-Каждое племя само по себе. — Ответил, подумав, старый серьезный вождь, покрытый татуировками. — Они сами справятся со своей бедой, мы не ответственны за то, что с ними случилось. Мы могли и не знать об этом.

-Вы правы, вождь, но, мы об этом знаем, — говорил отец Чинка. — Если мы проявим сострадание и поможем, пусть и другому племени, мы покажем себя с лучшей стороны, укрепим свои силы мирным сотрудничеством.

-Но, откуда мы знаем, не обернется ли это против нас? Они более дикое племя, чем мы, они бы не пришли к нам на помощь.

-Но, один пришел, — все же высказался взволнованный Чинк.

Вождь посмотрел на подростка, и тот замолчал и склонил голову.

-Мой сын говорит правду, не так давно один плоскоголовый спас его в лесу от чурбака, несмотря на то, что наши племена представляют опасность друг для друга. Если один из них проявил благородство, мы должны проявить еще большее благородство. — Сказал отец мальчика.

-Что ж, если это произошло, и плоскоголовый бескорыстно помог, возможно, они не столь дики, как кажутся. Я отправлю отряд, чтобы помочь им. Это покажет нашу силу и благородство. — Гордо поднял голову вождь.

Чинк молчал, стыдливо глядя под ноги, он понимал, что, как бы его не волновали долгие пространные разговоры в то время, когда соседям нужна помощь, — без этого помощи может не быть вообще.

Он тоже вошел в отряд, отправившийся к лагерю плоскоголовых. Спешить было запрещено, и, по понятным причинам, — если сонный газ в поселении еще не развеялся, они могут тоже уснуть и ничем не помогут. Чинк шел среди первых разведчиков, остальные знали, что если увидят, как разведчики начинают засыпать, то заберут их и отступят на какое-то время. К счастью, газ уже рассеялся, и они беспрепятственно вошли в лагерь.

Хоть самого газа уже и не было, его действие было еще сильным, большая часть плоскоголовых спала, некоторые лежали на земле с открытыми глазами, но, не могли даже приподняться, не то, чтобы сесть.

-Мы пришли с миром, чтобы помочь вам, — сказал громко отец Чинка. — Мы ничего не возьмем, мы не воюем с бессильными.

Шедшая неподалеку от него, молотоголовая гоблинша ахнула и пошла быстро в сторону, — там, около одного дома на боку лежала плоскоголовая с маленьким ребенком на руках. Она посадила женщину, помогая опереться о стену, и взяла спящего ребенка в руки, нежно прижав к себе. Плоскоголовая испуганно смотрела, издавая невнятные звуки.

-Не бойся, я не собираюсь похищать твоего малыша. У меня своих двое, чуть постарше. — Положила ей руку на плече молотоголовая, по-доброму улыбаясь. — Просто, не надо вам на земле лежать, можно простудиться. Я посижу рядом и подержу его, пока ты приходишь в себя.

Плоскоголовая тоже улыбнулась, благодарно и грустно. Молотоголовые проверяли поселение, тушили костры, которые расползались и могли поджечь строения, помогали раненным, которые, видимо, пытались сражаться, пока не уснули, но, получили отпор и были забракованы, как травмированные.

Первой начала говорить одна пожилая гоблинша, которая была в помещении на момент нападения. Она рассказала, что группа плоскоголовых воинов сейчас на охоте в лесу, с ними у племени больше шансов на выживание. Несколько молотоголовых отправились, чтобы вернуть их. Спустя какое-то время охотники действительно вернулись, к счастью, они поверили молотоголовым, описавшим им ситуацию, хоть и те, и другие, шли, держа оружие наготове.

Один молодой высокий плоскоголовый охотник сначала подошел к молодой жене и ребенку, рядом с которыми была заботливая молотоголовая, а потом подошел к говорившей старушке.

-Где все? Они живы? — спросил он.

-Были живы, но, их увели. Больше двадцати мужчин и женщин, и молодых, и зрелых. — Со слезами на глазах, говорила старушка, — Хорошо, что ты был в лесу, Морн. Моим детям и твоему брату не повезло, их всех забрали.

-Мне очень жаль, тетушка… — Вздохнул Морн. — Окурок и Вудбин сильные, я верю, они со всем справятся, они выживут. А вот мой братец Бирчек такой нелепый, он мало протянет…

-Вы говорите о Бирчеке? — Услышал их Чинк, вернувшийся из одной хижины, где он не дал случиться пожару.

-Да, это мой брат. Слабый и глупый парень…– Сказал Морн. — Откуда ты знаешь Бирчека?

-Бирчек какой угодно, только не глупый! — заступился за друга юный молотоголовый. — Это благодаря ему наши кланы не стали врагами, когда мы пришли сюда. Он спас меня в лесу, и он сказал мне про другую богатую рощу.

-Он ничего мне не говорил… — Удивился Морн.

-Мой сын говорит правду. — Серьезно сказал взрослый молотоголовый. — Это благодаря Бирчеку мы здесь сейчас помогаем вам, отдавая долг.

-Тогда, я беру свои слова обратно. — Покачал головой плоскоголовый. — Буду гордиться своим братом. Спасибо вам за все.

-Дальше наши кланы снова пойдут разными путями, но, между нами останется мир.

***

Крупный и приземистый корабль без обозначений, сделанный из чередующихся черных и красных досок, низко плыл над Дремучими Лесами, раздув серые паруса. На передней палубе стоял капитан — Транк Ворот, не молодой четверлинг с черной бородой и усами. Семья Ворот не принадлежала ни к пиратам, ни к лигам, они были сами по себе, — могли себе это позволить. У них были некоторые передовые технологии, связи в научных кругах, доступ к различной информации, и хладнокровная целеустремленность. Они торговали рабами из Дремучих Лесов, поставляя их и на передвижной Рынок Шраек, и в Нижний Город, и еще куда бы то ни было, где хорошо заплатят и деньгами, и информацией. Сейчас они летели на Рынок Шраек, везя, в основном, сильных рабов из плоскоголового племени, а еще попавшихся по пути нескольких кучкогномов и двоих молодых серых трогов — парня и девушку. Всех их Транк не считал за людей, была у него такая особенность, обычно не присущая жителям Края, — он считал, что только четверлинги являются достойными личностями, а все остальные — пережитки прошлого, и его семья разделяла его взгляды. А согласны с ними другие или нет, Воротов не интересовало, они все равно были уверены в том, что за ними будущее. Мрачные и надменно держащиеся, умеющие держать в страхе окружающих, и получающие от этого удовольствие, таким были и капитан, и его команда, которую он очень тщательно отбирал.

Двухцветный корабль без названия пришвартовался у мертвой зоны леса, получив хорошую плату, шрайки-охранницы позволили Вороту торговать рабами самому, без аукциона. Несколько человек из команды ушли вглубь рынка, закупать провизию, а главное, особенные поганки, выделявшие снотворный газ, которые могли добывать только их особо обученные сторонники из этого места. Первую выгодную сделку работорговцы заключили с Ульбусом Пентефраксисом, который купил шестерых плоскоголовых, которые станут командой его патрульной лодки, предназначенной для какого-то особого плана. То, что они почти не понимали общего языка, Ульбуса не волновало, он собирался нанять плоскоголового переводчика, и сейчас ушел за ним, оставив оплаченный товар приходить в себя после снотворного газа. Потом подошел какой-то толстый надменный лиговец в низкой шляпе, которому нужны были очень сильный работник и яростная охранница-дикарка. Почему именно охранница, а не охранник, — тот объяснил тем, что он хочет выделяться. Особо яростной на вид ему показалась жилистая бритая плоскоголовая, хмуро смотревшая вокруг. А как силача он взял серого трога. Их лиговец отсюда вести не мог, так как летел ни на своем корабле, а те, с кем он путешествовал, не очень приветствовали использование рабов. Ворот взял плату за купленных рабов и цену доставки до Нижнего города, куда его корабль все равно полетит для некоторого текущего ремонта.

***

Бирчек пришел в себя раньше своих соседей. Голова болела, в глазах плыли цветные пятна, но, свежий воздух уже радовал. Даже если это свежий воздух был пропитанным горящими маслами фонарей всех видов, всегда освещавших Рынок Шраек. Он сидел на дощатой платформе, на том же корабле, рядом с Окурком и еще четырьмя парнями из их клана, руки их всех были связаны за спиной, ноги тоже, хотя, не слишком туго, можно было ими пошевелить. Все равно пока они были слабы, Ворот знал, что они не смогут сбежать, да и, тут бежать было некуда. Место было многолюдным и весьма жутким. С одной стороны, Бирчека радовала возможность увидеть столько представителей самых разных народов одновременно, о некоторых он даже не слышал прежде. С другой стороны, он понимал, что все они тут либо продаются, либо являются покупателями или продавцами. Он увидел, что кузину Вудбин уводят куда-то внутрь корабля, а еще и молодого серого трога, тоже очень растерянного. Потом видел какого-то богато одетого длинноволосого гоблина, рассмотревшего рабов и выбравшего девушку-трога, двух плоскоголовых девушек, и одну кучкогномиху, постоянно рыдавшую и называющую какое-то женское имя. Бирчек вспомнил, что, когда их грузили на корабль, кучкогномих на судне было две, а сейчас осталась одна, наверное, со второй что-то случилось во время перелета, и эта горевала о потерянной подруге или сестре. Четверых девушек тоже увели в другую сторону судна. Все это было так неправильно и печально… Прошло еще около четверти часа, он видел, что чернобородый капитан о чем-то говорит с плоскоголовым гоблином, одетым как горожане, в красном камзоле, брюках и сапогах, гоблин показывал какие-то записи и что-то вычислял, четверлинг кивал, а потом оба куда-то ушли. Сзади послышался какой-то шорох, Бирчек оглянулся и увидел какого-то невысокого индивидуума, вылезавшего из одного из люков, ведущих на палубу. Его на корабле он не встречал, он явно был откуда-то еще.