здесь, когда он, получив от Золо назад свою машину, бросился по дороге, разыскивая Джоан.

Толстяк плохо соображал, где находится. Его одинаково пугали и укутанные темнотой джунгли, и перспектива заехать в какую-нибудь деревню на ночевку. Он прекрасно понимал, как относится к чужакам, а тем более к американцам, местное население. Они же здесь все ненормальные! Того и гляди пришьют ни за что, ни про что, а потом можете писать жалобы в небесную канцелярию!

Этот засранец Айро спокойно спит себе в теплой постели, а здесь гоняйся за «сестричкой», и еще неизвестно, чем закончится замечательная ночевка в машине под открытым небом!

Всю ночь его душили кошмары.

Он карабкался по скалам, сбивая пальцы и расшибая коленки, а за ним, почти хватая за ноги, отвратительно клацая зубами, ползли целые полчища зеленых чудищ из террариума Айро. Впереди мелькали пятки девицы. Ральф ясно видел ее хохочущее лицо, когда она поворачивалась к нему, норовя треснуть по лысине острым каблуком итальянских туфель. Это было ужасно. Стерва вонзала шпильку в голову, а он не мог даже защититься — руки цепко хватались за камни. Иногда он отмахивался одной рукой и тут же получал удар с другой стороны. А зубы проклятых тварей щелкали все ближе.

Над головой висело огромное багровое сердце, из которого сочилась кровь. Бац! И густая капля, шлепнувшись о лоб, поползла по носу.

Вдруг девица обернулась, отвратительно захохотала и.., усы ее заплясали в диком танце. Она сверкнула черными глазками из-под нависших густых бровей и прошипела: «Американос!»

— Золо! — ужас сжал горло когтистой лапой и разомкнул пальцы.

Ооооооооо, твою мать.., он рухнул прямо в пасть крокодилу и…

Оглушительный рев прекратил этот кошмар. Ральф вскочил, ничего не понимая, в полной темноте, не в силах стряхнуть остатки сна. Наконец, сообразив, что с ним, он сорвал повязку и увидел…

По дороге неслись три «джипа», набитые вооруженными солдатами! На переднем сиденье головной машины в форме полковника военной полиции, с вытянутой вперед рукой в черной перчатке, стоял…

— Золо! — прошептал толстяк и смахнул черной повязкой капли мгновенно покрывшего лоб пота.

Нужно уносить ноги, пока не поздно! Будь проклят этот убийца, в задницу придурка Айро, в задницу «Эль-Корозон»! Подальше… Подальше…

«Джипы» остановились на пригорке, и солдат направил бинокль на деревню.

— Кажется, они! Эти двое идут по улице!

— За ними! — рявкнул Золо, махнув рукой, и машины рванули с места.

Они вошли в деревню, которая показалась им довольно чистенькой и уютной. Где-то прокричал петух, блеяли овцы, раздавалось хрюханье.

«Совсем, как в Штатах, надо же!» — подумала Джоан и немного расслабилась.

Отовсюду за ними наблюдали настороженные глаза.

Эта парочка вызывала массу вопросов. Почему у женщины распорото платье до самого пояса? Почему мужчина держит в руке «винчестер», положив палец на курок? Что он тащит за спиной в рюкзаке! А главное, какого черта нужно здесь этим проклятым грингос?

Джек шел по улице и раскланивался со всеми, кто попадался навстречу.

— Буэнос диас! Буэнос диас[9]!

Ни одного приветствия в ответ. Только хмурые настороженные лица.

— Буэнос диас!

Огромный толстяк молча вышел из проема двери и двинулся следом. К нему пристроился еще один, за ним еще…

— Дружелюбный народ. — сказала Джоан, не повернув головы.

— Не оборачивайтесь! Смотрите только на меня, — тихо предупредил Джек и улыбнулся встречным мужчинам. — Буэнос диас!

Сильный толчок плечом чуть не швырнул его на девушку. Не разжимая рта, двое проследовали мимо. Джек оглянулся. Они тоже присоединились к идущим сзади аборигенам, сдвинув шляпы почти на глаза и едва не наступая Джеку на пятки.

— О, черт! — Выругался он, так как не смог употребить более сильные выражения при Джоан.

— В чем дело?

— Ни в чем, ни в чем, Все нормально… На пороге дома сидел метис и острым кривым садовым ножом строгал топорище. Увидев идущих, он встал и, не выпуская ножа, шагнул за ними.

— Йомбре! — приказал он.

Они не поняли, но на всякий случай остановились.

Он склонил голову и зло повторил.

— Йомбре? Йомбре!

Господи, что он хочет сказать? Нужно было выучить испанский, прежде чем лететь в Колумбию!