- Вам никогда не говорили, что не стоит перебивать начальству аппетит с утра пораньше? - недовольно пробормотал он.

- Мне важно было поговорить...

- Это я понял. Но мало что может случиться такого, чтобы нельзя было спокойно дождаться удобного момента, - строго сказал Ольгер.

- Извините.

Ольгер уныло скривился, но его взгляд снова стал равнодушно-нейтральным:

- Теперь я вас слушаю. Успокойтесь и объясните, что такого произошло за ночь, что теперь вы сама не своя.

- Во-первых, аванс, который вы дали мне, чтобы погасить долг...

Ольгер гневно сдвинул брови:

- Коста что-то перепутал?

- Я не знаю, кто перепутал, но Коста отнёс моей сестре двадцать тысяч евро!

- Ну? - недоумённо пожал плечами Ольгер. - И что не так? Всё, как вы и просили.

- Я рублей просила!

- Оу... - только и смог сказать Ольгер.

Он поёрзал на стуле, задумчиво постучал кончиками пальцев по столешнице, а потом почесал нос и усмехнулся:

- Будем считать, что вашей сестре нежданно привалило счастье.

- Ей-то да, привалило. Но я не знаю, как я смогу вернуть вам такие деньги! Особенно, если не буду на вас работать.

- А вы не будете?

- Нет. А и собиралась бы - сколько времени у меня ушло бы, чтобы аванс этот отработать? Года два, и то, если не есть, не пить...

- Послушайте, Аля, - перебил он меня, помолчал пару секунд и сказал спокойно. - Не вижу никаких причин волноваться. Вы ничего мне не должны.

- Как это?!

- Посчитайте сами. Впрочем, я допускаю, что сложные вычисления - не ваш конёк, поэтому давайте на пальцах, - Ольгер взял смартфон и запустил калькулятор. - Смотрите на экран. Я положил вам жалование в пятьдесят тысяч. Пятьдесят тысяч умножаем на... сколько там нынче... кажется, семьдесят? Нет? Ну, допустим, семьдесят... Получается три с половиной миллиона. Место предполагает круглосуточную работу без выходных, так что делим на тридцать календарных дней... В сутки примерно сто шестнадцать тысяч. Вот сейчас вы уже двенадцать часов на меня отработали, то есть половину суток. Вам причитается пятьдесят восемь тысяч. Из них вы попросили двадцать в качестве аванса. Так вы уже их отработали, я не понимаю вашей паники.

- А я не понимаю, что вы тут мне насчитали... - пробормотала я, чуть не плача.

- Ещё раз, - холодно, но терпеливо повторил Ольгер. - Вы взяли у меня аванс в двадцать тысяч рублей, получая жалование в пятьдесят тысяч евро в месяц...

- Как евро?!

- Так евро, - раздражённо бросил Ольгер. - Я думал, вы поняли, что жалование в евро.

- А я думала, вы поняли, что долг в рублях.

- Вот теперь понял, - кивнул Ольгер. - Так поймите и вы, что вы ничего мне не должны.

- Но вы же отдали моей сестре кучу денег!

- Это не ваша проблема, - покачал головой Ольгер. - Вы не виноваты, что я вас не понял. Вы должны мне ровно столько, сколько просили, а не столько, сколько я по недоразумению отдал.

- Ленка не могла промотать всё за одну ночь. Я поговорю с ней и всё вам верну.

- Нет необходимости, - отрезал Ольгер.

- Как так можно? Вы что, любые деньги на вес отмеряете, что ли?!

Ольгер тяжело вздохнул и взмахнул рукой:

- Всё, вопрос закрыт, и больше я к нему не возвращаюсь. Двигаемся дальше. Почему вы так рвётесь уйти? Вас кто-то обидел?

- Нет, никто не обижал.

- Кто-нибудь из домашних расстроил или напугал вас какими-то... предостережениями?

Я отрицательно помотала головой:

- Нет, ничего такого. Просто я подумала и поняла, что...

Ольгер, заметно погрустневший, терпеливо слушал, когда я, наконец, придумаю, что сказать.

Собираясь на этот разговор, я готова была высказать ему в лицо всё, что думаю о нём и его котике, но сейчас, после того, как мне от широкой души простили три с половиной миллиона рублей, да ещё аргументированно доказали, что моей вины в недоразумении нет, грубить Ольгеру было бы несправедливо. Поэтому я начала что-то мямлить:

- Мне не нравится то, что я вижу и слышу. Это всё очень странно, и я уверена, что здесь всё не то, чем кажется. И я не хочу больше здесь находиться, потому что следующие недоразумения, которые могут случиться, точно обойдутся мне дороже, чем этот проклятый аванс...

- Довольно!

Ольгер резко встал.

- Я вижу, как вы пытаетесь отделаться от меня, не солгав и не обидев. Выберите что-то одно, так будет легче. Но мой вам совет: не лгите. Мало того, что ложь вам довольно трудно даётся, так она ещё и обойдётся дороже всех прочих недоразумений...

- А вам?!

Он замолчал в недоумении.

- Вам-то ложь как-нибудь аукается? - уточнила я. - Вы же солгали мне, Ольгер!

- Когда это? - его взгляд стал совсем суровым.

- Вы обманули меня вчера.

- Не было такого! - в его глазах опять заблестел лёд.

- Вы не сказали мне, кто такой на самом деле ваш котик!

- И кто же? - холодно уточнил Ольгер.

- Я не знаю! А вы - знаете, но ничего мне не сказали!

Не спуская с меня глаз, Ольгер задумчиво потёр подбородок.

- Что случилось вчера? - спросил он тоном, не предполагавшим никаких отмазок.

Как же легко и приятно говорить правду. Потом, конечно, возможны серьёзные неприятности, но это же потом.

- Дайра был такой милый, так славно мурчал, что я поцеловала его...

Ольгер чуть заметно вздрогнул. И я закончила так укоризненно, как только смогла:

- Вы могли бы предупредить меня заранее, что делать этого нельзя!

- Так вот в чём дело, - Ольгер медленно вдохнул-выдохнул. - А я-то никак не мог понять, что же вас так напугало...

Он резко дёрнул свой стул, развернул его и подсел ко мне вплотную.

- Алиша, я прошу у вас прощения, это моя вина. Без сомнения. Я неверно прочёл вас.

- Вы о чём?!

Ольгер вздохнул:

- Вчера, когда я увидел вас, я правильно понял причину вашего подавленного состояния, но сделал неверное заключение о частных обстоятельствах. Было очевидно, что вы глубоко и отчаянно обижены на своего мужчину. Я понял, что вы только что порвали с вашим бойфрендом, но подумал, что именно от него вы и ушли с вещами... Короче говоря, я решил, что в вашем случае не требуется никаких предупреждений, потому что ваш поцелуй ничем Дайре не грозит.

- Ну, замечательно... - только и смогла я пролепетать. - Когда к вам придёт следующая соискательница из агентства, лучше сразу с порога спросите справку от гинеколога! И не придётся ничего истолковывать! Толкователь из вас какой-то неважнецкий!

Ольгер криво улыбнулся:

- Порой, увы, я ошибаюсь. Это случается редко, но, если уж случается, то бывает всегда очень некстати.

Он осторожно коснулся моего плеча:

- Вы даже представить себе не можете, как мне стыдно.

- А вы не можете себе представить, как мне страшно! - я дёрнула плечом и сбросила его ладонь. - Тогда было... Сейчас уже, конечно, всё прошло. Почти.

- Вы удивительно отважная девушка, - проникновенно сообщил он.

- Нет. Не отважная. Меня до сих пор руки-ноги не слушаются.

- Это пройдёт, - улыбнулся он. - Всё будет хорошо. Я попрошу Косту достать из наших запасов лучшего вина к обеду. Оно не пьянит, но замечательно успокаивает. А Дайра... Вы теперь сами знаете, чего не нужно делать с Дайрой, если вы хотите, чтобы он оставался милым пушистым котиком. Вы с ним обязательно подружитесь. Он, конечно, мерзавец, но пакости свои он творит исключительно нам назло. Вы же ему понравились. Он обожает, когда красивая девушка чешет ему пузо. А ещё он любит играть в мячики. В его комнате их полно...

- Ольгер, вы издеваетесь?!

Он стал непроницаемо серьёзен, и его большая тёплая ладонь легла на мою влажную дрожащую ручонку:

- Ни в коем случае, Аля. Я не издеваюсь. Но дело в том...

Он замолчал на несколько секунд, но мне было уже ясно: то, что я сейчас услышу, мне точно не понравится.

- ... Дело в том, Алиша, что я не могу вас отпустить.

- Что значит "не можете"?! - воскликнула я, отдёргивая руку. - Ясно же сказано: я не хочу на вас работать! Теперь уж тем более!