— А теперь спи.

— Ты самый странный альфа из всех, которых я встречал, — бурчит Хоуп, стараясь не реагировать на обжигающее тело позади него.

— Ты еще многого обо мне не знаешь, — усмехается Ким и, глубоко вздохнув вишневый аромат, прикрывает глаза.

— Спокойной ночи.

========== Пока дышу, надеюсь ==========

Комментарий к Пока дышу, надеюсь

НамДжины

Konoba – On Our Knees (feat. R.O)

https://soundcloud.com/konoba/on-our-knees-ft-r-o

Ко всем частям по ВиХоупам, играла в клубе еще :)

The First Station – Gangsta(Kat Dahlia vocal)

https://soundcloud.com/ho-t-244348301/the-first-station-gangstakat-dahlia-vocal

***

Намджун просыпается в четыре утра, долго ворочается в постели и, поняв, что уже не уснет, идет к окну покурить. Ночь за окном спокойная, безветренная, ни один лист не шевелится, будто природа замерла в ожидании. Намджуну тревожно, он не может понять, что именно за тревога поселилась среди ночи в груди, но она там противно скребется, натягивает нервы, будто должно произойти что-то ужасное — что именно Ким пока не знает, но кровь в жилах всё равно стынет. Альфа одним щелчком отправляет окурок в окно и идет в душ. Намджун не позволит странным, не имеющим под собой никаких оснований мыслям, трепать свою душу.

В семь утра Намджуну звонит его человек и докладывает, что Джин ночевал в особняке родителей, не успевает Ким обдумать эту новость, как помощник говорит о том, что омегу увезли в больницу. Именно что «увезли». Привыкший молниеносно принимать решения альфа впадает в ступор на несколько секунд, сознание предательски рисует в голове сотни картинок, на которых Джин чуть ли не при смерти и не дает сконцентрироваться. Ким теперь начинает осознавать, откуда эта свернувшаяся в клубок в груди змея-тревога — что-то происходит с его омегой, а что — альфа выяснит.

***

Джин приходит в себя уже на больничной койке. Омега моментально срывается с постели, выдрав торчащие из рук иглы, но стоит ему встать на ноги, как головокружение заставляет ухватиться за тумбочку, а потом и вовсе осесть на пол. В комнату моментально влетает медбрат и, схватив парня под локоть, усаживает на койку.

— Они это сделали? Они убили моего ребенка? — еле шевеля высохшими губами, спрашивает Джин и цепляется пальцами о руки беты рядом. — Ответь мне, умоляю ответь.

— Всё хорошо, вам нельзя волноваться, — повторяет бета и пытается вновь ввести ему укол в вену.

— Умоляю, скажи мне, — уже воет омега. Плачет навзрыд, даже не утирает льющиеся потоком слезы, снова пытается сползти с постели. — Мой ребенок, это был мой ребенок…

— Пожалуйста, не дергайтесь, — злится бета.

Джин цепляется пальцами за простыню, комкает, отталкивает от себя приставучего медбрата и поскуливает. Такое ощущение, что по нему проехался грузовик, который раздробил и раскрошил его кости, вдавил в асфальт. Джин вообще не чувствует себя чем-то целым. Продолжает плакать и раздирать свое лицо ногтями, зарывается ладонью в волосы и что есть силы оттягивает их назад, лишь бы попробовать почувствовать себя живым. Не выходит. Джин — перебитая и выброшенная на обочину кукла. Кукла, лицо и тело которой и так было покрыто трещинами, у которой и так была сломана жизнь решением родителей и своим тоже, а теперь у куклы разбиты и внутренности. Теперь из этих трещин валит едкий дым, выжигающий глаза. Потому что у Джина внутри тлеют угли догоревшей жизни. Жизни, которую вот так вот подло оборвали, а омеге теперь с этим жить. Смотреть теперь своими пустыми, затопленными безнадежностью глазами в глаза того, от кого он эту правду скрыл, того, чьего ребенка он убил. Джин ведь тоже виноват. И пусть он не хотел и добровольно под нож не пошел, тогда почему кровь капает и с его ладоней, почему всё вокруг окрашено в красный — он даже чувствует ее запах. Джин выдергивает снова воткнутую в него капельницу, сбрасывает подушку и сползает с постели.

— Так не пойдет, — ворчит бета и идет в коридор за помощью.

***

— Пятый этаж, тринадцатая палата, — говорит подошедший к Намджуну омега.

Альфа приехал в больницу сразу же, после того, что ему доложил его человек. Уже в машине Ким думал, что всё-таки может лучше подождать, ему доложили, что родители омеги в клинике, и он не хотел доставлять Джину неудобства своим появлением, но сидеть в неведении было нестерпимо. Намджун знает, что будет много вопросов, знает, что не сможет никому внятно объяснить, почему он примчался в клинику к бете Совета, но уже плевать. Альфа благодарит омегу и в сопровождении двух телохранителей идет к лифту.

Намджун сразу видит родителей Джина, стоящих в конце коридора и о чем-то разговаривающих с врачами. Альфа твердыми шагами идет прямо к ним. Кенсу замечает Намджуна первым и испуганно жмется к мужу.

— Добрый день, — голос Намджуна режет воздух.

— Добрый ли, — отец омеги подходит к альфе и останавливается напротив, прожигая его взглядом полным ненависти. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришел к Джину.

— Тебе не хватило того, что ты уже сделал? — шипит мужчина.

— Послушайте, я с миром. Я просто хочу знать, что с Джином, и как он себя чувствует. Если нужна какая-то помощь, я помогу, — альфа пытается говорить спокойно.

— В твоей помощи мы не нуждаемся, и Джин тоже.

— У него простуда, сильная, — встревает Кенсу. — Он пройдет здесь курс лечения. Твой визит только ухудшит его состояние, поэтому будь добр, уходи, если мой сын хоть что-то значит для тебя.

— Так вы всё знаете? — суживает глаза альфа. — Вот и прекрасно. Я уйду после того, как увижу его.

— Ты его не увидишь! — рычит отец омеги.

— Попробуй, останови меня, — Ким обходит альфу, нарочно сильно задевая его плечом.

— Ты не знаешь, во что ты ввязываешься, — кричит мужчина и, схватив Намджуна за плечи, разворачивает к себе, но альфа увернувшись, вжимает старшего к стене и смыкает пальцы на его шее.

— Нет, это ты не знаешь, с кем связался, — сталь в голосе Намджуна и темнота в его зрачках усмиряют пыл альфы моментально. — Еще раз тронешь меня, я тебе шею сверну и не посмотрю даже на то, что ты отец того, кого я люблю, — шипит Ким и моментально расслабляет хватку, услышав слабое «Намджун» со стороны палаты.

— Малыш, — выдыхает Ким и, отпустив мужчину, идет к омеге. Намджун замирает в двух шагах от парня и чувствует, как раздирает горло, клокочущая ярость. Альфа сжимает и разжимает кулаки, которые просто рвутся начистить кое-кому рожу, выдыхает и делает еще один шаг. Омега бледный совсем, он сливается с больничными стенами, его шатает, он вообще на ногах еле стоит. Но чудовище внутри альфы просыпается не по этой причине — красивое лицо его омеги «украшено» огромным расплывшимся синяком, нижняя губа распухла и изуродована уже подсохшими ранками.

— Кто посмел это сделать? — цедит сквозь зубы альфа. Джин смотрит прямо в душу — столько мольбы в глазах омеги, что Ким опускает взгляд, не в этот раз. Намджун не уйдет. — Даже не проси, я останусь, — заявляет альфа. — Что с тобой случилось?

— Джин, иди в палату, — к парням подлетает Кенсу, старательно держится подальше от альфы и пытается за руку утащить омегу внутрь.

— Папа, прекрати уже, перестань, — резко срывается на крик омега. — Хватит уже, я не могу больше, — Джин прикрывает лицо руками и прислоняется к стене, не в силах больше в одиночестве удерживать на себе весь этот груз.

— Что происходит? — Намджуна пугает реакция омеги. Он словно переломан пополам, без остановки плачет, продолжает повторять «прекратите», сползает по стене на пол и утыкается лицом в свои колени.

— Прости меня, — Джин поднимает голову и с мольбой смотрит на возвышающегося перед ним альфу. Ким закрывает парня собой, не позволяет его родителям подойти. — Прости меня, что я оказался слабым. Я не смогу с этим жить, я не думал, что будет вот так тяжело, не рассчитал свои силы, подвёл всех, особенно тебя.

— Тебе не за что просить прощения, малыш, — Намджун присаживается на корточки напротив парня и тянет к нему руку. Утирает большим пальцем слезы с его лица.