Поезд издал длинный гудок, обозначая отправление состава и медленно, словно нехотя, покатился по рельсам. Я, как и в прошлые года, выбрала последнее купе последнего вагона, чтобы мне никто не докучал, и заклинила дверь щепкой. Всю дорогу я спокойно проспала. Проснулась я примерно за часа три до прибытия, перекусила чем домовик послал, и уткнулась в свежий номер «Вестника Зельевара». Страшно сказать, но за лето о зельях я прочла только пару книг и ни одного «Вестника», так что, пока есть время, стоит почитать, а то ведь кое-кто накрутит мне хвост.
До замка, в отличие от первокурсников, мы добрались с комфортом — кареты намного лучше хлипких лодочек, по крайне мере, для моей психики точно. Осталось перетерпеть распределение новичков и можно со спокойной совестью отправиться спать.
За преподавательским столом, в общем-то, никаких изменений, кроме златокудрого красавца с ослепительной улыбкой — последнее, кстати, цитата из книги этого самого красавца. И судя по всему, не так уж он и не прав, вон как старшекурсницы обстреливают его томными взглядами. А вот место рядом с ним пустовало. Стоп! За столом два пустых кресла! Одно традиционно МакГонагалл, а вот второе… Отсутствовал профессор Снейп. Странненько. На моей памяти еще ни разу не было такого, чтобы он опоздал.
Я перевела взгляд на стол Гриффиндора, с тревогой выискивая знакомую черную макушку. Слава Мерлину, он был на месте! Гарри сидел рядом с Невиллом и Парвати Патил и о чем-то с ними болтал. Так, Грейнджер вижу, близнецы на месте, Перси тоже, а вот номера шесть почему-то не наблюдаю. Хм, все страньше и страшьше.
Так, слэш, кыш отсюда — кыш! В этой истории тебе не место!
Распределение прошло, как обычно, но вместо того, чтобы сесть на место, профессор МакГонагалл незаметно куда-то вышла, а ведь я внимательно наблюдала за профессорами! Затем исчез Дамблдор, но через пару минут появился в компании хмурого Снейпа, а чуть позже заняла свое место и МакГонагалл.
Возможно эпизод с летающей машиной все же повторился, но только в главной роли с мистером Уизли, что ж это его звёздный час, пусть тоже почувствует себя знаменитым.
Утро, кстати, подтвердило мое предположение.
«…украсть автомобиль, — гремело на весь зал. — Я не удивлюсь, если тебя исключат из школы. Погоди, я до тебя доберусь. Думаю, ты понимаешь, что мы пережили, не найдя машины на месте…»
Сидевшие за столами вертелись на стульях, ища глазами несчастного, получившего это послание. Рон от стыда почти сполз со стула, так что был виден только его пунцовый лоб.
А письмо продолжало: «…вечером… письмо от Дамблдора. Я думала, отец от огорчения умрет. Мы растили тебя совсем в других правилах. Ты ведь мог погибнуть!»
«…абсолютно чудовищно. Отца на работе ждет разбирательство, и виноват в этом ты. Если ты совершишь еще хоть один подобный проступок, мы немедленно заберем тебя из школы».
На этом письмо закончилось, и в зале воцарилась звенящая тишина. Красный конверт, выпавший из рук Рона, вспыхнул, и от него осталась горстка пепла. Рон сидел вытаращив глаза и отдуваясь, как будто его только что окатило волной прибоя. Многие смеялись, но скоро за столами опять возобновилась непринужденная болтовня.
Я хмыкнула. Похоже, все-таки канон взял свое, ну или желание повыпендриваться перед ближним своим. Я склоняюсь к последней версии событий.
А вечером я отловила Гарри.
— А теперь расскажи, как так получилось, что Уизли прилетел в школу? — строго спросила я, скрестив руки на груди.
— Ну… Вообще-то Рон предлагал и мне поехать на той машине, но я отказался. Сказал, что это глупо и опасно, мы из-за этого поссорились. Он назвал меня трусом! — последнее он практически выкрикнул, и его глаза подозрительно заблестели, но Гарри быстро взял себя в руки и продолжил более спокойно. — Я сказал, что он может делать все, что хочет, а я пойду искать кого-то взрослого. Через пять минут я нашел толстого дядечку, чем-то похожего на дядю Вернона, но он был очень добрым и сразу поверил мне. Он каким-то образом засунул руку в стену, и мне наверно показалось, но там что-то подозрительно пискнуло. На поезд мы, конечно, опоздали, но мы с тем дяденькой, мистером Трейсом, аппарировали сразу в Хогсмит, а оттуда я уже добрался до Хогвартса.
— Пискнуло, говоришь? — прищурилась я.
— Ага. Знаешь, мне кажется, что это опять проделки этого сумасшедшего Добби, — поежился братец. — Не то чтобы я его боюсь, но он доставляет слишком много неприятностей.
— Да не боись, я сомневаюсь, что домовик сможет навредить тебе в стенах школы. Тут есть свои домовики, и если они почуют, что какой-то левый домовик попытается навредить ученику, они его просто до смерти запинают, — я успокаивающе взъерошила его и без того лохматую шевелюру. — Извини, но мне сейчас нужно идти на занятия к профессору Снейпу, ты же знаешь, он как он любит опаздывающих.
Гарри прошипел что-то нелицеприятное в адрес старых летучих мышей и нехотя отпустил меня. Между прочим, не такой уж он и старый, всего лишь тридцать два года — как говориться мужчина в самом расцвете сил.
Я поспешила в подземелья, а то ведь и правда опоздаю.
— Опаздываешь, Рейган.
— Всего лишь минута!
Снейп махнул в сторону стола, на котором лежал рецепт и необходимые ингредиенты, но я не спешила начинать.
— Рейган, только не говори, что за лето у тебя атрофировались мозги, и ты не знаешь, что с этим делать, — едко произнес он.
— Знаю, но сначала хотелось бы заняться вот этим. — Я подошла к его столу и достала из сумки плотно упакованную небольшую книжечку. — Лучше эту штуку открывать в драконьих перчатках.
Его брови удивлено изогнулись, но перчатки он все же надел, и принялся аккуратно
разворачивать подарочек, под конец лицо Снейпа исказилось и он зло прошипел:
— Рейган, что это за гадость?!
— Один из крестражей Лорда, я же говорила еще на том курсе, что он несколько штук создал.
Снейп молча гипнотизировал черную книжечку.
— Знаешь, я в это не верил. Это слишком сложно… И откровенно грязно — душу без жертвы не разделить.
— В смысле?
— В прямом — как извилины в мозгу мистера Рональда Уизли! — язвительно фыркнул Снейп, но все-таки снизошел до объяснения. — Чтобы разделить свою душу нужно принести в жертву чужую душу, и чем мучительней она будет погибать, чем больше душа перенесет страданий перед смертью, тем больше шансов на то, что разделение пройдет успешно. Как я понял, это нечто вроде доказательства высшим силам, что видя то, как мучается чужая душа, ты не побоишься причинить боль своей. Ведь разделение души — крайне болезненный процесс, и после него нужно восстанавливаться годы, а тут, по-твоему утверждению, несколько кусков. Пожалуй, неудивительно, что он стал немного не адекватен к моменту исчезновения.
— Исчезновения? Так он, по твоему, не мертв?
Снейп закатал рукав и показал поблекший знак Пожирателей Смерти.
— Если бы он умер, знак бы пропал. А так, пока существует хотя бы один осколок его души, это никуда не сойдет, — брезгливо поджал губы зельевар.
Разговор сам собой затух, и я вернулась к своему столу с рецептом. Механически выполняя нужные действия, я размышляла о сказанном. Значит, жертва и боль, которая сводит с ума. И все это повторялось шесть раз, а последний седьмой, видимо, вышел из-за того, что душа оказалась крайне не стабильной и, по сути сама разваливалась на куски. Возможно и бред, но тогда как кусок души в младенца влетел? Не проводил же он ритуал запихивания в Гарри кусочка себя.
А еще этот Добби! Еще при прочтении книг, я задавалась вопросом, а о какой опасности говорил Добби? Дневник Реддла? Так он безвреден, если с ним долгое время не контактировать, и решение Люциуса подкинуть его Джинни явно спонтанное. Тем более если уж Малфой не знал, что это крестраж, то откуда это было известно Добби? Ладно, опустим это. Пускай это не связанно с дневником, но тогда с чем? Василиск? Так он сколько лет дрыхнет, кто ж знал что Реддл его разбудит, или Добби позарился на лавры Трелони? На втором курсе опасными вещами были только дневник и василиск. Если предположить, что Добби не знал ни о каких крестражах (а он вряд ли знает больше хозяина, и если уж в свое время Кикимер не понял, что связался с крестражем, то куда уж Добби), то какая опасность-то? Драко что ли на мантию плюнет? Или Локхарт заставит свои тесты писать?
