Я же заранее предупреждал вас,

Так это, не получится не как.

Ой, какие бессовестные у меня сотрудники.

Сами все портят, не хотят меня слушать.

Сколько им правду не гони не долби,

Они по своему поворачивают все наугад.

А затем все на меня свалят – что мол я виноват.

Вдруг шаблонно, начальник наврал.

Нет! Не получится голубчики так.

Я вас заставлю прекратить болтать.

Я же начальник, я да я.

А вы у меня получите ключи,

От квартир только на прокат.

Тут сидеть! Тут сидеть!

С утра до вечера, и никуда.

Пусть суда приходят дети со двора.

Да и жены даже, поскольку,

На них взглянуть не помешает

Не им и не мне, иногда.

А мужьям работать и работать!

Что делать? Пусть разберутся сами.

Мне не до них, у меня свои дела.

Даже пусть здесь ночами спят,

Лишь бы чем то перевыполнить план.

Со своими женами, даже ничего страшного,

В месяц встречаются, только раза два.

И так, и только так я думаю, что возможно

Успешно завершить очередной эксперимент наш.

И за одно пятилетний план.

Вот так бегут дни и ночи.

А дела стоят, кто будет их продвигать?!

Разве такими начальниками,

Ты чего-нибудь достигнешь – а?!

Ой, ты начальник, начальник безумный.

Если бы этого кто знал,

И хотя бы как-то контролировал,

Тогда было бы намного легче и нам.

Кто тебя притащил и сюда назначил?

Или кредиты… пороздают в период перестройки,

Пока еще не поздно,

Вместе с тобой поскорее,

Нужно гнать. и гнать.

            1988.

Бродячий корабль

Ой, слава богу, что я от него освободился.

Выбрался от тяготения, безделья и суеты.

С этим дремучим, бродячим кораблем зря я связался.

Обещаниями всякими замучил тот меня:

«Довезу до берега всемогущего, не волнуйся».

Ой, времени сколько, впустую затрачено:

Бесконечной суеты и волнения!

Будто путей правильных искания.

Корабля до нужного места доведения.

Я теперь понял, что такое время тратить впустую.

Будто искать, что то небывалого и невероятного.

И самому наслаждаться потом, будто двигался,

«Среди рыб, акул, пингвинов окунался».

Не руль, не компас, не чем тот двигался,

Этому кораблю годным не оказался.

Те приборы, карты… чем штурман пользовался,

Были дряхлыми, истрепанными, для дела не годившимися.

Но Штурман все равно без конца трепался.

Для изготовления корабля, много сил и средств израсходовано.

Посмотрите какой он большой, пестрый из разного метала…

Будьте спокойными – не может быть чтобы мы запутались.

Но нет конца нашему сумбурному плаванию.

То в ущелье, то на огромные глыбы рванем.

Часто под шторм и море бушевание попадем,

А капитан все ровно кричит – не волнуйтесь! Переживем.

Мне запомнился тот «встречный» караван, когда

Один из них, даже говорил, возьмем на буксир если Вам надо.

Но наш капитан им во всем отказал.

Мы знаем, как мы сделаны, и этого нам предостаточно.

Но, наконец догадался наш капитан.

Начал им кричать – давайте поможем друг другу.

Некоторые начали, что-то понемногу выбрасывать,

Чтобы мы потом подобрали и часть довезли до конечного пункта.

Там оказалось немного средств и пищи.

Для закрытия различных пробоин на барже.

Ой, сколько времени и сил ушло для их доставания на корабле.

Но по другому, вряд ли смогли мы даже до сегодня дожить.

За это время те еще дальше оторвались.

И скоро их вообще не было видно.

А мы хотя чуть-чуть и поправились,

Но в глубине моря еще больше запутались.

Однажды, во время шторма, в самую нижнюю каюту спустился.

Подумал – немного отдохну, и даже посплю до утра.

Оттуда через люк вся прелесть глубокого моря была видна.

И задумавшись, начал я вокруг корабля воду просматривать.

Море было вглубь спокойным.

Как тогда, когда я в хорошую погоду спустился.

И приложив ухо к стенке ближнего люка,

Я четко ощутил все, что на верху происходило.

И подумал – вот она, чудесная закономерность:

Наверху шторм, а внизу как будто ничего.

Потому и море вечно, могуче, подвижно и устойчиво,

Хотя при старании можно почувствовать, что и наверху.

Если было бы, так же и с нашим капитаном,

Тогда без конца нам плавать и не пришлось.

Он сам волнуется, суетится, а нас тревожит больше.

Старается, чтобы мы спорили и дрались между собой.

А он наслаждается этим и постепенно успокаивается.

Как хочет, так и ведет всегда дело.

Между нами нет почти нечего общего.

Чувствовали мы хотя бы дыхание друг друга,

Это ему же помогло бы, лучше ориентироваться.

И плавать внизу легче, без волн.

Подумал я тогда, уяснив себе закон:

Для переворота корабля опаснее,

чем глубже распространяются волны.

А образование в это время,

внизу противоположного течения,

При шторме опасно. Корабль легче можно перевернуть.

Командир наконец то понял, что

И нам тоже надо давать слово.

Хотя нас часто останавливал, и

Слушать не хотел даже ничего.

Постепенно убедившись в том, что

Кораблем он управляет не так как нужно,

Решил поинтересоваться как у других дело.

И стал встречающих кораблей навещать часто.

Затем возвращавшись многое менял он.

Нас винил и ругал будь здоров.

Я конечно не верил, что у него дело на лад пойдет,

Тем более, что корабль наш был сделан по-иному,

А он теперь нарочно не хотел вспомнить,

Или позабыл об этом.

И после бесконечных лет плавания,

И без результативного экспериментирования,

Капитан расстроенный, спустился и сказал.

Знаете! У меня как всегда оригинальная идея.

Может быть все-таки, на буксир возьмет нас кто?!

А мне надoевшую все это болтовню без конца слушать.

И плавание в глубь моря –

методом случайного блуждания.

Решил забыть все это, черт возьми –

бестолковое шуршание.

И вот, своим старанием и по судьбе

теперь я оказался на Вашем судне.

                        1989.

Выезд из Тбилиси

Прощай Тбилиси, веселись,

Столица Грузии, город добра.

Сегодня последняя заполняется,

Со мной твоя страница.

Не печалься а радуйся,

Жизнь же у тебя не отнимается.

А с каждым днем прибавляется

Обнимаю тебя красавица.

Все будет хорошо и не волнуйся.

Не надо спешить и торопится.

Прошлых ошибок если не повторишь,

Тогда может быть и порадуешься.

Мне не было тут хорошо и удобно.

Я многого не мог сделать из-за этого.

Из-за неимения элементарного…

Но, что теперь поделаешь, – очень печально.

Обнимаю, горячо обнимаю.

Веселья тебе веселья.

Что было, было, годы не вернешь.