— Потому что я невольно оборвал связь между магнитофоном и матрацем, объяснил Мюррей. Он положил руку на матрас. — достаточно лишь легкого нажатия, вы это заметили? Вероятно, аппарат начинает работать, когда голова опускается на подушку. Снаружи послышались шаги, одна из дверей открылась и закрылась.

— Там кто–то есть, — произнес Мюррей. — Идемте, Герри.

Художник сцены повел плечами и последовал за ним.

Однако, в коридоре невозможно было установить, какая дверь открывалась. Мюррей направился к дверям номер 20 и 11, потом покачал головой.

— В номере 13 нет никого, — произнес Герри. — Я спрашивал об этом Валентайна.

— А номер 14 — это моя комната. Значит, это должно быть на другой стороне. Посмотрим кто в номере 9, Мюррей отступил назад. Ему показалось, что он слышит в номере 9 тихие голоса. Он постучал.

— Кто там?

Хитер! Как интересно! Мюррей сам с собой заключил небольшое пари. Одновременно он громко сказал:

— Это я, Мюррей. Со мной Герри Гардинг. Мне можно на минутку заглянуть к вам? Дело очень важное.

Возбужденный шепот, которого Мюррей не понял; потом он услышал:

— Входите. Дверь отперта.

Он нажал на ручку. Хитер сидела на постели. Ее лицо без косметики казалось еще более юным. на ней был сатиновый халат, накинутый поверх черной ночной комбинации. В кресле возле кровати сидела Ида, на ней был черный пуловер с закатанными рукавами и черные бархатные брюки; она курила и в руке у нее был стакан с виски. Мюррей выиграл пари, заключенное с самим собой.

— Хо, — сказала Ида, когда Герри закрыл за собой дверь, — почему мы удостоились такой чести, друзья?

— Вы не можете оказать мне любезность, Хитер? — попросил Мюррей. — Вы слышали музыку, когда клали голову на подушку? Вы слышали что–нибудь, сильно нажимая на подушку?

— Что это все должно…? — начала Хитер. Потом она хихикнула, нагнулась к матрасу, внимательно прислушалась, потом снова выпрямилась и покачала головой.

— Прекрасно, но что все это значит? — резко спросила Ида.

— Немного терпения, сказал Мюррей. — Хитер, встаньте пожалуйста, потом я покажу вам то, о чем вы спрашиваете.

Хитер неуверенно посмотрела на Иду и бросила на Герри вопросительный взгляд.

— В ящике под матрасом установлен какой–то аппарат, объяснил им Герри. — Мюррей ищет этому объяснение и не сможет заснуть, пока не найдет его.

— Что еще за аппарат? — смущенно осведомилась Хитер. — О… пожалуйста. Ида, будьте так любезны подайте мне мой домашний халат, а? Он висит на спинке кресла.

Она поднялась так церемонно, словно ее кровать стояла на сцене и она боялась театральной цензуры. Мюррей показал ей, что он имеет в виду металлическую сетку, отходящий от нее провод и магнитофон в ящике под кроватью.

Даже ида была поражена.

— Итак, именно это вы называете музыкой под подушкой? — сказала она. — Но ведь пока не произошло ничего, не так ли? Катушки вертятся только тогда, когда нажимаешь на матрас, она сама нажала на него.

Мюррей заметил, что все эти магнитофоны работают бесшумно, когда они записывают… Эта возможность, казалось, могла быть и здесь. Он не знал, почему при этой мысли у него по спине побежали холодные мурашки.

— Кто–нибудь знает, где я сейчас могу найти Близзарда? — громко спросил он. — Герри прав — я не смогу заснуть, пока не получу объяснения всего этого.

Ида рассмеялась.

— Вы сошли с ума, Мюррей. Если магнитофон под моей кроватью не издает никаких звуков, я, конечно великолепно засну. — она загасила свою сигарету и опустила стакан. — Но если вы действительно хотели застать Сэма в его логове, вы, вероятно, найдете его в комнате направо от обеденного зала, где он строит планы вместе с Дельгадо. Насколько мне удалось увидеть, это помещение представляет из себя нечто вроде кабинета. А теперь я пойду в постель. Спокойной ночи, Хитер.

Она улыбнулась им всем и вышла. Несколькими секундами позднее Герри развел руками и последовал за ней.

— Мюррей, я хочу, чтобы вы ничего никому не говорили об этой штуке, сказала Хитер, взглядом указав на магнитофон. — Он меня тревожит, потому что, как мне кажется, он здесь совершенно ни к чему. Или он все же для чего–то служит?

— Я не знаю этого, малышка, — с нажимом сказал Мюррей. — Но теперь я разыщу Сэма, что бы спросить об этом и когда я что–нибудь узнаю, я снова вернусь сюда. Согласна?

8

Мюррей не сразу постучал в дверь помещения, которое назвала ему Ида, а сначала нажал на ручку двери. Дверь была заперта. За ней он услышал стук электрической пишущей машинки и тихие голоса, которые тотчас же умолкли, как только он надавил на ручку двери.

— Минуточку! — крикнул Близзард. Мюррей отступил от двери. На пороге появился продюсер.

— Это вы, Мюррей? Чего вам надо?

— Мы поговорим здесь, или нам лучше войти?

Близзард поколебался, потом пожал плечами и отошел назад. Мюррей последовал за ним в комнату, бывшую, должно быть, раньше секретариатом клуба. За машинкой сидела Черри Белл, ее пальцы порхали по клавиатуре. У Дельгадо на коленях лежало несколько листов бумаги. Когда Мюррей вошел, автор с интересом поглядел на него.

— Ну? — спросил Близзард. У тебя что–то важное, Мюррей? У нас еще много работы и мы не любим, когда нам мешают.

— Я насчет магнитофонов, которые установлены под нашими кроватями, громко ответил Мюррей. При этом он наблюдал за Дельгадо и с удовольствием отметил, что на лице того, которым он всегда умел владеть, промелькнуло выражение озабоченности.

— Что это все должно значить? — осведомился Близзард. — Вам ничего другого не пришло в голову, Мюррей? Если это снова то же, что было у вас сегодня утром, я; несомненно, потеряю с вами всякое терпение:

— Спросите об этом Дельгадо, — предложил ему Мюррей. — Он знает, что я имею в виду. Не так ли, Дельгадо?

— Да, конечно, — Дельгадо отложил листок. — Эти магнитофоны составная часть моего новейшего метода работы, о котором я еще никогда никому не говорил.

У Мюррея появилось чувство, что тот сымпровизировал это объяснение но он ничем не мог доказать своих подозрений.

— Дальше, — потребовал он у Дельгадо.

— Вы знаете, что означает слово "гипнопедия"?

Мюррей не ответил сразу же. Он посмотрел на Близзарда и обнаружил, что тот тоже выслушивает это не понимая ничего.

Очень интересно.

— Вы имеете в виду способ, при котором будто бы можно обучаться во сне? До сих пор я слышал только то, что он недействителен.

— Думайте, что хотите, Дельгадо махнул на него рукой. — Для меня этого во всяком случае, достаточно. Я буду использовать этот способ. Я не удовлетворен актерами, которые после репетиции ни на что не обращают внимания и гипнопедия дает мне возможность повлиять на них так, как я этого хочу. Это все.

— Мануэль, мне не совсем ясно, что вы хотели сказать, — вмешался Близзард.

— Действительно не совсем ясно? — спросил Мюррей? — Прислушайтесь лучше. До сих пор я находил магнитофоны под своей кроватью и под кроватями Герри Гардинга и Хитер я тоже обнаружил по одному. Достаточно легкого нажатия на матрас, чтобы аппарат включился; как только ложишься на кровать, лента начинает перематываться. Дельгадо утверждает, что это сделано для того, чтобы мы во сне заучивали свои роли — при помощи постоянного повторения. Впрочем, какую роль нужно заучивать Герри Гардингу, Дельгадо? Он талантливый художник, а не артист.

— Не слишком ли вы преувеличиваете все это, Мюррей? — осведомился Дельгадо. — Знаете ли, я не сам устанавливал эти магнитофоны. Они должны были наигрывать клубменам тихую музыку, способствующую сну и поэтому они установлены под всеми кроватями.

— На самом деле? Это невероятно по двум причинам. Во–первых, отсутствуют динамики и во–вторых, ленты на катушках, очевидно, пусты.

— Ну и что из этого? — Дельгадо нетерпеливо взмахнул рукой. — Мюррей, эти магнитофоны не применялись давно. Я снова подключил их, чтобы проверить — а это возможно только в том случае, если перемотать ленту, что я и сделал. Само собой разумеется, ленты пусты! Динамики, которые вы так безуспешно искали, находятся внутри матрасов. Кроме того, вы, конечно, ничего не услышали бы, даже если на магнитофоны были бы поставлены обучающие катушки, потому что мой способ обучения — воздействие на подсознание, чтобы обучающийся не замечал этого влияния. Надеюсь, вам, Сэм, удастся убедить нашего друга в том, что относительно моего несколько необычного метода репетиции нет никаких оснований бить тревогу.