В шинке нежеланное (по поведению окружающих) прибавление. Черная кожа и серебро. Виласы. Для элиты Крака скары столь же ничтожны, как скарам − новик.

− Знакомое лицо, − прозвучало во второй раз под закопченным потолком зала.

Говорившего Колин видел в свите инфанта Даана, а вот второго не примечал.

− Могу тебя понять. Даже такой дешевый кабак гораздо приятнее Серебряного Двора.

− Колин аф Поллак, − представился унгриец. Начать разговор и по возможности свести знакомство.

− И не каких заслуг в наследство от папаши? - в словах виласа легкое раздражение и обида.

ˮЗанятно,ˮ − подметил Колин интонацию. - ˮНе все мужчины огорчаются, некоторые таскают обиду, что каторжник колодкиˮ.

− Наследство выбросил в море, − признался он. - Дерьмовей железки трудно сыскать во всей Унгрии.

− Занятно, − повторил вилас за Колином. Повторение прозвучало теплее приветствия. - Эсташ аф Трэлл. В качестве семейного достояния, факт рождения и клок голой земли с годовым доходом в сто штиверов.

Вилас жестом пригласил Колина перейти за свой стол.

− Можешь не обольщаться, они тебя не примут. У них братство, узы и все такое, чем обычно маются те, чья доля прозябать в казарме.

Говорить, что думаешь подозрительная привилегия. Её надо либо получить, либо купить, либо доказать что имеешь на нее право и не позволить никому оспорить.

− А если попытаюсь?

− Они долго будут морочить тебе голову, пропьют все твои сбережения черного дня, чтобы, в конце концов, ответить отказом. Старина Ллей подтвердит. Виффер, мое почтение.

Почтения не более, чем в ответе шлюхи школяру на предложение перепихнуться по любви.

− Если тебе отказали, не значит, что отказываем всем, − очень тактичен виффер.

− А почему мне отказали? - округлил глаза Эсташ.

− Тебе видней.

− Вот, − вилас очертил в воздухе круг и вскинул три пальца, подавая знак хозяину. - Служба скучна до судорог. А служить в Серебряном Дворце...

− Ты говоришь о гранде Сатеник! - напомнил Вигг говорившему.

− Но служу инфанту, − Эсташ изобразил руками весы. Одна чаша явно перевешивала другую.

− Таких как ты, мы точно не берем, − произнес Ллей. Вифферу не положено отмалчиваться.

− Таких это каких?

− Кто хватается за оружие не разобравшись.

− Наконец-то добрались до сути. Я только хотел вернуть вашему приятелю его слова. Никто не виноват, что он заглотил клинок до половины и не выплюнул. Заметь, я оставил прямое свидетельство, кто устроил заворот кишок Гиюку. Кажется, баронету.

Спутник Эсташа не проронивший ни слова в скучном для него споре и даже не пожелавший назваться, спросил Колина.

− Играешь?

− Понемногу.

− Тогда....

Знак хозяину к тарелкам, кружкам и кувшину гарганеги − другого виласы не признают, принести карты.

Модным могут быть не только вещи, развлечения и блажь. Модным может быть что угодно. Последнее веяние в Краке - скука. Тебе скучно от жизни. А смерть не привнесет в твое бытие свежего глотка впечатлений. Ты обречен, на однообразие, существуя под небом тысячу лет подряд. И хотя на самом деле опыт твой жиже водицы, выглядеть ты обязан так, будто способности чувствовать и радоваться безвозвратно утрачены от невзгод и испытаний и нет ничего, способного тебя удивить.

Принесли колоду и троица начала партию. В тех же Ведьм. Играли виласы плохо. Отвратительно. Не следили за игрой, не следили за партнером, не следили за картами. Их не интересовал ни сам процесс, ни выгода от игры. Они и не искали. Игра для них убить время. Самого не убиваемого зверя из существующих.

Колин мог бы в два захода выпотрошить кошели и нового знакомого и его неразговорчивого приятеля, но предпочитал ˮкатать вялогоˮ. В нынешней ситуации ему важен не выигрыш, а люди. Их разговоры. Кто, с кем, когда, куда. Обо всем! Сгодиться любая мелочь.

− Зачем Даан просил присмотреть за младшим Гусмаром? - начинает пустой разговор приятель виласа.

− У мальчишка прорезалась дурная наклонность, по пустякам хватать меч.

− И что в том дурного?

− Ничего. Но я белобрысому не нянька. Пусть о его здоровье печется Латгард или сама гранда. Ей уже пора, − Эсташ сделал невинную мину, дескать, сами понимаете, о чем речь.

− С одной стороны он прав.

− И с какой же?... Поллак, ты проглядел на мне дырку. Такой пурпуэн не купишь.

− Дорого?

− Нет. Прихоть инфанта. Все виласы должны одеваться в серебро и черное. Остальным запрещено!

− А прав он в том...., − продолжал второй, перебирая карты.

− И в чем же? Или ходи или говори...

− Если с мальчишкой случится неладное, Гусмар-старший оскудеет на подношения нашему инфанту. Я думаю, Даан с радостью бы продал сестрицу, предложи ему пфальц сразу на руки кругленькую сумму.

− А что неладного может случиться с белобрысым? Заберется, без спроса, под подол хохотушки Лисэль?

− Вот этого ему категорически противопоказано. Сатеник не оценит. Подол-то не её. Тетку еще простит, а вот его....

− Даан обещал ему сестру? - скромно спросил Колин.

− Ну, он много кому чего обещает, − заблудился в трех картах Эсташ. − Здесь он весь в папашу.

− Эхххх. Жаль мне бедняжку Моршан. Такая красотка.

− А мне Джозза. Славный был товарищ.

ˮЯусс,ˮ − припомнил что-то такое Колин. - ˮКуда подевался раз был?ˮ

− Как думаешь, у Гусмара хватит денег дождаться, когда сынок слюбится с грандой?

− И денег. И терпения. В конце концов есть еще король, шепнуть дочурке несколько слов в какую сторону направить благосклонность. И на кого, конкретно?

− А Анхальт?

− Этим отдать Арлем, пока она окончательно не спятила от своей праведности, − рассудил вилас.

− Тогда пусть поторопиться. Весна не за горами, воевать придется. Полгода пролетят быстро.

− Гранда в Анхальте выглядит предпочтительней, − втиснулся в разговор Колин.

− Она туда не рвется.

− А чего ей туда рваться?.. Твой ход, не спи.... Другое дело Суэкс. Захомутать Длинноухого. Королевская корона потяжелей диадемки пфальца.

Разговор неумолимо скатывался в мало познавательную область приятельского трепа. Требовалось задать другую направленность.

− А кто это был с вами? Смуглый.

− Хм.... Тебе простительно не знать. Маммар аф Исси.

− Очень понятно, − не вникся в смысл сказанного Колин. Получилось естественно и гладко, упомянутого он действительно не знал.

− Выставной поединщик нашего инфанта. Не всякий честный малый может вызвать на бой самого Даана, но выказать не согласие или претензии, если таковые имеются, обязан.

− Ага. Если кишка не тонка с Маммаром схватиться, − последовал комментарий от приятеля Эсташа.

− Это личные проблемы ищущего сатисфакции.

− Получается за инфанта отдувается Исси? - уточнил Колин важную потробность.

− Половина свежих могил на Святом Варфоломее заселена с его легкой руки. У тебя есть претензии к инфанту Даану?

− Пока нет.

− Тогда тебе везет. Паскудство! Ты опять выиграл, − оттолкнул карты Эсташ.

− Я вчера видел на набережной карету..., − опять сманеврировал Колин, меняя тему разговора. Если вести себя провинциалом и сидеть все время с открытым ртом, то тебя так и будут воспринимать, рассказывать все подряд, а не то что действительно представляет интерес.

− Надеюсь ты достаточно умен удовольствоваться моим ответом и не лезть за подробностями к кому другому. Карета столь тщательно охраняемая сорока вооруженными саинами, есть зримое ежедекадное доказательство благополучия Эгля. В перевозимых восьмью сундуках серебро из рудников Годарда аф Кинрига. Везут его к богомерзкому сквалыге Ренфри-старшему. Сквалыга Ренфри-старший выдает его честнейшему Реджису аф Туозу. Последнему поручено чеканить монеты. Вся троица имеет от этого по пять процентов. Опять же, опережая твой наивный вопрос, договориться обмануть короля они не смогут, по той простой причине, что люто ненавидят друг друга.

ˮДеньги мирили и не такихˮ − мог бы возразить Колин, но промолчал. Он здесь слушать. Еще не известно сколь полезны полученные сведения. Но лучше знать чуточку больше, чем чуточку меньше. Ведь иногда знания ловко трансформируются в звонкую монету. Или хорошую идею, звонкую монету приносящую.