— Джухон… Я его убью. Голыми руками. Заставлю сдохнуть в собственных ошметках. За каждую секунду, что он был рядом с Хенвоном, он будет платить.
— Мне вызвать Минхека? — осторожно спрашивает Ли, вынимая из трясущихся пальцев погасший подсветкой телефон, но так и не выпуская Хосока из собственной стальной хватки.
====== Painkiller ======
SHTower. Кабинет Шин Хосока. 01:00. Три часа до нападения.
Хосок сидит за своим столом, напротив него в кресле – Ли Джухон. На диване расположились Ли Минхек и заместитель Джухона – Рон.
— Последний раз повторяю план, чтобы не было никаких недочетов, — говорит Шин, откинувшись на спинку кресла, — Человек Рона подъезжает к воротам особняка и таранит их автомобилем. Сразу после удара приводим в действие взрывчатку. У нас есть буквально 10 минут, пока люди Сона и он сам будут отстреливаться, и вообще пытаться понять, что происходит. Ясное дело, что все побегут к воротам, и именно тогда мы зайдем в особняк по входу, который показал Минхек. Хенвона этот урод, как мы поняли, держит в подвале, а тайный путь в особняк проходит как раз через него. Так что, если накладок не будет, я думаю, мы выйдем прямо на камеру с Хенвоном. Как только он будет у меня, в игру вступаешь ты, — Хосок пристально смотрит на Рона, — Все мои люди под твоим руководством окружают особняк и начинают мясорубку. Повторяю, из клана Сона никто в живых остаться не должен. Хену я беру на себя. Он первым делом прибежит в камеру с Хенвоном, чтобы, прикрывшись им, спасти свою задницу. Если эта тварь вообще не живет там, конечно. Мы с Джухоном встретим его уже в подвале. Есть какие-то вопросы? — спрашивает Шин и тянется к бокалу.
— Я тоже хочу пострелять, — вдруг прерывает тишину Минхек, — Я ведь уже работаю на тебя и хочу принять самое активное участие. Я уже не помню, каково это — отнимать жизнь.
— Я начну тебе доверять только тогда, когда проверю, что путь, который ты указал, не является ловушкой, а пока будешь сидеть здесь и ждать, — отвечает Хосок голосом не терпящим возражений и встает из-за стола, — Выезжаем, — говорит он парням и, взяв пиджак, идет на выход.
The Beast Rises.
Услышав звуки взрыва со стороны ворот, Джухон и Хосок, пригнувшись, пробегают туда, где по словам Минхека был вход, ведущий в особняк. Ли не обманул, тайный ход и правда вел к подвалам и к тому же не охранялся. Самоуверенность Сона на этот раз сыграла с ним плохую шутку. Шин и Ли судорожно ходят между камер, которых оказалось в подвале не мало, пока не находят нужную.
Хенвон лежит на испачканном своей же кровью матрасе на полу. От левой руки парня тянется цепь, второй конец которой прибит к стене. Джухон сразу набирает Рона и дает приказ о нападении. У Шина сердце сжимается, когда он видит своего любимого в таком состоянии. В какой-то момент Хосоку даже кажется, что парень не дышит. Шин садится на пол рядом с Че и проводит ладонью по его лицу. Парень не двигается. Хосок понимает, что он чем-то накачан.
— Хенвон-а, все хорошо, все закончилось. Я вытащу тебя отсюда, — шепотом говорит ему Хосок, не прекращая гладить бледное и осунувшееся лицо Че. Ресницы Хенвона подрагивают, парень реагирует на голос Хосока, но открыть глаза у Че нет сил.
Джухон стоит слева от двери и молча наблюдает разворачивающуюся перед его глазами душераздирающую картину.
В следующую секунду в помещение врывается Сон Хену с одним из охранников. Последний сразу же падает на пол замертво, поймав пулю от Джухона в висок. Хену, замерев, стоит и смотрит на уже вставшего на ноги Хосока. Ли, ногой оттолкнув труп, становится напротив двери, закрывая путь для побега.
— Ну здравствуй, — медленно выговаривает Шин, прожигая взглядом Хену.
Сон даже не оборачивается на дверь, и без того спиной чувствуя присутствие Джухона там. Звук выстрела все еще эхом звенит в ушах. По подвалу растекается запах крови, а Хену втягивает его в себя, задерживая дыхание, и жалеет, что не бросил Хенвона у двери как собаку, чтобы пристрелить было легче.
Мужчина наклоняет голову чуть в сторону, рассматривает замученного Че и натягивает на лицо нервную, но довольную ухмылку. Посмеивается даже, когда Хосок перехватывает взгляд, на секунду замирая, и весь подбирается. Шин вытягивается, напрягается и смотрит так, что ничего хорошего от ситуации Хену уже не ждет. Взгляд острый и опасный. Он поблескивает таким желанием убивать, что эта ненависть кажется настолько осязаемой, что резонирует в воздухе потрескивающим секундными разрядами полотном, стоит шевельнуться, и тело покроется глубокими порезами до самых костей. Сон знает, что уже не выйдет отсюда живым, но удовлетворение за собственные развлечения с этими двумя все равно затапливает с головой, перекрывая любой страх. Он сломал этих двоих пополам и умрет, забрав их прежние жизни с собой.
— Не сказал бы, что рад тебя видеть, Хосок-а, — тянет Хену, когда затянувшаяся пауза начинает напрягать, и качает головой, веером разводя руки в стороны, — Но я гостеприимный, поэтому добро пожаловать. Надеюсь, тебе понравилось то, что ты здесь нашел.
Хосок не реагирует и не вздрагивает даже. Шин похоронил свою боль еще в кабинете; холодными ладонями проводя по собственным венам, затирал каждую лопающуюся молекулу и, синим огнем растворяя их в переплетениях кровоточащих капилляров, пускал по телу порочную, дикую и совсем не подчиняющуюся контролю ненависть. Она стягивала кожу, сцепляя крепкими стяжками слой за слоем, и резко, одним точным движением, обрубила грязные переплетения-канаты, делающие из Хосока не зверя, способного убивать за любой неугодный писк, а марионетку без воли и принципов.
Сон пытается вытянуть из-под пояса пистолет, но Хосок, не говоря ни слова, резко подается вперед. Хену, пойманный на собственной самонадеянности, успевает только щелкнуть предохранителем, когда Шин, оказавшись рядом, умелым движением перехватывает его руку и выпускает пулю Сону в бедро.
— Я же говорил, что найду тебя. Зря ты не убежал, — на грани слышимости произносит Хосок, и угрозы в этом звучании больше, чем в самом громком крике.
Джухон внимательно всматривается в четкие шаги своего босса сразу после того, как тот прикладом бьет Сона под затылок, хватает оседающего на колени ублюдка за отвороты кожанки и тащит его на выход, пользуясь минутным шоком от простреленной ноги. Хосок до дрожи в позвонках напоминает себя прежнего, способного живьем закопать кого угодно, выжимая до последней капли крови целые районы, и не знающего границ в бесконечности своей жестокости. Шин приближается к нему с совершенно непроницаемым лицом, занятой оружием рукой оттесняет Ли за плечо в сторону, закидывает Хену в камеру напротив, и перед тем, как закрыть за собой дверь, с растекающейся в глазах чернотой приказывает:
— Отвези Хенвона в больницу, я позже подъеду.
Хосок подтаскивает стул поближе к стене, проскребывая металлическими ножками по полу, без лишних церемоний усаживает оглушенного Хену на него и поперек корпуса обматывает свисающей длинной цепью. Такой же, какая удерживала его Хенвона.
— Просыпайся, сука, мы только начали,— произносит Шин и, несколько раз проходясь по щекам Сон Хену неслабыми ударами, сжимает его подбородок.
Глаза напротив проясняются не сразу. Хосоку приходится надавить на рану в бедре, чтобы заметить, как эта боль приводит в чувства. Хену дергается, осознавая свое положение, но стоит всмотреться во взгляд Шина — замирает. Зрачки Хосока затапливают радужку глубокой необъятной тьмой, которая расползается и ширится вокруг, заставляет покрыться липким потом до желания содрать кожу своими же руками. Потому что в глазах Шин Хосока ни единой трещины. Потому что в нем нет ни единого осколка, напоминающего о той сломанной раздавленной кукле, беспомощной тенью мелькавшей на экране мобильного, кажется, еще вчера. Перед Хену сейчас тот самый знаменитый палач Лебона, который всегда отплачивает кровью за малейшие проступки.
— Теперь тебе не смешно? — спрашивает Хосок, извлекая из пистолета магазин и медленно пересчитывая оставшиеся патроны.
