— Вы меня расстроили, — говорит Намджун всем троим, но смотрит на Чонгука. — Очень сильно. Надеюсь тот, кто пошел на это, готов ответить за свои поступки.

Альфа обходит могилу и в кольце своей охраны идет к ягуару.

Чонгук докуривает сигарету, бросает окурок в могилу, прямо на гроб, и уходит за Кимом.

— Ты же знаешь, что это он, — шипит Ли Техену.

— Мне плевать, кто это. Малыш Сэмми меня, честно говоря, заебал, — хмыкает Ким.

— Ты ведь будешь следующим! Тогда тебе будет не плевать, — зло говорит Джунсу. Техен резко поддается вперед и хватает Ли за ворот рубашки. — Ты мне угрожаешь? — шипит Ким ему в губы и взглядом приказывает своим людям не двигаться. Люди Джунсу достают оружие, но тоже не двигаются. — Я ведь могу расценить это как угрозу.

— Ты еще припомнишь мои слова, — хрипит Ли и отталкивает от себя альфу. — Уходим, — кричит он своим людям и идет к машинам.

Техен задумчиво смотрит на гроб того, кто еще вчера был жив и здоров, матерится на уже крупные капли дождя и, запахнув полы пальто, идет к машине. Ким знает, что Джунсу прав — когда доберутся до Техена — всего лишь вопрос времени.

***

Всю дорогу до офиса Джин думает. Пытается сложить в голове пазл и очень надеется, что парень, которого вчера забрали из казино люди Совета, выживет. Этот безымянный омега был на месте преступления и все видел. Тот, кто это сделал, не до конца зачистил следы. Омеге повезло, пуля прошла всего в паре сантиметров от легкого и жизненно важных органов не задела. Люди Совета, узнав о перестрелке у своего источника в полиции, прибыли на место преступления раньше служителей закона и забрали омегу. Парень потерял много крови и после операции лежит в реанимации в закрытой больнице. Джин с нетерпением ждет, когда он придет в себя и назовет именно то имя, которого от него ждет бета.

Ким ненавидит Чон Чонгука всеми фибрами души. И есть за что. Чонгуку правила не писаны. Беспринципный выскочка, все свое детство и подростковые годы занимающийся мелким воровством и рэкетом на улицах, сегодня дошел до того, что его Дом составляет конкуренцию Намджуну. Чонгук не гнушался ничего, он буквально пошел по головам и из рядового члена уличной шайки дошел до ее главаря, а потом умудрился собрать вокруг себя крепкую и огромную команду, контролирующую не отдельные кварталы, а тихо-тихо почти весь город. Чонгук — сирота, сам всего добился и для него нет ничего святого. Это и делает его неуправляемым и опасным. Слишком опасным. Совет до сих пор не знает, что в следующую секунду может выкинуть Чон, и пусть Джин не хочет этого признавать — Совет боится этой ходячей бомбы с часовым механизмом. Главы остальных Домов получали свои должности по наследству, от отца к сыну. У всех у них древняя история и глубоко чтимые традиции. А Дом Чон появился из ниоткуда и за пять лет встал чуть ли не на самой верхушке. Не считаться с ними невозможно. Влияние Чонгука расползается все больше, он, как раковая клетка, сметает, уничтожает все на своем пути, и если его не остановить, он останется единственным Домом страны. Чонгук открыто идет против Совета, не скрывает своих намерений уничтожить, по его словам, «этот пережиток прошлого», и абсолютно неконтролируем. Джин уверен, что Сэмуэля убрал Чонгук, но он хочет доказательств, хочет признания, тогда Ким постарается выбить для зазнавшегося выскочки должное наказание.

Джин на этом посту уже четыре года. Должность связного он получил от отца в наследство, и за эти годы, что он представляет Совет, впервые сталкивается с открытой угрозой, не говоря о том, что впервые за всю историю Домов, один из их лидеров убил другого. В этот раз Джину должно повезти. Он должен поставить Чонгука на колени, чтобы и остальным было неповадно.

Самую большую свою неудачу Джин уже пережил, точнее нашел способ с ней бороться. Джин — омега. Его отцу не повезло, что у него так и не родился альфа или на худой конец бета. На этой должности омег быть не должно. Ни один из сегодняшних альф даже слушать его бы не стал, не говоря об уважении — если бы они знали, что он омега. Джин готовился к этой роли с самого детства. Он столько лет пьет подавители, отбивающие запах препараты и усиленно изображает бету, что кажется, он в эту роль вжился окончательно. Обидно, что ради должности, и чтобы не разочаровывать отца, ему никогда не удастся создать семью с альфой, самому стать отцом, но ведь все требует жертв. Джин к своей готов.

***

Юнги приходит в себя на четвертый день после операции. Мин лежит на больничной койке обмотанный проводами и первое время не может понять, где он, и что вообще здесь делает. Сознание возвращается обрывками, по чуть-чуть собирается в цельную картинку последних событий, после которых наступила темнота. Стоит вспомнить все, что произошло в казино, то Мин дергается. Приборы начинают отвратительно пищать, и Юнги вновь проваливается в темноту.

Когда, спустя пару часов он снова медленно раскрывает веки, оказывается, что Мин в палате не один. Напротив койки прислонившись к окну, стоит симпатичный парень, кажется, бета, хотя выглядит он как очень красивая омега. Рядом с ним стоит взрослый альфа.

— Что за люди в черном? — с трудом двигая высохшими губами, шепчет Юнги и ужасается своего голоса, который доносится словно со дна колодца. Будто это не его голос вообще.

— Я рад, что ты пришел в себя, — красивый омега подходит к кровати и опускается на стул рядом. — Меня зовут Ким Сокджин, но ты можешь звать меня Джин. Я представляю Совет, курирующий Дома нашей страны.

Юнги откидывается на подушку, морщится от тянущей боли справа, выше живота и пытается улыбнуться. Не выходит.

— Я думал, это выдумки. Совет — это же сказка, — привыкая к своему голосу, говорит Мин.

— Совет существует, и на сегодня это единственная сила, удерживающая Дома, — улыбается Джин.

— Плохо удерживаете, судя по беспределу, который творится на улицах, — не сдерживается Мин.

— Согласен, но если бы не мы, все было бы хуже. Ты уж поверь на слово, — улыбается Джин.

— Чего вы хотите от меня? Что это за больница, и кто меня сюда привез? — Юнги, наконец-то, переходит к наиболее интересующим его вопросам.

— Мы привезли, и мы переживали, что ты не выживешь. Но ты крепкий орешек. Ты, считай, с того света выкарабкался, — мягко говорит Джин.

— Кончай читать мне оды, переходи к делу, — Мин теряет терпение. Голова снова налита свинцом, даже веки открытыми удерживать тяжело, хочется снова отключиться.

— Ты был в казино той ночью и пулю словил не просто так, — начинает Джин. — Мы с другим представителем совета, господином Менсу, очень хотим послушать от тебя, как свидетеля, что же там произошло.

— Я сейчас улыбаюсь, — тихо говорит Мин. — Просто вы не видите этого, так как я не могу — все болит. Я похож на идиота?

— Я уже понял, что ты неглуп и понимаю, чего ты боишься, но позволь тебе кое-что объяснить, — Джин приближает лицо к омеге и всматривается в глаза. — Если ты выйдешь из больницы, а ты рано или поздно выйдешь — ты погибнешь сразу же. Тот, кто так опрометчиво поступил и не убил тебя, второй раз не ошибется.

— Если я скажу вам, кто это был — я снова погибну. Какая мне разница? — недоумевает Юнги.

— Если ты скажешь, то есть шанс, что выживешь, — говорит Джин. — Совет даст тебе полную защиту. Ты сменишь имя, покинешь страну, и более того, мы выделим тебе средства на безбедное существование.

— Вы сами верите в то, что говорите? — грустно спрашивает Мин.

— Послушай, это может не сработать, ты прав. Но ты можешь помочь нам наказать того, кто так поступил, того, кто убил восемнадцать человек и даже тебя, во всяком случае мы надеемся, что он так думает. А мы дадим тебе шанс выжить. Иначе, ты идешь на поправку, выписываешься и ловишь пулю прямо на ступеньках больницы — потому что больше он не промахнется. Ты, считай, труп уже. Воспользуйся нашим предложением, помоги нам, и мы его накажем, — не сдается Джин.

— Вы же не можете его убить, — бурчит Мин. — А все остальное — это не наказание. Он в меня пулю пустил. Лично. Приставил дуло к животу и спустил курок. Меня не удовлетворит ничто, кроме его смерти, а вы мне о наказании говорите.