- Но там нет таких ингредиентов, как у вас…
- Мистер Малфой, чтобы я вас здесь больше не видел, - я указываю ему на дверь.
Это я начал воспитательный процесс. Завтра мы с Люцем продолжим и устроим хорошую головомойку этому разгильдяю. Я уверен, после этого он сделает всё, чтобы сварить Феликс Фелицис.
- Профессор… - Драко все еще с надеждой заглядывает мне в глаза.
- Убирайтесь!
- Ну и ладно! – дергает плечом Драко и, гордо задрав голову, выскакивает в коридор, хлопая дверью.
Я взмахами палочки убираю всё безобразие.
- Я думал, вы Хорька убьете, сэр, - нарушает тишину Поттер. – У вас вид такой был. Я сам испугался.
- Завтра, - обещаю я. – Завтра зайдет лорд Малфой, и у Драко будет очень тяжелый вечер.
В понедельник на моем уроке крестник сидит тихий как никогда. Он одним из первых варит то зелье, рецепт которого я задал на доске, не поднимая глаз, подходит к моему столу и сдает свою работу.
- Я счастлив, что сегодня вы не взорвали котел, мистер Малфой, - едко говорю я, принимая его флакон.
- Рад, что доставляю Вам такое удовольствие, – бурчит он.
Я понимаю, что мальчишка вчера обиделся. Ну-ну. Как говорил Долохов: «На обиженных воду возят».
Вечером после семи Люциус через камин появляется у меня. Я вызываю Винки и приказываю найти Драко. Тот появляется, что-то дожевывая, и я понимаю, что мы выдернули его прямо с ужина.
Драко довольно развязно входит в кабинет, здоровается с отцом и хочет плюхнуться на диван.
- Тебе никто не предлагал садиться, Драко, - цедит Люц сквозь зубы, окидывая наследника холодным взглядом.
Драко вскакивает, как ужаленный. До него доходит, что не просто так здесь присутствует его отец. Он стоит посреди кабинета, с опаской глядя на нас, а Люц встает с кресла и медленно обходит вокруг сына, презрительно разглядывая его.
Я вдруг вспоминаю, как молодой Люц обожал муштровать новобранцев. Среди молодежи, которая собралась возле Лорда, мы двое считались самыми способными и любимыми его учениками. Обычно, с магами со средним уровнем силы занимался Антонин Долохов. Ему было тогда лет тридцать, и нам он казался пожилым серьезным мужиком. Но когда к нам приходил молодой волшебник с высоким магическим потенциалом, с ним занимался лично Повелитель. Так случилось с молодым Барти Краучем. Он совсем юным пришел к Повелителю, лет в шестнадцать, и мы считали его ребенком. Нервный застенчивый парнишка (еще бы, при таком-то отце) трепетал и перед и Лордом и перед нами. Лорд тогда все больше позиционировал себя как политический лидер, занимался созданием партии и был очень занят. Из Барти он хотел воспитать этакую помесь референта и личного охранника. Поэтому в первой половине дня он учил юнца и делопроизводству и всяким боевым заклинаниям, днем тот самостоятельно их разучивал, а мы по просьбе Лорда вечером проверяли домашнее задание. Отдельно я занимался с мальчишкой зельеварением. Так вот, Люциус любил строить этого юнца. Поставив парня по стойке смирно, он медленно обходил вокруг него, брезгливо разглядывая и делая замечания по внешнему виду. Иногда посылал вымыть шею или сменить мантию. Глядя на щегольски одетого Люца, парнишка с готовностью выполнял все его требования. Потом мальчишка должен был демонстрировать Люцу то, что разучил за день. Каких только ядовитых замечаний Барти не выслушивал от этого «учителя». Я обычно не вмешивался, целиком погрузившись в старинные фолианты по зельеварению, которые в большом количестве собрал Лорд. После занятий с педагогом Люцем парнишка уходил весь взмокший и со слезами на глазах.
В один прекрасный день Люциус заставил парня раз сто повторить змеиное заклинание «Серпенсортия». Так как это было любимое заклинание Люца, придирался он к парню больше обычного. То Барти не так держит палочку, то не так взмахивает ею, то змея наколдовывается не того цвета, какой нравится Люцу, то не того размера, то очень вялая, то очень худая. Ехидные насмешки и издевательские замечания так и сыпались из Люциуса. Я глубоко задумался над каким-то особо мудреным старинным рецептом и не сразу понял, что произошло. Раздался грохот, от всплеска стихийной магии этого мальчишки разбились окна. А потом в Люциуса шарахнуло невербальными Ступефаем и Силенцио. Он упал на пол, неслышно крича. Барти подошел к нему, отобрал палочку, напоследок, пользуясь люцевой же палочкой, мстительно запустил в несчастного Круциатосом и вышел, хлопнув дверью. Тут уж я опомнился и снял с Люца все заклятья.
Дико ругаясь (я и не предполагал, что аристократы знают такие слова), Люциус выскочил в коридор, намереваясь немедленно наябедничать Лорду. Но налетел на Антонина Долохова. Слово за слово, тот выяснил, что произошло. Сначала он отсоветовал моему взбеленившемуся другу идти к Лорду.
- Боюсь, что Повелитель не поймет, как это его самый любимый ученик позволил какому-то юнцу обезоружить себя, - посмеиваясь, сказал Антонин. – Эх, ты, дрессировщик! Ты же занимаешься чистой дедовщиной.
-Де-дов-щи-ной, - повторил незнакомое слово Люц.
- Это когда старослужащие (деды) чморят новобранцев, - доходчиво объяснил Долохов. – Бывают такие нервные молодые, что или себя убивают или своего мучителя. Скажи спасибо, что жив остался. Он в тебя мог сразу Авадой запустить. А палочку я тебе верну, не беспокойся.
Глядя на Люциуса, расхаживающего вокруг сына, я про себя усмехаюсь. Да, Драко - это вам не Барти, Круциатосом не запустит. Мы в молодости были какими-то более свободными, смелыми, отвязными. Нынешние дети более зажаты, задавлены воспитанием.
Люциус опять садится в кресло, и мы, молча, продолжаем разглядывать нашу белобрысую проблему. Продолжается эта психологическое давление довольно долго. Драко все больше нервничает, облизывает губы, откидывает волосы со лба. Наконец, Люциус нарушает молчание.
- Драко, как у тебя дела с Феликс Фелицис? – строго спрашивает он. – Когда ты его сваришь?
- У меня ничего не получается, - вздыхает Драко и жалуется. – Потому что в субботу меня все время отвлекал директор. А вчера я не уследил, и у меня взорвался котел. А еще раньше я…
- Драко, я не спрашиваю «ПОЧЕМУ?», я спрашиваю «КОГДА?», - это Люц цитирует любимую фразу нашего Учителя. – КОГДА ты сваришь это зелье?
- П-профессор больше не допускает меня в свою лабораторию, - заикаясь, признается Драко.
- Разгильдяи, взрывающие котлы, никогда не переступят порога моей лаборатории, - мрачно сообщаю я.
- А помнишь, каким разгильдяем был Поттер, - мечтательно говорит Люциус. – И ты перевоспитал его за одну неделю!
- Да, розги - отменная вещь, - соглашаюсь я. – Хорош еще ремень.
- А у тебя сейчас есть розги? – интересуется Люциус.
- Да, после Поттера завалялось несколько. А не хочешь сначала ремнем?
- Я бы предпочел сразу розги, от них и стыда и боли больше. Быстрее подействует.
- Ладно, сейчас достану из шкафа, - я делаю вид, что встаю с кресла.
У Драко округляются глаза, он переводит испуганный взгляд с меня на отца.
- Пап! Крестный! Вы чего…? Вы… вы что, хотите меня выпороть? – потрясенно спрашивает он.
- А что с тобой делать? – вздыхает строгий папаша Люциус. – Лорду срочно нужно зелье удачи. Северусу некогда, на нем и студенты, и проверка домашних работ, и занятия с Поттером…
- И общение с Дамблдором и орденом Феникса, и варка зелий для Помфри, - продолжаю я.
- Остаешься ты, Драко, - объясняет Люциус. - Я расхвалил тебя Лорду, убедил его, что ты настоящий зельевар, а ты не в состоянии сварить ему самого обычного классического зелья удачи. Северус в твоем возрасте такое варил…
- Но профессор больше не пустит меня в лабораторию, - шепчет Драко. – А там все ингредиенты. И котлы там хорошие.
- Так и быть, ради Повелителя, я разрешу тебе воспользоваться лабораторией, - говорю я. – В пятницу у тебя сдвоенное зельеварение. Можешь не присутствовать на моем уроке, а заняться зельем. В пятницу и субботу лаборатория в твоем распоряжении.
