Восхваленные самими собой дагестанцы, устанавливали свои порядки в казармах, фирменные горские устои. По крайней мере им так казалось, несмотря на то, что со стороны они выглядели несмышлёными понторезами, выкабенивавшись перед срочниками, контрактниками и даже офицерами низшего звена. Бравые ребята могли позволить себе ходить в столовую по одиночке или своими небольшими компаниями, вне любого строя. Такое было и не редко. Конечно, этим занимались не все кавказцы, но определенно многие.

Но Ислам Ныров обладал чуть более чутким и осознанным пониманием того, что эффектной терской внешности и разряда по боевому самбо, явно маловато для своей переоценки в ролях иллюзорных лидеров роты. Он был скромным юношей, в меру набожным и достаточно снисходительным к тем, кто был проще его. Спортсмен и один из трёх детей в кабардинской семье, с ходовой в Нальчике фамилией. Парням предстояла предпрыжковая подготовка. А именно тренировка с макетами парашютов и самолетов в военном городке, чтобы через месяц прыгнуть с Ан-2 или так называемого "кукурузника".

Ан-2 являлся легкомоторным и компактным самолетом, принятый в эксплуатацию сразу после Второй Мировой войны. Его длинна была всего 12 метров, а максимальный потолок, на который он мог подняться, не превышал 4,5 километров. Но для учебных занятий достаточно всего-навсего 900 метров. Такой высоты хватало, чтобы скинуть обалдевшего и напуганного огромной пропастью солдата, прицепив ему за спину капроновый ранец с парашютом. Через 3 секунды после свободного падения, белая ткань купола высвобождалась за счет хитрой комбинации внутри рюкзака, которая по отсчёту прибора, резко устремлялась вверх, создавая "гриб". Собственно сами полёты на такой машине чудились новичкам чуть ли не страшнее самого прыжка. Кукурузник все время проваливался вниз, чтобы через 5 секунд снова набрать высоту. Это была тесная хреновина, полёты на которой напоминали американские аттракционы, настолько сложно было устоять на полу, когда давалась команда приготовки к прыжку.

Вы прыгните с него в конце июня, может в начале июля. Готовьтесь, пацанчики! - старший лейтенант РВПП наставлял десантников на их первый бой, выстроя их на отшлифованном плацу части, майским вечером.

У нас на похоронах будет симфонический оркестр, товарищ старший лейтенант? - с хохмой пошутил Ислам. Строй сдержано загоготал.

Я тебе кабардинскую лезгинку спляшу, Ныров. Оркестр это слабовато! А упадешь не на землю, а в песок, - так я тебя в кулич залеплю и верну в Нальчик как фараона! - офицер парировал шутку, приготовив свою. Строй засмеялся пуще прежнего.

Я так просто это не оставлю, товарищ ! Обязательно нашлю на вас проклятье, как на тех бойскаутов, что раскопали гробницу Тутанхамона - Ныров снова отшутил, развеселив весь строй. Артур тоже трясся от смеха.

Почему-то любая глупая шутка в армии всем кажется более смешной, чем на гражданке. Видимо это была защитная реакция срочников перед мыслью, что их ждет год тяжелой службы... Шапирову удосужилось служить в самых известных войсках, которые в России считались элитой. Кавказцам и вовсе нужно было платить по 70 или 80 тысяч рублей за возможность попасть в десантуру , из-за ограниченной квоты, выданной министерством обороны. Это была боль из боли - остаться на Кавказе без военника. Ведь больше половины тамошнего мужского населения работает в государственных структурах и военный билет для них - пропуск на самые престижные должности.

Продолжение следует...

�