— Что? — Джухон резко замирает на пороге в оцепенении.

— Я не буду нападать на Хейджен, – все так же тихо продолжает Шин.

Ли поворачивается, обратно возвращается к Хосоку и садится на диван.

— Что ты сейчас сказал? – все еще не может поверить Чжухон.

— Мне не нужна эта земля, мне нужен… — Шин замолкает, не договорив, и делает еще один глоток с бокала.

— Хосок… Ты знаешь, насколько я лично заинтересован в отмене приговора. Просто… Ты не словами сейчас бросаешься?

— Я отменю приговор и заберу Хенвона в Меннам, если он, конечно, меня простит.

— Ахуеть. Шин Хосок, за все эти годы, что тебя знаю, я думал ты уже меня ничем не удивишь. Я даже выпью, — говорит Ли и идет к бару.

Тем временем Ю Кихен, слушающий все это время за дверью этот диалог, отрывается от двери и идет в сторону лифта. «Ты не отменишь приговор, Хосок, более того, ты сам лично воткнешь нож в сердце Ли Хенвону, уж я-то постараюсь.» – бормочет Ю и, зайдя в лифт, нажимает кнопку -1 этажа.

====== Complexities ======

Комментарий к Complexities ХенВонхо

http://s019.radikal.ru/i637/1612/7b/c481d404e5c6.jpg

Слушаем: Mikky Ekko – Pull Me Down (Emperor Remix)

У Хенвона дежавю. Он только приехал с работы и видит Чангюна, сидящего на пороге его дома.

— Ну что, пойдем завтракать? — говорит Им, пытаясь зажечь сигарету, но зажигалка только искрится, не давая огня. Хенвон несколько секунд следит за неудачными попытками друга и сам ему прикуривает. Чангюн швыряет зажигалку о стену дома.

— Ты чего такой злой с утра? — спрашивает Че, пока они идут к машине.

— Злой? — Им резко останавливается и смотрит Че в глаза, — Да, я злой! И у меня, блять, есть эмоции! Я зол, потерян, расстроен, и мне страшно! Минхек хуйню мутит, Хосок подозрительно молчит, Джухон ни о чем не догадывается, а ты ведешь себя так, как будто все нормально! Че Хенвон, ты вообще изображаешь из себя ледовую глыбу и делаешь вид, что тебе на все наплевать! Какого хрена происходит?

— Серьезно? Ты посреди улицы будешь мне истерику закатывать?

 — А как по-другому вытащить из тебя эмоции?! — кричит Им, — Что мне вообще делать…? — уже тихо добавляет он.

— Я не понимаю тебя. Если ты сейчас говоришь обо мне, то, видимо, по сценарию слезливых романов я должен есть мороженное, рыдать в подушку и смотреть фильмы про любовь. Но нет, блять. Я собираю себя по частям и прекрасно с этим справляюсь без твоего вмешательства. А если ты просто хочешь поговорить о том, что происходит, то давай доедем до кафе и спокойно поговорим без криков, маханий руками и истерик.

Чангюн понуро опускает голову и садится на пассажирское сиденье своей же машины. Хенвон, слегка улыбнувшись, идет к двери водителя.

— Как ты столько ешь и как вообще можно так есть?! — возмущается Хенвон, откусывая сендвич. Чангюн тем временем мажет на тост уже пятый слой джема сразу поверх остальных четырех, теперь уже из маракуйи.

— Я люблю экспериментировать, — с полным ртом бурчит Им.

Че только качает головой и заказывает еще кофе.

— Ну так что такого случилось, что у тебя все признаки нервного срыва с утра? — спрашивает Хенвон.

Чангюн откладывает тост.

— Я боюсь. И мне поговорить не с кем.

— Чего ты боишься? Судя по настрою твоего босса и Техена, вы выиграете эту войну.

— Серьезно?! — опять переходит на крик Чангюн. Посетители начинают оборачиваться.

— Если ты не перестанешь кричать, я уйду, – зло проговаривает Че.

— Я просто не могу уже, как будто реальность все ждала где-то в тени и только сейчас, словно волной, накрыла меня... — тихо продолжает Им. — Как будто я только сейчас все понял. Я все время оставлял размышления на завтра, а теперь это завтра уже почти на носу, а у меня паника. Мне страшно до дрожи.

— Чего ты боишься? — повторяет Че.

— Я боюсь, что мы победим, и Минхек убьет Джухона. Я боюсь, что они победят и убьют нас всех. Патовая ситуация.

 — Мы победим.

— Тогда и Хосок умрет.

Хенвон молча отпивает кофе.

— Только не говори мне, что та большая любовь просто испарилась.

— Я и не говорю. Я его люблю. Стараюсь разлюбить, но это вряд ли получится в ближайшем тысячелетии.

— Тогда как ты можешь нормально реагировать на то, что его убьют?! — опять повышает голос Чангюн, но сразу же замолкает.

— Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы их не казнили.

— Ты ведь сам понимаешь, что это просто слова. Это не сработает с Минхеком.

— С Минхеком не сработает, с Техеном сработает, – спокойно отвечает Хенвон, отпивая кофе.

— У тебя есть план? — с надеждой спрашивает Им.

— Нет. Пока нет. Но я придумаю его, – Че с громким звуком ставит чашку на блюдце.

Чангюн понуро опускает голову на свои руки.

— Чангюн-а, не раскисай. Обещаю, мы что-нибудь придумаем и твоего драгоценного Джухона никто не тронет. Кстати, симпатичный засос. Хоть водолазку бы что ли надел, — говорит Хенвон, смеясь.

Чангюн впервые за день улыбается и трет метку, оставленную любимым.

— А ты, кстати, перестань бегать к Техену. Это небезопасно, —  говорит Им.

— А ты перестань беспокоиться по любому поводу, —  отвечает в тон ему Хенвон и просит счет.

Меннам. SHTower 35-й этаж. Кабинет Шин Хосока.

— Входи, — слышит Кихен приоткрыв дверь, и входит.

Хосок стоит в кабинете спиной к входу и смотрит в окно. Кихен замирает у двери, залюбовавшись человеком, который одним только голосом заставляет сердце Ю учащенно биться.

— У тебя что-то срочное? — спрашивает Хосок, обходит стол и прислоняется к его краю, скрестив руки на груди.

На Шине облегающие брюки цвета “мокрый асфальт” и небрежно расстегнутая на две пуговицы белоснежная рубашка. У Хосока отличное настроение, ясный взгляд и еле заметная улыбка на губах, которая точно не адресована Кихену. У Ю внутри кромешная тьма, ад, кровоточащее сердце и огромное желание подойти поближе и хотя бы кончиками пальцев коснуться того, кто этот ад создал.

— Я подумал, что Вам надо бы это увидеть и решил не тянуть, — говорит Кихен и нарочно небрежно кладет папку на стол рядом с Хосоком.

Папка раскрывается, из нее вылетает фото и ложится на стол. Шин поворачивает голову и цепляет фото взглядом. Несколько секунд он не двигается и просто смотрит на него. Затем берет фото и подносит к лицу, на нем изображен то ли гараж, то ли склад, по середине которого стоит Ким Техен, что-то увлеченно рассказывающий улыбающемуся напротив него Ли Хенвону. Его Хенвону.

Хосок знает, что такое физическая боль. Очень хорошо знает, спасибо за это врагам и недругам. Но с моральной он знакомится только сейчас, и ему оно совсем не нравится. Лучше бы не знакомился. Лучше бы его опять ранили в плечо, как два года назад или пырнули ножом, когда лезвие чудом прошло в паре сантиметров от сердца. Потому что тогда так не болело. Да, обе раны кровоточили и болели страшно, но сейчас другое. Сейчас болит не плечо, не грудь, не голова. Сейчас болит все. Хосок концентрируется на боли, он хочет найти эту точку и обезболить. Хочет понять, что же это все-таки болит, но не может. Боль становится сильнее. Он уже знает, что в папке. Шин уже чувствует, что в папке и пули, и секиры, и ножи, может, даже осколочная граната. В папке именно то, что будет делать ему невыносимо больно. И раны эти не обезболить, а кровотечение не остановить. Он знает это, но пытается дышать. Пытается не задохнуться. Машинально ладонью сжимает район груди, расстегивает рубашку еще на одну пуговицу. Воздуха катастрофически не хватает, и Хосок начинает задыхаться. Но Кихен стоит рядом и дышит нормально. И вообще будто ничего не случилось.

«Что же со мной происходит...» — задает сам себе вопрос Шин и пытается нормализовать дыхание.

Он берет папку и вытряхивает все ее содержимое на стол. Там фотографии, много фотографий. На всех есть Хенвон, на парочке и Минхек, и Техен, также оружие, незнакомые люди… Но Шин видит только Хенвона. Улыбающегося Хенвона. Но не ему. Видит Хенвона, перед которым готов был ползать. Хенвона, которого полюбил. Того самого Хенвона, которого Хосок выбрал своим смыслом. Шину словно вынимают внутренние органы, один за другим, без анестезии. Он не знает, что это за чувство. Но называет его предательством.