- Зато я всегда видел в тебе женщину. И твое тело давно для меня не запретный плод, - девушка чувствовала в этих словах усмешку, а под прикрытыми веками четко нарисовалась картинка изгиба губ демона. - Или ты одумалась?

Анна уловила перемену в голосе и распахнула глаза, резко повернув к демону лицо и пронзая его предупреждающим злым взглядом. В глазах Хасина она увидела надежду - что она передумала, что все же решила иначе, поняла неправильность своих действий. Прищурилась на его же манер, отчего Бастард хмыкнул, а после резко поднялась из воды, вставая на ноги.

Она стояла в ванной по колено в воде, а по ее голому телу стекали ручейки. Головка была упрямо задрана, губы сжаты, кулачки тоже, и покраснела она - то ли от злости, то ли от смущения, а может от того и другого. Смотрела в глаза демону, пока тот медленно поднимался на ноги, равняясь с ней лицом. Губы кривила все та же усмешка, а глаза сверкали.

- И когда же ты стала такой смелой?

- Тогда, когда ты - нерешительным, - ответила Анна.

Не отрывая взгляда от ее личика, которое краснело все больше, пока она вот так стояла перед ним - открытая и упрямая, Хасин потянулся к полотенцу.

- Подними руки, - произнес он, и девушка нерешительно выполнила его просьбу.

Демон завернул ее, а после, легко сжав талию, вытащил из воды, поставив на пол. Не дал ей отстраниться, начиная вытирать ее. Насмешливо смотрел в ее глаза, пока его руки поверх ткани скользили по ее телу: плечам, рукам, спине, когда он почти обнимал ее, заставляя запрокинуть голову, чтобы не разорвать взгляда. По груди и животу, а глаза все так же смотрят в глаза. Сейчас это была не забота, а самая настоящая ласка. И Анна млела, хотя подобное было не впервые. Но впервые так по-настоящему, без прикрас и необходимости делать вид, что все в рамках приличия. Какое там приличие!

Хасин снова завернул ее в сухое полотенце, когда остановился на этом. Заклинанием вмиг высушил тяжелые волосы и то, до чего не решил прикоснуться руками - все ниже талии.

- Ты останешься? - спросила Анна, когда Хасин повернулся к двери из ванной.

- Да. Только тоже хочу освежиться.

Девушка кивнула и вышла из комнаты, оставляя его одного. Она волнительно присела на кровать. Забылась в этот миг каменная тяжесть и усталость во всем теле. Нервозность и волнение поднимались из глубин ее тела и души, заставляя вышагивать по небольшой спальне. Промелькнув перед зеркалом, Анна метнулась к шкафу, собираясь достать ночную рубашку. И только сейчас она заметила, что все до единой полупрозрачны! И почему же раньше это не было заметно и не имело значения? Хасин прав - он не раз видел ее в подобном виде, так чего же она боится? Что не понравится ему? Что покажется слишком навязчивой?

Анна боялась, что ее демон передумал. Всю эту неделю думала о том, что должна сказать ему, чтобы убедить в том, что не отступится от своего желания быть с ним. Но то, как он смотрел на нее сейчас в ванной, сказало все за нее. И не нужны были доводы и бурные речи. Нужно просто заставить его забыть о долге, как пытается забыть она, когда они рядом. Вдвоем они не должны думать хоть о чем-то или ком-то, кто находится за пределами этих стен. У них есть их ночи, их время, которое принадлежит только им. Остальное не важно.

Наугад выбрав одну из рубашек, Анна быстро скинула с тела полотенце и оделась. Зябко поежилась и скользнула в кровать под одеяло. И в этот момент как раз вышел Хасин. Движением руки погасил магические светильники и лег рядом поверх одеяла. Пытаясь побороть непривычное смущение, Анна привычно положила голову ему на плечо, когда он обнял ее одной рукой. Ладошка нерешительно опустилась на обнаженную грудь, где равномерно и сильно билось сердце. На своем плече ощутила руку демона, когда он рассеянно начал перебирать ее волосы. И вот вроде все так же как и прежде, как раньше, все то же самое, но чувства бушуют, эмоции зашкаливают, а на губах глупая улыбка.

- Чему ты улыбаешься?

Хасин не мог видеть ее лица, но слишком чутко чувствовал ее - всегда. И знал, что она сейчас улыбается, глядя в никуда, чуть покусывая губку.

- Не знаю, - честно призналась Анна. - Мне просто хорошо.

Тишина повисла в комнате на несколько долгих минут, прежде чем Хасин, хмыкнув, не повернулся к пыхтящей девушке, опрокинув ее на спину и нависнув над ее лицом.

- Что, Анна? - и хитро-хитро улыбнулся, выгнув смоляную бровь.

В свете луны, что подглядывала в окно, было прекрасно видно, как замялась принцесса, опустив взгляд на его губы. Бастард снова хмыкнул, коснулся целомудренно ее лба, и вернул их в прежнее положение, насмешливо протянув:

- Сладких снов, Амани.

Девушка поджала губы, но не стала ничего говорить. И уже через пару минут крепко спала. Расслабленно прижималась к нему - во сне не ведала, что такое смущение, стыд и неловкость: обвила ножкой его бедро, почти распласталась на нем, обнимая рукой и сладко щекоча кожу дыханием.

А Хасин смотрел на ее профиль с нежной улыбкой и не мог налюбоваться - соскучился просто невыносимо. И ведь всего неделя, а он уже сходит с ума! На что же он подписался в дальнейшем?!

***

- Итак, адепты, - звучный голос Бастарда разлетелся по полигону. - Хочу напомнить, что через пару недель тех из вас, кто владеет своей стихией, будет ждать небольшой экзамен - практический. Всех остальных - теория. Надеюсь, вы не ударите в грязь лицом перед Академией Стихий? - и он выразительно посмотрел на Анну, которая все еще палила свои вещи, учась обуздывать огонь. - Адептка Верлиан, вы помните мое обещание не помогать вам и оставить вас обнаженной в пепле от вашей одежды, если вы не справитесь самостоятельно?

- Помню, - проворчала хмуро Анна, недовольно покосившись на Бастарда.

- Надеюсь.

Его красноречивый взгляд студенты приняли за угрозу, Анна - за намек еще один вечер уделить тренировкам.

Собственно, только этим все последние пять дней она и занималась с Хасином. Вместо того чтобы сладко спать вдвоем, как она уже привыкла, демон на полночи тащил ее на полигоны, где заставлял изматывающе тренироваться в овладении своей стихией. Первые пару ночей с ней занимался еще один первокурсник из другой группы. И у него все было куда проще, и куда быстрей он научился, нежели Анна заботиться о целости своей одежды. После подобных ночных бдений сил на что-то большее, как свалиться и вырубиться, не было. И девушка знала, что демон проводит ночи по-прежнему с ней лишь по тому, как была примята подушка по утрам. Они едва ли разговаривали, он почти не прикасался к Анне, явно старательно избегая всяких с ней контактов. И чисто по-женски, принцессу это расстраивало. Хасин словно замкнулся в себе, не желая пускать ее дальше, чем уже пустил. Но и Анна не собиралась сдаваться.

И сегодня ночью подняла этот вопрос, когда они направлялись на закрытый полигон, где не дул ветер, не падал снег, и была приемлемая температура. Хасин редко водил сюда своих адептов, давая им почувствовать все прелести и неудобства любой погоды, напоминая, что у них не будет возможности выжидать исключительно благодатной в своей будущей работе или при сражении.

- Никто не будет заботиться о том, холодно ли вам, жарко, мокро или неудобно. Хочу также напомнить, что по большей части в тех местах, где требуются навыки боевиков, очень редко бывают удобства и комфорт. Это - война, зачистка, какие-то задания и прочее. Так что привыкайте. Либо учите бытовые заклинания.

Кто-то презрительно хмыкнул при упоминании этой отрасли магии. В Академии факультета бытовой магии не было, поскольку данное учебное заведение не занималось подобным уровнем магии - в бытовики шли слабые маги, здесь же были лучшие и сильнейшие со всего мира.

- Зря смеетесь, - только и произнес Хасин.

И уже на следующий урок он показал им все прелести незнания самых, казалось бы, простых и элементарных заклинаний - сушка, отражение света, уничтожение пыли и все в этом духе. И гордые боевики тем же вечером оккупировали библиотеку в поисках учебников по начальной бытовой магии под насмешливыми, но понимающими взглядами старшекурсников.