— Нет, — реальность будто ошпаривает альфу. — Только не это.

Риз отпускает омегу и делает шаг назад.

— Ким Техен? Ты бегаешь к Техену? — надломленным голосом спрашивает Риз.

Чимин понимает, что это конец. Он только что проебался, как никогда в жизни. Омега уже не может остановить подкатившую к горлу истерику.

— Да! Иди и настучи моему братцу, — сквозь слезы кричит Чимин и поднимается наверх. — Давайте, объедините усилия и лишите меня счастья, — продолжает кричать он уже перед своей комнатой и с громким хлопком закрывает свою дверь.

Риз так и остается стоять внизу, не в силах поверить в то, что омега встречается с главой третьего Дома. Альфа с трудом подавляет подкатывающие к горлу отчаяние и обиду. Ему должно быть плевать сейчас на свои чувства. Риз слишком долго в этом бизнесе, чтобы не знать, что дела превыше всего. Рука неосознанно тянется к карману за мобильным. Долг Риза доложить об этом Чонгуку, позволить главе Дома решить этот вопрос со своим братом, вот только телефон так и остается в кармане. Сказать Чонгуку — сделать больно Чимину. Омеге и так будет больно, вот только Риз причиной этой боли становиться не хочет. Альфа понуро плетется на выход и, сев за руль, решает сделать единственное, что кажется правильным в такой ситуации — напиться.

Риз на Чимине помешан. Это не просто детская любовь, с возрастом переросшая во что-то большее. Это одержимость. Чимин везде, причем буквально. Риз его личный охранник, тот, кто должен следить за передвижениями и благополучием омеги. Чонгук поэтому спокойно занимается своими делами, зная, что Риз за Чимином наблюдает. Чонгук за брата спокоен — даже несмотря на то, что своего лучшего человека постоянно приходится держать в особняке, а не рядом. Риз сам стремится в особняк при любой возможности. Хотя бы раз за день он должен увидеть Чимина, иначе день прожит зря. Вот и сегодня он несколько раз заезжал в особняк, но омеги все не было. Риз, не обнаружив его и вечером, уже собирался поехать к его друзьям, как Чимин пришел. Лучше бы не приходил. Этот запах, которым провонял его омега, теперь шлейфом тянется и за Ризом. Ни алкоголь, ни выкуренные крепкие сигары — его не растворяют. Риз окутан запахом Ким Техена, который будто говорит, что игра закончилась, что Чимин теперь принадлежит ему. Риз не дурак и прекрасно знает, что так сильно омега пахнет альфой только, если они спали. От одной мысли, что Техен спал с его омегой, у Риза внутри кромешный ад. Боль разрастается, колошматит по стенкам сосудов и требует выхода. Вот только выхода ей не найти — она останется внутри Риза и будет рвать только его. Риз не может убить Техена, не может забрать Чимина, Риз ничего не может. Поэтому остается заливаться крепким алкоголем и надеяться, что зажатое в руках Чимина сердце альфы выдержит и не лопнет.

***

Джин еле сползает с постели и, на ходу стягивая с себя уже абсолютно мокрую пижаму, шлепает босиком на кухню, где разрывается мобильный. Омега отпросился у Совета и сегодня только второй день мучительной течки, но она уже убивает парня. Джин отвечает на звонок, даже не глядя на экран мобильного. Единственная мысль в голове парня — это снова сходить в душ и постоять под ледяной водой, может, она хоть немного уймет сжигающий парня изнутри пожар.

— Да, — выдавливает из себя омега и идет к холодильнику за водой.

— Кто спит в четыре часа дня? — Джин будто видит, как улыбается Намджун. Омега сильно сжимает в руке телефон и, передумав пить воду, опускается на стул. От одного голоса альфы табун мурашек пробегает по коже, и Джин прикусывает губу, лишь бы не потянуться к боксерам.

— Я сглупил у тебя в кабинете и даже не спросил — может тебе помощь нужна с переездом? У меня много крепких ребят, и если они помогут, ты быстрее завершишь свои дела, — продолжает альфа, и Джин не сдерживается: всё-таки просовывает руку под боксеры и обхватывает изнывающий член.

Омега не сразу понимает, о чем речь — он умудрился забыть, что солгал альфе, сказав, что помогает брату с переездом.

— Чего молчишь? Ты не болеешь случайно? — вдруг обеспокоено спрашивает Ким, и Джин еле сдерживает стон, ведя ладонью по члену. Господи, как хочется сказать ему “Приезжай”. Хочется чуть ли не умолять, лишь бы приехал и выебал. Джин ненавидит себя и свою сущность, но продолжает мастурбировать на один только голос и, прикрыв глаза, представляет, как альфа будет входить в него, как будет двигаться сперва медленно, а потом все агрессивнее.

— Короче, мне это все не нравится, — недовольно говорит Ким. — Я сейчас приеду.

— Нет, — резко вскрикивает омега и достает руку из боксеров. — Все нормально, я просто устал. И помощь не нужна, мы справляемся, — без остановки тараторит Джин и старается унять панику в голосе.

Мало ли, вдруг Намджун и вправду приедет, и тогда это конец. Конец всем тем годам, посвященным Совету. Все усилия, весь труд, который Джин вкладывал в семейное дело, пойдут коту под хвост. Омега этого боится, как свой самый страшный кошмар. Одна мысль о том, что кто-то узнает его тайну, заставляет сердце биться с бешеной силой. А еще это позор — вся страна узнает, что он столько лет лгал, дурил почитаемых людей, пытался быть тем, кем не является.

— Ладно, понял. Как хочешь, — Намджун говорит холодно, и Джина это даже задевает, хотя понимает, что сам виноват.

— Пока, — выдавливает из себя омега и вешает трубку. Джин идет в душ, где еще долго будет представлять Намджуна и кончать с его именем на губах.

***

— Чимин! — омега вздрагивает, услышав грозный голос брата с гостиной. Чимин понимает, что попал, сразу же. Риз, поганая шавка брата, все-таки доложил ему о Техене. Иначе Чонгук бы не кричал так. Чимин вообще не помнит, когда его брат кричал в последний раз. Омега знает, что лучше самому спуститься вниз, иначе Чонгука не удержит ни одна дверь, и он еще больше озвереет. Парень, как есть в пижаме, плетется вниз и, опустив голову, останавливается перед разъяренным братом. Риз стоит в углу комнаты и усиленно игнорирует происходящее.

Чонгук в бешенстве. Это видно по его сжимающимся и разжимающимся кулакам, по вздувшейся на шее венке, а самое главное, по этим абсолютно черным, вымораживающим все нутро глазам.

— Скажи, что это ложь, — Чонгук подходит ближе и, схватив омегу за подбородок, заставляет смотреть на себя. — Скажи, что мне все неправильно доложили, и я отсеку голову лжецу! — цедит альфа.

Чимин еле удерживает себя чем-то целым, боится развалиться на куски уже в следующую секунду. Омега чувствует, как у него кровь в жилах леденеет. Чонгук в гневе страшен. Чимин видел его таким с другими, с собой впервые.

— Отвечай!

— Это правда, — тихо выговаривает Чимин и, обхватив ладонями лицо, начинает громко плакать.

— Как ты мог? — Чонгук отходит и начинает нервно ходить по комнате. — Он воспользовался тобой! Твоей не лезущей уже ни в какие рамки глупостью!

Чонгук мечется по комнате, как раненный зверь, и снова переходит на крик.

— Ты хоть понимаешь, что ты идиот?

— Я люблю его, — Чимин всхлипывает, утирает рукавом слезы и жалобно смотрит на брата.

— Заткнись! — Чонгук подлетает к омеге, и Риз делает шаг к братьям, боясь, что Чон его ударит.

— Что, блять, за любовь? — рычит Чон. — Из стольких миллионов альф страны, ты выбрал Ким Техена! Долбанного Ким Техена!

— Я люблю его, — уже воет Чимин, стаптывая своими словами не только душу брата.

Риз не удерживается и все-таки подходит к омеге. Видеть, как мучается Чимин, нет сил. И пусть он виноват, но, блять, сердцу не прикажешь, а кто лучше Риза знает это. Многолетняя борьба с одержимостью к брату босса завершилась полным фиаско. Альфа протягивает Чимину салфетку, которую тот сразу же со злостью выбивает из его рук.

— Наслаждаешься? — шипит омега. — Нравится? Не знал, что так будет, если расскажешь?

Чонгук прошивает Риза острым, как бритва, взглядом и подходит к вмиг растерявшемуся альфе.

— Ты знал? — ледяным тоном спрашивает Чон. — Ты знал о том, что этот идиот бегает к Ким Техену?