«Этому усатому палец в рот не клади, сразу видать, тёртый калач», – подумал он.

– Обед с опозданием обычно ведёт к ужину с опозданием, – изрёк Михудор. – С утра одолел проклятущий инженер! Скопить бы денег поскорее, плюнуть в рожу этому засранцу и открыть своё дело.

– Мы не новички, – поправил заранее приосанившийся Улит. – Мы здесь с важным поручением.

Верум незаметно пнул Улита по щиколотке, чтобы поменьше болтал. И также незаметно получил в ответ по лодыжке.

– И здесь не совсем официально, – из вредности добавил Улит.

Веруму захотелось размозжить голову сына известного писателя чем-нибудь этаким. Например, фаянсовым унитазом.

Эр принёс заказ.

– Благодарю, – сказал усатый и взялся за ложку с твёрдым намерением выесть и выпить всё подчистую. – С утра не жравши. Загонял проклятый инженер, до пены изо рта загонял!

Расправившись с супом, мужчина вытер салфеткой рот и спросил наугад:

– Вам в Язду? Могу подбросить.

– Мы на рейсовом, – сказал Верум.

– Зачем ждать до вечера, когда я освобожусь через час? У меня машина – домчим быстрее любого автобуса!

– Действительно, Верум, зачем ждать до вечера, когда можно выехать через час? – поддержал усатого Улит таким тоном, словно Верум не мог понять очевидного. – А так нам в Гимгилимы.

– В Гимгилимы? – неизвестно чему обрадовался Михудор. – Могу и в Гимгилимы. Я знаю этот городишко. Пару месяцев жил в Гимгилимах с одной мадам…

Усатый сунул в рот ложку с куском свинины и аппетитно заработал челюстями. «Как саранча», – подумал Верум.

– Так ты повезёшь нас в Гимгилимы? – спросил Улит.

Михудор прожевал.

– Повезу, вот только дайте несколько минут.

Глотнул кофе.

– И час вдобавок. Довершу начатое на стройке и отпрошусь. С вас за поездку до Гимгилимов всего… – мужчина оценивающе окинул твидовый костюм Улита и явно недешёвые ботинки, – тысяча ерджи.

– Ерджи – муслинские деньги, – невпопад сумничал Улит.

Верум вздохнул.

– Ну да, – сказал Михудор, – так вы согласны?

– Нет, – сказал Верум.

– Да, – сказал Улит. – Верум, не забывай, кто платит. Можешь ждать рейсового автобуса и добираться до Гимгилимов через Язду, а я поеду с Махадором. Мне не терпится увидеть муслинов и совсем не хочется торчать в космопорте до позднего вечера. Гимгилимы – муслинский город, Махадор?

– Михудором, – поправил Михудор, доедая картошку. – А город муслинский.

«Упрямый самодовольный дурак, – вздохнул Верум, – не силком ведь удерживать. В конце концов, возможно, я слишком нагнетаю. Мужик не упустил шанса подзаработать, чего тут такого?».

– Где можно обменять земные деньги на ерджи? – спросил Улит.

«Хоть мозгов хватило на кейс не показать», – подумал Верум.

– Мы тут взяли с собой немного наличных, – с хорошо уловимой ноткой хвастовства произнёс Улит и кивнул на кейс возле его ног.

Верума прошиб холодный пот от такой легкомысленности, но, похоже, усатый слишком увлёкся поеданием свинины. Если известно имя человека, это не значит, что он перешёл в ряды тех, кому можно доверять.

– Хотите, покажу где банк? – предложил Михудор.

– А космопочта работает? – спросил Улит.

– Вот с ней проблема, – сказал Михудор и залпом допил кофе. – Каналы не налажены.

Они вышли из бар-ресторана и свернули направо. Банк расположился неподалёку, в трёхэтажном лиловом доме. Над входом висела табличка с надписью «Земной банк. Первый межпланетный банк». Михудор отправился на свою стройку, а Улит с Верумом вошли в здание.

– Ылит не хочет стать первым межпланетным писателем? – полюбопытствовал Верум.

– Может и хочет, – задумался Улит, – но ему некогда. Из-за плотного графика он едва успевает книги писать. Поэтому иногда приходится писать в соавторстве. И замечу, что соавторы попадаются на редкость бездарные. Вечно приходится за ними всё исправлять.

В банке никого не было. Улит вошёл в операторский кабинет. Стол. На столе монитор. За столом – зеленоглазая шатенка в лиловом.

– Здравствуйте, – сказала шатенка.

– Здравствуй, – сказал Улит. – Как ты прошла через таможню с компьютером?! Там ведь всё электронное отбирают.

И хихикнул, давая понять, что пошутил. «Ещё один оригинальный шутник, – подумала зеленоглазая с лёгким оттенком ненависти. – За сегодня пятый. Своих хватает, так ещё новых присылают».

– Я слушаю, – сказала она наждачным голосом, от которого могло запершить в глотке.

– Вот, – сказал Улит, положил на стол кейс и открыл его.

Взору шатенки предстали пачки водных, земных денег.

– Хотите открыть счёт?

– Нет, хочу обменять на ерджи.

– Всю сумму?

– Да.

– Это очень крупная сумма. Если откроете счёт, то…

– Я же сказал, нет. Я не намерен мотаться туда-сюда и тратить день на поездку к космопорту всякий раз, как у меня закончатся деньги. А они у меня заканчиваются быстро. Я очень занятой и деловой человек.

– Паспорт, космовиза?

Улит подал документы.

– У вас нет незначительной подписи и безграничной печати, – заметила женщина, листая визу. Её рука сама собой потянулась к кнопке селектора.

– Лерген и таможня в курсе. Позвоните начальнику космопорта.

– У меня свой начальник, звонить буду ему.

– Эээ… – протянул Улит и, скорее по привычке, машинально произнёс: – Я сын известного писателя…

– То-то думаю, фамилия знакомая, – сказала женщина, удерживая палец на кнопке селектора, – вы сын Ылита Тутли.

– Да, я его сын, – с воодушевлением подхватил Улит.

– Как-то давно читала его книгу. Не моё. Скучно.

Улит онемел от такого кощунства.

– Да, – сурово сказал селектор.

– Тут у меня клиент без незначительной подписи и безграничной печати. Некий Улит Тутли. Говорит, что Лерген в курсе.

– Лерген в курсе, – отозвался селектор.

Улит улыбнулся краешками губ и холодно посмотрел на оператора. Про себя он именовал это выражение змеиным взглядом и думал, что оно подходит к его округлым щекам и кучерявым рыжеватым волосам, когда тренировался перед зеркалом.

«Что за идиот? – подумала шатенка, когда увидела змеиный взгляд. – Наркоман что ли, как и все сыночки богатеев?»

– Ты жалка, – высокомерно произнёс Улит.

– Я выполняю свои обязанности. В них чтение книжек Тутли не входит. Меняете всю сумму?

– Да, всю сумму. Вы многое теряете, не читая книг моего отца. Он великий писатель.

– Кто бы сомневался.

Оператор приступила к оформлению обмена денег.

Через пятнадцать минут Улит вышел из кабинета.

– Открыл счёт? – спросил Верум.

– Зачем? – удивился Улит. – Я обменял все водные на ерджи. Так намного удобнее.

– Ты собрался таскать с собой все деньги?!

– А что тут такого? – Улит подёргал кейсом, пробуя вес, и хихикнул: – Вроде большого кошелька. Я и мелких набрал, банкнотами и мелочью.

Улит похлопал по карману. Мелочь откликнулась тусклым звяканьем.

«Что за идиот?» – подумал Верум.

Немного погуляв, Улит с Верумом вернулись в бар-ресторан.

– А муслинская еда имеется? – спросил Улит.

– Нет, – меланхолично ответил Эр.

– А ты, Эр, пробовал что-нибудь муслинское?

– Пробовал.

– Ну и как, есть можно?

– Вполне можно, – сказал Эр, – если ничего другого нет.

– Но, в целом, еда муслинов вполне съедобна? – спросил Верум.

– Вполне. Она несколько специфичная, но вполне съедобна.

– Что значит «специфичная»? – насторожился Улит.

– У муслинов популярны блюда из червей и гусениц.

– И-из че-ервей?! – Улита скривило.

– Я несколько раз пробовал варёных червей, один раз ел живых. Есть особый вид, блянские черви, их едят живыми. Они толстые и сочные. С непривычки неприятно, когда они во рту шевелятся. Щекотно.

– Замолкни! – перебил его Улит. – Меня сейчас вырвет. У них нет нормальной человеческой еды: фруктов, мяса, сладостей? Я люблю фрукты, мясо и сладости. У них есть сладости? Не мотаться же сюда за продуктами!