Когда их представили, викария как облаком окружило исходящее от неё застенчивое очарование, поразившее его даже больше, чем редкостная красота. Но разве у него был хоть один шанс понравиться подобной девушке?

И вдруг после третьей или четвертой встречи до изумленного Харриса дошло, что эта фея, кажется, имеет на него виды. Мисс Кларенс так мило общалась с ним, искала малейший повод посетить приход, интересовалась его делами, то и дело оказывалась где-то рядом - не заметил бы этого только круглый идиот.

Казалось, Харрис был хотя и не молод, но в полном расцвете сил, не урод и не глупец - самостоятельный уравновешенный мужчина, вполне способный сделать счастливой любую женщину. И почему бы не мисс Кларенс? Но викарий слишком хорошо знал жизнь, чтобы тешить себя такими глупыми иллюзиями.

И первое, что пришло ему в голову, это мысль о тайном прелюбодеянии. Наверное, мрачно размышлял он, девица не соблюдала себя в целомудрии, и теперь понадобился брак даже с такой незначительной персоной как он.

Харрис хорошо помнил, как в одном из городов Перу был приведен какой-то старухой к смазливой сеньорите, которая перед тем как выйти замуж, решила позабавиться с белокурым симпатичным чужеземцем. Он тогда ещё только осваивал испанский, и решил, что его зовут к больной, а когда понял - отступать уже было некуда. Молодого англичанина тогда до глубины души потрясло, насколько беспечно отнеслась та девица к высшему женскому достоянию - девственности! С тех пор он относился к женщинам подозрительно, откровенно не доверяя ни внешней стыдливости, ни скромно опущенным глазам. Может, и Мэри Кларенс, уже вкусив запретного плода, выбрала его козлом отпущения?

Но девушка была настолько прекрасна, настолько желанна, что даже терзаясь ревнивыми подозрениями, Харрис всё равно не смог от неё отказаться. Страшно вспомнить, как ему невероятно стыдно стало потом, когда выяснилось, насколько чиста его обожаемая супруга.

Именно раскаяние за свое поведение в брачную ночь заставило воздержаться взбешенного викария от немедленного жесткого допроса неверной жены. А вдруг он вновь ошибается, и его Мэри по-прежнему верна и целомудренна? Нет, нужно было действовать более осмотрительно!

- Ну, как, - между тем, с робким ожиданием заглянула она ему в глаза, - вам понравилось?

- Конечно, душенька, - супруг растянул губы в подобии улыбки, - но почему вы раньше не баловали меня таким образом?

И угрюмо заметил, как жена растерянно прикусила губу.

Всю дорогу от кладбища до дома Мэри думала о сложившейся ситуации. Брак с Джоном, по её замыслу, должен был стать союзом людей, которых мало интересуют телесные утехи. Но теперь молодая женщина понимала, что это не правильно, и, игнорируя интимные обязанности супруги, она обделяла их обоих. Да ещё сама же надругалась над таинством брачных обетов, заведя любовника. Нужно было немедленно всё изменить, и тогда Мэри с легкостью выбросит из головы вчерашнюю развратную ночь. Надо только подтолкнуть мужа, дать ему понять, что жена вовсе не против новых взаимоотношений. Возможно, после этого всё изменится, и она будет получать наслаждение от объятий, не греша и не терзаясь угрызениями совести!

Со свойственной ей энергией Мэри сразу же приступила к делу и неожиданно напоролась на упорное сопротивление супруга, мало того, возбудила его подозрения.

- Я, - смущенно покраснела она, - видела, как вчера таким же образом целовались Вудворт и Меган Грэкхем! Похоже, им это нравилось...

- Мисс Грэкхем целовалась с Вудвортом? - гневно нахмурил брови викарий. - Какая распущенная девица! Но, дорогая, не понимаю... ты подглядывала за ними?

Мэри сразу же стало стыдно - настолько, что запылали даже уши.

- Я гуляла по берегу... вовсе не хотела... вышло случайно...

Харрис внимательно слушал этот бессвязный бред. Его жена была достаточно ловкой особой, склонной к авантюрам и лицемерию... но лгунья из неё никудышная. А сейчас она явно лгала. Он только не мог понять: зачем клеветать на неповинную девушку? Нет, этого Мэри себе никогда бы не позволила. Что вообще происходит с его женой?

- Подглядывать за молодыми сумасбродами,- нарочито растерянно развел он руками,- а потом приставать к пожилому мужу с какими-то дикими идеями? Мэри, мне уже давно не двадцать лет, и я устал от твоих затей! И вообще, поцелуи оставим на среду, а сейчас вместо этих эскапад я хочу получить кусок хорошего жаркого. Что у нас на обед?

Разочарование оказалось настолько сильным, что в кои-то веки Мэри не смогла сдержаться и сохранить ровное расположение духа. Тоска охватила её сердце, и она понуро вышла из комнаты. Нет, Джон - отнюдь не герой-любовник, и никогда им не станет. Но кого винить? Ведь она сама выбрала его в мужья именно потому, что хотела иметь верного и преданного мужа!

Наверное, верность - палка о двух концах? Преданные мужья потому и преданы, что никому кроме своих жен больше не нужны?

Так рассуждала опечаленная Мэри, приказав служанке накрыть стол к обеду, а между тем, если бы она смогла прочитать мысли своего супруга, то сильно удивилась.

Вот уже почти шесть лет, как они жили рядом друг с другом: сидели за одним столом, укладывались в общую постель, много разговаривали о делах прихода, долгими вечерами читали книги, вели совместное хозяйство, но Мэри практически ничего не знала о своём супруге. Впрочем, этим грешат многие женщины, наивно думая, что если знают о кулинарных предпочтениях мужей, то тщательно изучили их натуру.

Викарий сидел в кабинете, автоматически сжимая в руках томик Сенеки, и размышлял над сложившейся ситуацией. Выводы он сделал неутешительные: кто-то сильно смутил его жену, лишил покоя и столь милой его сердцу сдержанности. Но кто?

Как ни странно, но Вудворта он практически сразу же отмел. Тот гостил в доме Кларенсов уж больше месяца, и при всей бьющей в глаза красоте никогда не производил на Мэри сколько-нибудь сильного впечатления. Миссис Харрис относилась к гостю Кларенсов скорее как к досадной помехе, постоянно жалуясь мужу на увлеченность Лиззи этим красавчиком.

А вот Мэтлок! Едва он появился в их краях, как Мэри заметалась вокруг него, как кошка вокруг горшка со сливками, забив себе голову проектом брака между графом и своей слабоумной сестрицей. Она не давала сэру Сиднею покоя, изо всех сил сводя его с Элизабет. Но может, юная Кларенс была всего лишь ширмой, и жена сама увлеклась их новым ленд-лордом?

О Мэтлоке ходили слухи как об известном сердцееде. Что ему было увлечь сельскую простушку? Примитивная и легкая задачка. Но неужели Мэри забылась настолько, что приняла его ухаживания? У викария похолодело сердце. За годы своего служения пастве он повидал столько предательства, лжи и распутства - в общем, всей той изнанки жизни, которая предстает перед глазами любого священника. Ведь от викария, как и от доктора тайн не бывает!

Ну что же, мистер Харрис решил выяснить всё - до конца!

У каждого из нас есть скелеты в шкафу, были они и у достопочтенного священника. В двух потайных ящиках бюро в его кабинете хранились вещи, которые он тщательно скрывал ото всех. В первом - докторский саквояж, со всем необходимым снаряжением, вплоть до корпии и ланцета. Распрощавшись с профессией, Харрис не смог отказаться от навыков ремесла и всегда держал его наготове.

А во втором тайном отделении в инкрустированном золотом ящике лежали два прекрасных пистолета, испанское мачете, острый как игла стилет и, конечно, же, сабля - всё, с чем он не расставался в годы странствий.

И пока из столовой раздавались мирные звуки расставляемой на столе посуды и шли переговоры жены с кухаркой, викарий любовно просмотрел весь свой арсенал. Он взвесил в руках пистолет, но после недолгого раздумья отложил его, примерив к запястью стилет.

Мистер Харрис никогда и никого не посвящал в свои дела, во всем полагаясь только на себя.

КЛАРЕНС-ХОЛЛ.

Мэри, когда дело не касалось её самой, как правило, рассчитывала всё верно. Все-таки она неплохо знала окружающий её с детства мирок.