После очередного скачка над небольшим ухабом, я, недовольно бормоча, потер одной рукой кобчик, рискуя свалиться с лошади, и обратился к наезднице:
- Слушай, Пейдж, - начал было я, но волосы девушки тут же залетели мне в рот, и мне пришлось отплевываться, так и не договорив.
-Я Паола, - раздраженно буркнула подруга и метнула в меня пронизывающий взгляд, - Чего тебе?
-Нам долго еще ехать?
-Нет, примерно столько, сколько мы уже проехали, - ухмыльнулась собеседница.
-Ох, мать моя, - я вздохнул и, вдруг увидев впереди яму, воскликнул, - Пейдж! Осторожно…
Но всадница уже заметила препятствие и, пришпорив лошадь, вихрем пронеслась над оврагом, не успел я и глазом моргнуть. Прыжок, наверное, со стороны смотрелся впечатляюще, однако, могу заверить, сидеть на крупе кобылы, совершавшей подобный полет, не очень приятно и не вполне безопасно. Я крепче прижался к девушке, чувствуя пробежавшие по мокрой спине мурашки.
Но яма была уже позади. Со вздохом облегчения я оглянулся, ощущая, как на лбу выступила испарина, и услышал смущенный голос всадницы:
-Может, наконец, отлипнешь от меня? И без того жарко.
Проклятье! Я отодвинулся, насколько позволяла спина лошади, ощущая себя чуть ли не трусливым мальчишкой. Где это видано, чтобы после погонь, драк, перестрелок, я испугался свалиться с лошади и сломать себе шею!
Наконец-то, по истечению часов, дней, месяцев, столетий, мы въехали в какой-то городок. К тому времени у меня уже ломило кости так, как будто это на мне мчались галопом. Пейдж, или как там она себя вдруг стала называть, легко соскочила с сиденья и когда я, кряхтя, словно старец, спешился с лошади на свои две онемевшие ноги, взяла повод Леди и привязала ее у ворот какого-то борделя, иначе это обшарпанное деревянное здание не назовешь.
Девушка двинулась внутрь бара с простым названием «Салун у Бобби», а я остался смотреть по сторонам, словно истукан. Улица, где мы остановились, представляла собой пыльную, грязную дорогу, с обеих сторон которой находились в основном деревянные постройки. Кое-где проглядывали засохшие кусты или хиленькие деревья. Трава здесь совершенно пожухла и, казалось, будет хрустеть под ногами. Рядом с местными тавернами спорили о чем-то пьяные мужчины в странных одеяниях, а их привязанные к деревьям лошади недовольно пофыркивали и махали хвостами, отгоняя мух. Все проходящие мимо люди таращились на меня, словно я был восьмым чудом света. Да, я был еще во влажной футболке, ботинки просили каши, и в волосы набилось много песка и пыли, но на меня косились с подозрением совсем не поэтому.… Я заметил странную моду этого места – в такую-то жару носить сапоги со шпорами, жилетки поверх белых (ну, когда-то белых) рубашек. И шляпы. Это вполне естественно – головные уборы летом, однако уж очень данные шляпы с широкими полями напоминали стиль Дикого Запада…
Я широко распахнул глаза и словно по-новому взглянул на окружавшую меня среду. Вздох облегчения. Что ж, вполне вероятно, я каким-то образом попал в экскурсионный городок, вон все как настоящее! Не знал, что рядом с Альбукерке находится нечто подобное. Интересно, далеко ли от цивилизации меня течением унесло? Наверное, потому и машину я не нашел… Теперь все понятно! А Пейдж, конечно, подыгрывала… Вот врунишка!
Ну, как бы там ни было, мне нужно выбираться отсюда. Отыскать бы гида, да машину раздобыть где-нибудь… Хотя, и телефон не помешает, мой ведь совсем расклеился после плаванья, да и к тому же выпал с кармана, пока я скакал на лошади.
Я двинулся в бар, куда зашла Пейдж, в твердом намерении положить конец этому сумасбродству и уехать отсюда как можно скорее. Но когда я распахнул деревянную дверь, мне оставалось лишь диву даваться, настолько здесь все было продумано и правдоподобно, ну точно в каком-нибудь вестерне. Мужчины в пьяном угаре хохотали над чем-то во всю глотку – уже успели нализаться, хотя на дворе было еще светло. Они играли в карты, кости, пили виски и похотливо смотрели на женщин в платьях, что имели роскошные юбки разных цветов, обильно украшенные рюшами и кружевами. Дамы заливисто смеялись над шутками господ, которые довольные их поведением, поглаживали свои усы и предлагали молодым особам присоединиться к ним, например, в карточной игре, или спальне.
Само убранство заведения было под стиль Дикого Запада – все, начиная с бара и заканчивая столами, стенами и полом, выполнено из дерева. Под потолком висели полки для бутылок с алкоголем, на гвоздях, вбитых в стены, - керосиновые лампы, а в рамках из полированного дерева красовались старые пожелтевшие фотографии: мужчины на лошадях, табуны тех грациозных животных, самые настоящие ковбои и тому подобное.
Я похлопал себя по карманам джинсов и, найдя несколько долларов, обрадовано подошел к бару.
-Налей виски, - молвил я, протягивая купюры, но бармен лишь краем глаза взглянул на них, ухмыльнулся и произнес:
- Приятель, я не знаю, где ты это взял, но такие деньги мы не принимаем.
-Как это? – я опешил, - послушайте, но ведь не у всех найдутся долларовые банкноты девятнадцатого века!
Бармен посмотрел на меня, словно на умалишенного и отошел. Что же, я здесь, может, и выгляжу, как белая ворона, однако это не повод для насмешек! Лучше бы помог и сказал, где достать местную валюту. Или билет отсюда.
Чтобы как-нибудь укрыться от посторонних взглядов и спокойно поразмышлять, я схватил брошенную на стойке газету и сделал вид, что погрузился в чтение. Однако огромный заголовок статьи меня неожиданно заинтересовал…
«Дата: 3 июня 1880 г. Билли Кид был снова упущен на Орегонском пути. В жестокой схватке был убит шериф Томпсон. Как сообщают опечаленные этим известием родственники погибшего… Конная полиция упустила… Твердо намерены посадить малолетнего преступника за решетку, где ему самое место….»
Забавно, я изучал историю, а если быть точнее, преступность Дикого Запада и личность малыша Билли мне хорошо известна. Так же как и то, что уже в 1881 году он будет убит шерифом Пэтом Гарретом. Интересно, как местные гиды обыграют это происшествие?
Я перевернул страниц и застыл. Еще свежие, яркие воспоминания о ювелирном магазине, ограблении, пятиконечном алмазе и моем немыслимом падении всколыхнули мои мысли. Я машинально засунул руку в карман, и только сейчас понял, что бриллианта нет! Он исчез, а я, радуясь своему спасению, совершенно позабыл о нем и только теперь обнаружил потерю! Да что там, опираясь на воспоминания, я понимаю, что камень пропал еще до того, как я сошел на берег! Вот проклятье! Мне нужно вернутся обратно, к реке, и заняться поисками алмаза… Хотя нет, логичнее будет отправить туда команду водолазов, они наверняка спустятся вниз за телом преступника…И моя машина! Но как же все это странно, я прекрасно помню, как держал алмаз в руке, а после меня ослепил его белый яркий свет… Немыслимо!
Собственно, я начал размышлять в этом направлении, наткнувшись на снимок в газете. Я ошарашено смотрел на черно-белую фотографию бриллианта в форме звезды, а надпись рядом гласила: «Ливерпуль, Великобритания. Мистер и миссис Свон готовы заплатить любую суму тому, кто найдет украденную фамильную драгоценность. Когда-то он принадлежал миледи Кэтлин Паддингтон, носившей ожерелье…»
В голове всплыли обрывки фраз грабителя: «Он бесценный. Совершенно уникальная фамильная драгоценность…». Я взахлеб прочитал статью. Камень пропал «10 дней назад», а полиция так и не смогла ничего выяснить. Ну, еще бы, если камень найдется только в 21 веке!
Ладно, как бы там ни было, мне нужно вернутся обратно в отель и сообщить обо всем местным властям. Надеюсь, в моей машине найдут алмаз, иначе толку будет с моего предотвращенного ограбления. И кто тот подонок, из-за которого я чуть не утонул?!
Я встал из-за барной стойки и направился к единственному солидному на вид мужчине, под внимательными взглядами некоторых посетителей, в том числе и Пейдж.
-Извините, мистер, - обратился я к полному блондину в вполне приличном костюме с галстуком, чуть потрепанным, но не суть; от незнакомца несло перегаром чуть меньше, чем от остальных здесь присутствующих.
