— Ураган Конохи! Чидори! Чидори-копье! Великий Огненный шар! Сусано! — кричал Саске. Он старался использовать все техники, которые знал. Две мощнейшие техники, которые Саске знал, он использовать не мог. Создавать всеуничтожающих огненных зверей, как научил его Обито, или же призывать молнию-Кирин, созданную на основе тренировок стихии Молнии у Хатаке Какаши, было слишком опасно, чтобы не задеть своих товарищей. Стену можно было легко пробить, но сейчас это было ни к чему. Напротив, она позволяла временно забыть о товарищах и сосредоточиться на противнике. Но масштабные техники использовать было нельзя. Поэтому приходилось довольствоваться тем, что есть. Огненные техники, выученные у Обито-сенсея, разные формы техники стихии молнии Чидори, благополучно выученные у Какаши, почти безграничный арсенал метательного оружия, хранящийся в печати на запястье, пара приемов, которым научил его брат, техники Мангеке Шарингана и даже дзюцу, скопированные шаринганом у Рока Ли, состоящего с Саске в одной команде. Но даже этого запаса техник, которым порой не могли похвастаться опытные джонины, было мало для боя с таким врагом. Как ни странно, Ураган Конохи оказался очень полезным, чего не скажешь о Лотосе, который Саске не удалось использовать ни разу.
— Аматерасу! Сусано! Техника теневого сюрикена! Камень Восьми склонов! — выкрикивал Итачи названия техник. Годы работы в АНБУ, насыщенная жизнь на миссиях вне Конохи, профессионализм в ведении дальнего боя и Мангеке Шаринган — все это сыграло свою роль в сражении. Брат Саске превосходил его в силах, хоть и знал, а может быть, просто использовал меньше техник. Зато с умом.
С обеих сторон сыпались огненные техники, разбиваясь то о деревья, то о стену огромными волнами пламени. Яркий огонь охватил небольшой участок леса. Впрочем, кто бы сомневался… Каждая стычка члена клана Учиха с кем-либо — лишние сотки выжженной дотла земли и уничтоженного леса.
Теперь в небо подымался густой дым, и у Итачи с Саске появилась надежда, что кто-то придет на подмогу. Но она была слабой, очень сомнительной.
Помимо огненных струй и шаров, Шисуи использовал техники стихии Земли и всяческого рода метательное оружие, будь то кунаи, сюрикены, либо даже сенбоны. Когда он сходился с кем-нибудь из братьев в бою, то прибегал к своему главному умению — гендзюцу.
Учиха Шисуи славился именно своим мастерством в гендзюцу. Благодаря особенностям шарингана, Акацуки способен был использовать на противнике любую иллюзию. Но повторить с Саске тот фокус, что Шисуи уже проделывал дважды — погрузить его в гендзюцу, где крошатся в фарш его друзья и родные, — не получилось. Как только мир начинал смазываться, Учиха младший активировал собственный Мангеке шаринган в форме шестиконечной звезды. И тогда иллюзии развеивались сами собой. То же касалось и его брата.
Правда, использовать Мангеке постоянно было удовольствием недешевым. Сразу же, когда Саске переходил на эту стадию своего додзюцу, из глаз начала идти кровь, а в голове, словно колокола церкви в день службы, звенело и пищало нечто неизвестное, вызывая жуткую боль.
Итачи, привыкший к Мангеке в большей степени, использовал его чаще. То Сусано, то Аматерасу, а в начале боя даже Тсукуеми, которое не подействовало на Шисуи ровным счетом никак. Шисуи же все было хоть бы хны. Саске и Итачи были осведомлены, что за чрезмерное использование Мангеке шарингана приходится платить собственным зрением. Их же противник пересаживал себе новые глаза уже не менее пяти раз. И каждый раз пробуждал Мангеке, снова и снова. Впрочем, как это работало, Саске не знал. Но ему было известно, что теперь Шисуи почти не слепнет от пользования Мангеке Шаринганом, и привыкшие к напряжению глаза легко переносят все техники, которые только использовал Учиха в бою против врагов.
Нельзя сказать, что Шисуи был целым и невредимым. Его один раз задела концом лезвия катана Саске, заряженная чакрой молнии, а так же дважды поцарапали сюрикены Итачи, который, кстати, был лучшим в Конохе, да и во всем мире, метателем кунаев, сенбонов и прочего оружия.
Шисуи в большинстве случаев ловко увиливал от атак, а когда удары настигали его, то рассыпался кучей черных перьев, появляясь где-то невдалеке. Противник был на несколько лет старше Итачи и превосходил его в боевом опыте, несмотря на то, что брат Саске долгое время работал в АНБУ, а так же успел послужить в Военной Полиции Конохи еще в то время, когда ее не расформировал Пятый Хокаге.
— Стихия Огня: Великий Огненный шар! — одновременно произнесли Саске и Шисуи, выдувая друг в друга мощные техники.
Два огненных потока столкнулись между собой, и тогда каждый из врагов принялся усиленно выдувать больше огня, добавляя в него свою чакру. Приоритет в мощи техники переходил то на сторону Саске, то на сторону его противника.
Тем временем Итачи, воспользовавшийся тем, что Шисуи был отвлечен, взмыл в воздух едва заметной тенью, совершив кульбит и метнул в своего бывшего лучшего друга около десятка кунаев, которые, подобно иголкам ежа накрыли собой не только место, где стоял Шисуи, но и точки в радиусе метра вокруг Учихи, куда он мог отступить. Еще в полете кунаи загорелись пламенем и огненным дождем обрушились на мастера Гендзюцу.
Тот, однако, успел заметить вспышку сверху и прервал свою технику, после чего рассыпался черными перьями. Кунаи вонзились в землю, а затем мощный огненный шар со стороны Саске прошелся по тому же месту, испепелив перья.
Учиха младший услышал едва заметный шорох за своей спиной и резко назвернулся, на ходу высвобождая меч. Шисуи подставил под удар свою руку, на запястье которой был металлический наруч, скрытый плащом. Меч со звоном встретил преграду, а Саске замешкался. Этого мгновения хватило, чтобы из другого рукава Шисуи выскользнул кунай. Тот со всего размаху атаковал им юного джонина, пытаясь всадить лезвие младшему Учихе в шею. Но все оказалось не так просто. Шаринган Саске с тремя томоэ за доли секунды преобразился в красную шестиконечную звезду на черном фоне радужки.
Вокруг Саске образовались полупрозрачные фиолетовые ребра, сотканные из холодной, как лед проклятой чакры Мангеке. Кунай ударился об эту преграду и отлетел, выскользнув из руки Учихи. Акацуки не успел ничего предпринять, когда увидел, что из правого глаза Саске вытек ручеек крови. Сбоку от коробки ребер появилась такая же полупрозрачная рука из призрачных костей. Огромная конечность схватила Шисуи, сдавливая того в кулаке.
— Слишком медленно, — промолвил Акацуки и распался на сотню черных перьев. Саске в гневе обрушил удар призрачной рукой на дерево, которое тут же повалило собой еще около пяти толстых и крепких стволов. Когда он обернулся, то увидел, что Шисуи уже дерется с Итачи и несколькими его теневыми клонами.
Вот Шисуи сложил несколько печатей и окружил себя огненным кольцом, которое вмиг развеяло клонов Итачи и заставило его самого отступить. Не в первый раз Акацуки использовал этот ход за сегодняшнюю битву.
Итачи быстрыми прыжками отлетал от Шисуи все дальше, а затем ловким движением рук выудил из подсумка на бедре несколько кунаев и бросил их во врага, что было силы. Оружие, со свистом разрезая воздух, полетело в противника, а затем, не долетев до него несколько сантиметров, взорвалось серией взрывов.
“Взрывная печать! Итачи хотел задеть Шисуи до того, как он использует свою технику подмены!” — понял Саске.
Но, не успели взрывы затихнуть, как сверху вновь послышался шорох, и, подняв взгляд наверх, младший Учиха увидел летящего сверху Шисуи, который замахивался для мощного удара неизвестно откуда взявшимся мечом-танто. Саске откатился в сторону и, имитируя движение для броска сюрикенов, пустил в руку чакру.
— Чидори-сенбоны!
Несколько десятков игл из молний с ужасающей скоростью полетели в Шисуи, словно петарда-еж, имея большую площадь попадания. Но тому удалось извернуться так, что иглы лишь прошили его развевающийся на ветру плащ. Шисуи приземлился на землю.
Саске, не желая давать врагу время для передышки, схватил рукоять меча и быстрым движением обнажил его, направив во врага дугу из сверкающих молний. Тот ловко поднырнул под ней и замахнулся для мощного удара. Но в этот миг Саске отскочил назад, а Итачи, прицеливающийся из укрытия, прокричал:
