Волшебный мир Ледограда – это такой же мир, как и твой, мой дорогой читатель, хотя в нём и живут эльфы. В Ледограде есть небольшие города и огромные мегаполисы, есть маленькие деревушки и села, есть и свои небоскребы, если их можно так назвать, ведь мир Ледограда совсем крохотный, по сравнению с нашим, но, в то же время, и невероятно большой.

Он и в проталинах снега на обочинах автострад, и в снежном лесу на ветках больших елей, и у твоего подъезда в огромных сугробах, которые делает по утрам дворник. Но самое необычное в Ледограде то, что мир этот может увидеть только ребёнок, а взрослые, сам понимаешь, это взрослые, они, как известно, ничего не замечают.

История, которую ты сейчас услышишь, про маленького эльфа Кристаллика, рассказанная самим же эльфом Кристалликом, но в то время, когда он уже стал совсем взрослым и почти перестал замечать чудеса вокруг.

Кристаллик, ой, простите, Кристаллик Иванович, сначала не особо-то мне доверял. Как он мне говорил: «Самое главное, понять, что Вам можно рассказывать, а что нет… Вы ведь человек, да ещё и взрослая особь». А я ему в ответ: «Писатели в любом возрасте – дети, да и на людей-то остальных не сильно похожи, у нас вообще свой тайный писательский мир, который обычным людям не понять», так что он немного успокоился и рассказал всё как есть.

Итак…

На дворе был февраль, до весны оставалась неделя. Снег потихоньку начал таять и волшебный мир Ледограда стал просыпаться от зимнего сна. Всю зиму маленькие эльфы сидели в заячьих норках, прятались внутри шишек и под корой деревьев, где боролись с короедами, а ещё готовились к весне.

– Мисс Книжкина, а скоро наступит весна? – спросил Кристаллик у рыжеволосой кудрявой веснушчатой дамы в очках.

– Согласно Старожилам и их календарю, любопытный ты наш, через неделю, – ответила Мисс Книжкина маленькому светленькому эльфу с голубыми, как небо, глазами.

Кристаллик моргнул и снова спросил:

– Мисс Книжкина, а когда наступит весна, что будет?

Мисс Книжкина положила в карман фартука книжку с рисунком пирога, слезла с библиотечной лестницы, с помощью которой доставала все книги, и посмотрела на Кристаллика, слегка опустив очки:

– Весна, мой дорогой Кристаллик, это время, когда распускаются цветы, когда тает снег, когда светит яркое-яркое солнце и когда просыпается природа. Весна – это самое лучшее время для того, чтобы узнать все волшебство Ледограда.

– А разве, чтобы узнать все волшебство Ледограда, нужно ждать весны? – снова спросил Кристаллик.

– О! Дорогой мой, на самом деле не нужно ждать весны, чтобы узнать все волшебство. Этого волшебства и зимой хватает, да и летом, просто весной это особенно приятно делать! – воскликнула Мисс Книжкина и протянула Кристаллику сахарок. – Возьми, поешь, для познания мира полезно!

Кристаллик взял из теплых рук рыжеволосой веснушчатой дамы кубик сахарка и с аппетитом его съел. Кристаллик любил тогда сахарок, как любит и до сих пор. Но, как говорится, всему свое время. Сейчас с сахарками надо быть аккуратней, это ему Мистер Лекарь сказал. Кристаллик много историй рассказал мне про Ледоград, но самую первую историю я запомнила навсегда.

В общем, эта весна у Кристаллика была первая. Праздник Весны или Отталина, как её все называли, обещал ему много нового и интересного. Во-первых, он открывал сам праздник, то есть ударял в большой медный гонг, стоявший в столице Ледограда – Снежногоре, большом таком городе, с множеством проталинок и ручейков, который находился на обочине человеческой трассы. А во-вторых, он очень ждал эту весну, потому что она должна была ему открыть настоящее волшебство, которое малышам было недоступно.

Место Снежногора было выбрано не случайно. Вообще у эльфов ничего случайного не бывает, и если уж эльф и выбирает кого-то или что-то, то обязательно тысячу раз обдумав своё решение.

Снежногор располагался на обочине трассы по многим причинам, а самой важной была такая – «…человеческие создания никогда не останавливаются на этом участке трассы двадцать зим, человеческие создания торопятся побыстрее достичь конечной точки назначения и проезжают мимо Снежногора…». Место было выбрано. Столица Ледограда организована.

Перемещались по Ледограду все по-разному. Многие эльфы, особенно Старожилы и малыши, ходили пешком или пользовались речными корабликами, проснувшимися жуками, улитками и ездовыми мухами, хотя мухи не так уж и хороши. По весне и по осени все мухи были сонные, а сонная муха, как вы знаете, хуже самой медленной улитки. Эльфы не любили спешки и суеты, и всегда пользовались случаем поговорить с путниками, чтобы узнать у них что-то новое. Например, что в эту весну автостраду чистить не будут вовсе, так как бюджет Ледограда бросили на борьбу с жуками-короедами, или что птенцы в Птичьем Городе вылупятся раньше обычного из-за теплой зимы.

Что до перемещения самых занятых эльфов – это те, кто уже не маленький, но ещё и не до конца повзрослел – так они пользовались пузыриками. Пузырики – это такие огромные водные пузыри (это всем известно, как и про сонных мух), но только пузырики эти были, как и всё в этом городе, волшебные. Стоило зайти в пузырик, щелкнуть пальцами и назвать то место, куда ты хочешь отправиться – будь то Снежногор, Елкопад или Смехолист – и ты тотчас же там оказывался.

Вот собственно и всё, что Кристаллик мне поведал про свой волшебный мир Ледограда. По его словам, только то, что было нужно для хорошей истории, и ещё он добавил, что «умеет вычеркивать» ненужное, что замечательно для любого рассказчика, будь то правитель на трибуне или поэт на сцене. С тех пор я полюбила Ледоград почти так же, как и свой мир.

Кристаллик рассказывал медленно, не хотел упустить ни одной детали, и именно поэтому рассказ его получился очень душевным.

Праздник Весны или Отталина приходился на конец февраля. Снежногор начал подготовку к нему, как только проснулись самые первые жители Ледограда – малыши. А просыпались они первыми, потому что по весне у них вырастали крылья. Крылья очень чесались первые несколько часов после зимнего сна, а потом увеличивались в размерах и становились просто огромными по сравнению с самими эльфами. Крылья у всех эльфов были разные: у кого-то почти прозрачные и заостренные кверху, у кого-то плотные и крепкие, как у самолета, – такие эльфы сразу умели летать, а у нашего Кристаллика крылышки были не большие и не маленькие. Вроде бы и прозрачные, а вроде бы и плотные, да и цвет был какой-то странный. На солнце они отдавали перламутром, а в тени, в пещерках Снежногора, как все называли место между почти растаявшим льдом и ещё плотным снегом светло-коричневого цвета, крылья казались серыми.

Кристаллик любил наблюдать из этих пещерок за проезжающими мимо человеческими машинами. Колеса машин крутились быстро, он только и успевал их считать. Машины казались Кристаллику огромными. Было в них что-то такое волшебное, как он говорил, завораживающее и монументальное. Особенно любил он смотреть на автостраду ночью. Света фонарей, которые освещали всю трассу, хватало, чтобы разглядеть машины, а чтобы кто-нибудь заметил Кристаллика или Снежногор – недостаточно.

– Что-то в них есть магическое, не правда ли? – спросил Кристаллик у Солнышко – маленькой эльфийки, которая была, как и Мисс Книжкина, вся в веснушках.

– Да, я люблю огоньки, – улыбнулась она.

Солнышко была очень хорошей знакомой Кристаллика. Она знала его целую неделю.

С плоской льдинки падали первые капли почти весенней воды. Льдинка нависла у них над головой. Через нее эльфы иногда смотрели на искаженные очертания машин.

Кристаллик и Солнышко сидели с фонариком в руках, и, когда один из них уставал его держать, другой приходил на помощь. Рядом с ними висел большой пузырик, на всякий случай, и лежало теплое одеяло, если вдруг кому-то станет совсем холодно. Солнышко уже устала и сонным голосом сказала Кристаллику: