— Малыш, тебе не надо думать о том, что там, тебе надо думать только о себе и ребенке.

— Что происходит в Совете? — омега делает шаг назад и серьезно смотрит на альфу. — Что делают мои родители? Как они, где они? Перестань повторять, что всё хорошо, что всё под контролем! Не могу больше этого слышать, — срывается на крик Джин.

— Тихо-тихо, — Намджун притягивает парня к себе и обхватывает ладонями его лицо. — Всё нормально. Твои родители в полном порядке, а Совет сейчас слишком занят другими, более актуальными вопросами, чтобы думать о тебе. Прошу тебя, поверь мне, — Ким ненавидит врать омеге, но выпускать его сейчас нельзя. Родители омеги под домашним арестом, судебное разбирательство затянется еще на пару месяцев. Намджун смог убрать руки правосудия от самого Джина, но Совет, как и весь город, омегу не простил.

— А глава? Что говорит по этому поводу глава Совета? Скажи мне правду, что мне грозит? — Джин смотрит так, что альфе приходится отвести взгляд, лишь бы не расколоться.

— Я не знаю про главу, но если члены Совета спокойны, то и он тоже. Ты же знаешь, к главе нет допуска ни у кого.

— Знаю, даже я никогда с ним напрямую не говорил, но его распоряжения и указания всегда передаются членам Совета, поэтому я уверен, что они от него уже что-то получали.

— Не забивай голову, прошу тебя, — Намджун кладет голову омеги на свою грудь и поглаживает его по волосам. — Совсем скоро у нас родится малыш, и начнется новая жизнь, все остальное в прошлом и не имеет больше никакого значения.

Джин тяжело вздыхает, но расслабляется в руках своего альфы. Как бы тяжело ни было омеге тащить на себе этот позор, что он столько лет лгал стольким людям, Намджун прав, главное сейчас — это их малыш.

***

— Поэтому я и потребовал у наших источников проверить мои подозрения, потому что от вас ждать умных ходов не приходится.

В высоком кожаном кресле в глубине комнаты сидит глава Совета города. Напротив него стоят трое самых влиятельных представителей Совета.

— Ваши подозрения оправдались. Мы знали, что Второй Дом совсем не прост, но все равно не думали, что он пойдет на такой рискованный шаг, — отвечает ему преклонного возраста альфа, один из представителей организации.

— Чон Чонгук внаглую убрал главу Пятого дома и еще при вас же этим гордился. Для него нет понятия честной игры, и у него нет терпения, что, кстати, его и погубит. Вот только вы, разъезжающие в машинах за сто тысяч за счет налогоплательщиков, свои жирные задницы от кресла отодрать и начать делать свою работу без палки так и не научились, — говорит мужчина и окидывает собеседников полным презрения взглядом.

Мужчины учтиво опускают головы и молча слушают самого главного человека Совета.

— Уверен, он уже знает, что мы в курсе о предполагаемом нападении на яхт-клуб, теперь он пойдет другим путем, и я хочу, чтобы мы были на шаг впереди. Если Чонгуку удастся выиграть и в этот раз, то наша кончина близка, а когда я говорю наша — я имею в виду и вас всех, и ваших семей. Удивите меня.

Мужчины почтительно кланяются и покидают кабинет.

***

Чонгук отсутствует на квартире следующие два дня, зато к Юнги теперь приставлен помощник бета, который не отходит ни на шаг. Бета сопровождает омегу в выбранную альфой больницу, где тот становится на учет, следит за его самочувствием и, вообще, носится вокруг, не позволяя парню даже пальцем пошевелить. Юнги такая чрезмерная забота раздражает, поэтому он решает прямо сегодня же спуститься в кабинет и высказать альфе всё, что думает о его последнем решении.

Всё то время, что Юнги провел в квартире, он постоянно думал о том, кто же всё-таки так подло с ним поступил. Мин даже рассматривал вариант, что он всего лишь пешка, и насолить хотели Чону, вот только зачем надо было для этого подставлять Юнги, учитывая, что альфа бы за такое просто бы его убил — омега так и не понял. В результате, Мин решает остановиться на версии, что это были проделки одного из ревнивых любовников Чонгука. У Юнги кулаки чешутся, хочется найти эту гадюку и проучить, но сам он к этой теме возвращаться боится. Чонгук послал в кальянную людей на следующий же день, фотографии были отосланы на экспертизу, и Мин знает, что альфа решил, во чтобы ни стало, узнать, чьих рук это дело. Юнги решает дождаться итогов следствия своего альфы, а потом лично разобраться с обидчиком.

Мин надевает строгие брюки и рубашку и, рявкнув на бету, что если он пойдет за ним следом, то омега его прибьет, спускается вниз. Надо вернуться к работе, надо занять голову чем-нибудь другим, а то мысли о «доброжелателе» не дают покоя.

Как и всегда, перед тем, как приступить к бумагам, Мин заходит к альфе спросить, нужно ли ему что-нибудь. А ещё потому что скучает, но этого Чону знать не обязательно. Чонгук ошарашенно смотрит на парня, а потом, отложив очередной отчет, идет к омеге.

— Ты что здесь делаешь?

— Я здесь работаю, ты сам мне дал работу. Забыл?

— А ну, топай наверх! Ты больше не работаешь.

— Я, что, инвалид? Я не могу передвигаться? Я просто беременный! Мало того, что ты приставил ко мне какого-то прилипалу, так мне еще и работать нельзя?! — возмущается Мин, усиленно игнорируя смешки в глазах альфы.

— В таком положении нельзя.

— Я не уйду. Мне скучно. Мне нужна работа.

— Иди погуляй. Сидеть в офисе по шесть часов, я тебе не дам.

— Я не уступлю, — Юнги вскидывает голову и зло смотрит на альфу.

Чонгук на решительность омеги только усмехается. Парней перебивает вошедший в кабинет Риз. Альфа подавлен, он ни на кого не смотрит, не здоровается — проходит прямо к столу и кладет на него папку. Чонгук, приподняв бровь, наблюдает за другом, но ничего не говорит, зато Юнги говорит:

— У тебя все хорошо?

Риз смотрит несколько секунд на омегу, потом на Чонгука, говорит коротко «нет» и идет к бару. Юнги видит, как дрожат пальцы Риза, и с каким трудом он наливает себе виски. Альфа залпом опустошает бокал и сразу наполняет второй. Чонгук идет к столу и открывает папку.

— Что здесь? — спрашивает Чон Риза.

— Данные о том, кто подставил Юнги.

Мин неосознанно делает шаг вперед, но сразу же замирает на месте. Юнги не может поверить, что, наконец-то, правда всплыла, и еще пара секунд, и всё станет ясно. Чонгук продолжает изучать взглядом Риза, точнее то, как и сколько он пьёт, и откладывает папку в сторону. Чонгук уже услышал ключевое слово «подставил» от Риза и выдохнул. Все эти часы, потраченные на выяснение личности «доброжелателя» его лисы, наконец-то, оправдались. Чонгук прикрывается тем, что ищет врага, на самом деле альфа хочет верить в то, что это подстава, что Юнги всё-таки можно будет оправдать в своих глазах. И вот теперь еще секунда, и Чон всё узнает.

— Говори. Скажи мне кто и зачем, а еще скажи, что ты уже этого человека нашел и обезглавил, — четко выговаривает каждое слово альфа.

— Я всё проверил, — Риз залпом выпивает виски и снова наливает, Юнги продолжает молча следить за альфами и не двигается. — Вашего омегу подставил ваш брат.

— Что?

— Что?

— Это был Чимин, — Риз кривит губы в горькой улыбке и снова заполняет бокал, но Чонгук подлетает к нему и выбивает его из рук.

— Что ты несешь? — Чон хватает Риза за воротник рубашки и вжимает в стену. — Что ты, блять, несёшь? — шипит ему в лицо альфа.

— Я сам не хочу, чтобы это было правдой. Видит Бог, не хочу, — Риз говорит с трудом, пальцы Чонгука сомкнувшиеся на его шее не помогают. — Я перепроверял, снова и снова. Пытался убедиться, что это ошибка, что неправда, но, блять, это не ошибка, — истерично смеется Риз. — Не ошибка.

Чонгук отпускает альфу, отшатывается назад, а потом быстрыми шагами идет обратно к столу. Лихорадочно листает бумаги в папке, смотрит снимки с камер наблюдения, и отшвыривает ее в сторону. Чон зарывается руками в волосы, нервно ходит по комнате и шумно дышит. Юнги от такого альфы страшно, он напоминает сорвавшегося с цепи зверя. Мин сам не знает, что говорить, и что думать, он медленно подходит к креслу и опускается в него. В голове все смешалось. Ни одной трезвой мысли. Юнги даже дышать трудно. Он продолжает молча смотреть то на одного, то на второго альфу и пытается понять, что делать дальше.