"Как только я приеду в Лондон, - уверял себя сэр Сидней, - сразу назначу свидание Корине, и сутки не выпущу её из постели!" Но при мысли о своей любовнице леди Корине Лимбург - изящной остроумной блондинке, он почему-то почувствовал смутное отвращение. Корина была опытной и страстной светской львицей, и чего она не знала о сексе, того и знать было не надо. Но почему-то сегодня, это всегда устраивающее графа обстоятельство не казалось ему привлекательным.

"Хорошо, - зло уговаривал себя Мэтлок,- тебе не нужна прожженная светская шлюха. Хочешь девственницу? Так в чем проблема, этого добра в Ист-энде хватит на всех! Публичный дом мадам Карлоты специализируется на таких штучках - можно купить даже семилетнего ребенка, только заплати. Пойдешь на аукцион и выберешь какую захочешь."

Но беда заключалась в том, что предмет, который не давал в последнее время ему покоя, словно сэру Сиднею было шестнадцать лет, а на его носу красовались прыщи, хотел конкретную девчонку. И у неё должна быть порочная улыбка виконта Кларенса, высокая идеальной формы грудь и с чистые правдивые глаза ангела! Да и если честно, Лиззи ему нравилась вся - со всеми недостатками!

На рассвете к порогу особняка подогнали карету и стали увязывать на крыше багаж. Злой, не выспавшийся, с дурной головой Мэтлок тупо наблюдал из окна спальни за действиями прислуги, рассеянно поглядывая на едва освещенные зарождающимся солнцем хошемские луга. Там, на востоке, за темной полосой парка, таилась громада обнищавшего родового гнезда Кларенсов. И где-то в его недрах была спаленка, в которой спала невинным сном юности девушка, дороже которой для него сейчас не было никого. Любовь? Приходилось признать свое поражение. Глупо, когда томится от неразделенной страсти немало повидавший мужчина почти сорока лет, да ещё по отношению к наивной, совсем юной девочке. Да, сердцу не прикажешь, но ведь можно удалить своё тело на безопасное расстояние от соблазнительной сирены!

Он уедет, выставит на продажу Хошем-корт и больше никогда не пересечет границ этого графства.

Внезапно его усталые, слезящиеся от бессонницы глаза заметили какое-то движущееся от Кларенс-холла пятно. И прежде чем Мэтлок хоть что-то разглядел, замершее сердце безошибочно определило - она! Выехала прогуляться на своем Дике Слае. Граф не мог оторвать тоскливых глаз от знакомой фигурки, когда его окатила дрожью жаркая волна догадки - Лиззи мчится сюда. Ну, конечно же! Всадница вела за собой на поводу оставленного вчера в кларенсовских конюшнях жеребца!

Граф быстро, дрожащими руками натянул дорожный сюртук, и бегом промчался через заваленный вещами холл, расталкивая на ходу зевающих слуг.

- Ваша светлость... мы ещё...

- Потом,- раздраженно отмахнулся он,- всё потом!

Восходящее солнце ещё не изгнало ночных сумерек изо всех уголков парка. И дорожка, ведущая в сторону конюшен, была едва видна. Мэтлок промочил ноги, промчавшись по неизвестно откуда взявшейся луже, и едва не упал, поскользнувшись на грязи, но едва ли он обратил внимание на эти мелкие неприятности. Ему было жизненно необходимо увидеть Лиззи ещё раз, возможно, последний в жизни.

Увидеть и понять самого себя. Никогда сэр Сидней не увлекался столь юными девушками, всегда предпочитая особ с более сформированной и внешностью, и интеллектом, старательно избегая дебютанток с их хитроумными мамашами, и вдруг так глупо попался! Чем же Лиззи его так зацепила, почему он изменил собственным вкусам и пристрастиям?

Мэтлок так спешил, что оказался у ворот ограды даже раньше, чем туда прискакала девушка. И теперь ждал её, облокотившись об изгородь, и заворожено наблюдая за грациозной и умелой всадницей.

Да, Лиззи была ещё едва оформившейся девочкой, но любой сведущий человек, имеющий возможность наблюдать, как горделиво держится она в седле, ни на секунду не усомнился, что перед ним юная леди, имеющая многочисленных предков на страницах "Книги пэров"!

Всадница подъехала совсем близко, когда заметила наблюдающего за ней мужчину.

- Сэр Сидней, - широко улыбнулась она, - не думала, что вы выбираете для прогулок столь ранний час!

Пока Лиззи спешивалась, пока привычно заводила жеребцов вовнутрь изгороди и привязывала к коновязи, Мэтлок неожиданно задал себе вопрос, который раньше не приходил ему в голову: а как же сама Лиззи относится к нему?

- Не хочется отнимать у вас лавры жаворонка, - через силу улыбнулся он, старательно отводя взгляд от её обтянутых панталонами стройных ног. - Я встал столь рано, потому что сегодня уезжаю в Лондон!

Лиззи, наконец-то, отвела взгляд от опекаемых жеребцов, и с нескрываемым огорчением посмотрела на Мэтлока.

- Уезжаете? - в её голосе прозвучало явственно разочарование. - Но ведь вы скоро вернетесь?

Мэтлок раскрыл рот, чтобы поставить её в известность о своем решении расстаться с Хошем-корт навсегда, но сказал совершенно иное:

- А почему для вас важно, чтобы я вернулся как можно скорее?

Другая бы девушка начала мяться и бормотать что-то неопределенное, но только не любимица сэра Арчибальда.

- Я думала, - смущенно отвела она глаза, - что в вашем лице приобрела настоящего друга. Мне так легко разговаривать с вами!

- Почему?

- Мы общаемся на равных, - пояснила Лиззи, - вы не ругаете меня, даже когда я выделываю что-то не так! Вчера вы могли на меня рассердиться, но не сделали этого. Наоборот, всё так понятно объяснили, и мне стало гораздо легче. Наверное, всё дело в том, что вы очень хороший человек и лучше всех понимаете меня...

Девушка застенчиво осеклась и ласково потрепала по холке нетерпеливо фыркающего Дика Слая.

Мэтлок очарованно наблюдал за легкими движениями её рук и грустно думал, что совершенно зря не давал спать в эту ночь ни себе, ни прислуге.

- Мне кажется, - вновь доверительно обратилась к нему Лиззи, - что мы можем беседовать о чем угодно! Вы ведь не будете говорить, что я безголовая тупица, которой никогда не стать леди?

- Не буду,- с тяжелым вздохом заверил её окончательно покорившийся судьбе Мэтлок, - но, леди Элизабет, а как же сэр Генри?

Девушка огорченно понурилась.

- Вы и здесь оказались правы, - со слезами в голосе выдохнула она. - Я долго думала об этом - всю сегодняшнюю ночь. И пришла к выводу, что в его глазах я просто дурочка, если вообразила, что такой красивый и умный джентльмен обратит на меня внимание. Наверное, он видит во мне только деревенскую замарашку, у которой одни лошади в голове! Всё правильно!

- Лиззи, - сердце Мэтлока дрогнуло от сострадания, и он впервые назвал девушку уменьшительным именем, - мы не знаем, о чем думает мистер Вудворт. Можем только предполагать!

- Нет, нет! Я его ни в чем не виню, мне только стыдно, что я полезла к сэру Генри с поцелуями! Так бы и избила сама себя! Вот вы вчера сказали, что я самая красивая и поцеловали, но я сразу же сообразила: вам хотелось таким образом меня утешить. А сэр Генри, наверное, меня не понял. Мэри меня предупреждала, что люди часто не понимают друг друга.

Это была самая длинная речь, которую граф услышал из уст Лиззи, но, увы, она не содержала ничего принципиально нового. Роль снисходительного дядюшки - утешителя разбитых девичьих сердец мало импонировала Мэтлоку, хотя.... Бедная малышка, что она могла знать о чувствах джентльменов, так смешно всё перевернув с ног на голову? Но разве он не этого добивался, искусно вводя её в заблуждение? Трогательная, доверчивая и смешная Лиззи со всеми переживаниями и чувствами была для него словно открытая книга. Очаровательная овечка вообразившая, что нет для неё ближе друга, чем хищный волк!

- Леди Элизабет, - прямо спросил Мэтлок,- вы хотите, чтобы я остался?

Девушка обрадовалась. Её ясные глаза засветились нескрываемым облегчением, и Лиззи стала настолько хорошенькой, что у затаившего дыхание Мэтлока разом пробудились инстинкты, заставляющие мужчин, очертя голову делать глупости.

- Конечно, - улыбнулась она и, не мудрствуя лукаво, довольно уткнулась носом в его грудь,- ведь вы мой друг!