оплавляя рот,

из озера сочась,

которому здесь "память" дана, как имя.

Стражей встретишь тут. Где ожидание дрожит струною.

И, несколько помедлив, им скажи:

да, я дитя земли. И неба звездного,

род чей оставил небо, и что известно всем...

Однако жажда здесь

сложнее, чем кристалл. Омой 'же рот и мозг

мой молоком,

чья белизна прекрасна чешуею

разрывов мертвых звезд,

чьи борозды свились в сетчатку умножений,

в мгновение разлучья в различеньи,

неразличимое, как береста зимой,

с которой начинается огонь черты,

взрезающей покров, ветвящийся по полю ослепленья.

И мой язык омойте.

Словно со змеи сползут счисленья все

в подобьях растекаясь,

но - прежде мне воды, рожденной зеркалами,

не знающими дна: вот в чем неуязвимость!

- как озеро, чье имя мне губами

и впредь не вымолвить. Нет звуку основания.

Я прожил жизнь

которую ни разу здесь никому не явит сновиденье.

Жизнь на земле, где колос страха зерном смирения

питал жестокость,

я прожил срок, играя с богомолом,

как с жерновом порожним - с буквою закона,

попавший в зону отражений,

где тень моя меня перехитрила,

совпав со мной, как слух со звоном.

И вот теперь развязан...

Но таков ли путь начала превращений жалкой слизи,

в себе сокрывшей чисел чистый рой?

Игра которых некогда любовью

была наречена, именованья

сдвигая, будто бусы совпадений,

сводивших перспективы тел в слегка отставшее

от разума значенье...

И не бессмертья. Я прошу напиться.

Всего лишь горсть воды, чтобы раскрылись

в последний час ладони

только бы увидеть, как происходит отделенье капли

и почва снова проливает

разрыва всплеск,

небесный отблеск кражи."10

____________________ 10 Из книги КСЕНИИ.