Пока Хосок копается в гардеробной, я полностью одеваюсь и пытаюсь привести волосы в порядок. Вчера ночью, после душа, я так и свалился спать не высушив волосы, поэтому у меня на голове творился бардак. Я пытался кое-как поправить руками волосы, когда из гардеробной вышел совсем другой человек. Честно говоря, тот парень, который туда зашел, нравился мне больше. Вышел оттуда уже Шин Хосок, глава самого большого клана Лебона, человек, который грозится убить моего, пусть и нелюбимого брата, и тот, кто виновен в страданиях Чангюна.
Волосы были зачесаны назад и уложены, он был одет в черный, идеально сшитый, словно именно для него костюм, и темно-синюю рубашку.
— Мне надо срочно спуститься в офис, на встречу, поэтому позавтракать с тобой я не смогу. Пока ты примешь душ, тебе принесут завтрак, может позже я присоединюсь.
— Я не завтракаю, — говорю я, скрывая обиду в голосе, и пытаюсь найти сотовый, который, видимо, вчера выпал из кармана. В спальне его нет, и я иду в гостиную. Сотовый лежит на полу у окон. Беру его и проверяю. Пять пропущенных от Чангюна. Блядь, я забыл про завтрак с ним.
Хосок стоит в дверном проеме и молчит.
— Мне пора домой, — говорю я и иду к лифту. Остановившись перед лифтом, я нажимаю кнопку вызова. Я стою спиной к Хосоку и мысленно тороплю лифт. Дверь открывается, я захожу внутрь. Хосок подходит и, протянув руку, нажимает -1. Он смотрит пристально мне в глаза, я прерываю взгляд и смотрю на кнопки. Хосок в лифт не заходит и делает шаг назад.
— Тебя отвезут, — говорит он, и двери закрываются.
Пока лифт едет вниз, пытаюсь проглотить ком в горле. Сам не знаю почему, но хочется разрыдаться. Взяв себя в руки, любуюсь просыпающимся городом сквозь стекла и делаю дыхательные упражнения.
На парковке меня ждет знакомый джип с знакомыми парнями. Всю дорогу до Хейджена мы молчим. Внутри у меня кромешная тьма и один вопрос, перечеркивающий все остальные — почему у меня была настолько прекрасная ночь и почему такая пустота с утра.
Парни довозят меня до дома и уезжают. На пороге моего дома сидит Им Чангюн и топит бычки в кофейном стаканчике.
— Прости, что не позвонил тебе, — первое, что я говорю подойдя к Иму.
— И как? Кто лучше трахается: Сон Хену или Шин Хосок? — говорит он, смотря мне в глаза снизу вверх.
— Чангюн, я объясню… — пытаюсь вставить я.
— Я ведь совсем не идиот, Че Хенвон, — перебивает он меня и встает. — То, что на машине нет номеров, не значит, что я не знаю кому она принадлежит. А то, что тебя трахнули, только слепой не поймет. Ты в зеркало смотрел хоть? Мне тебя жаль, потому что ты совершил самую большую глупость в своей жизни. Завтракать не будем, аппетит пропал, — бросает он напоследок и идет к своей машине.
====== Just ride ======
Он едет уже достаточно долго. Прекрасно осознает, что он выехал со своей территории один, без охраны, но лишь нервно дергает кончиками губ и продолжает давить на педаль газа. Хосоку воздуха катастрофически не хватает, хотя все окна машины открыты.
Злясь на самого себя за свою вспыльчивость, Хосок несколько раз бьет кулаком по рулю и снова достает сигарету. Езда на бешеной скорости и выкуренные сигареты внутреннее состояние Шина не улучшают. Поняв, что наматыванием кругов и с риском для собственной жизни этот вопрос не решить, Хосок резко выворачивает руль и едет обратно в Меннам.
Поднявшись на нужный этаж в элитной высотке Меннама, Хосок нажимает на дверной звонок. За дверью слышатся шаги, какое-то копошение, а затем она открывается, представив взору Хосока не совсем трезвого лучшего друга. Оттолкнув того к стене, Хосок проходит в гостиную и, скинув с кресла грязное полотенце, садится. Джухон, шлепая по полу босыми ногами, валится на диван рядом с Хосоком.
— Ну что, Ваше Величество, все-таки решили приговор вынести? — еле выговаривает заплетающимся языком Джухон, — Может обойдем официальную часть и закончим все здесь и сейчас? Ты же знаешь, как я не люблю театрализованные представления.
— Расскажи мне, — прерывает его Хосок, — расскажи, что блять должно было случиться, чтобы ты потерял рассудок?
— Серьезно? Потерял рассудок? Ты это так называешь?
— Я ведь знал с самого начала, знал, что ты бегаешь к тому мальчишке и видел, как ты пропадаешь во время сходок. Но я и не думал никогда, что там может быть что-то больше, чем секс. Что ты, Ли Джухон, когда-то пойдешь против моих указаний и меня самого из-за какого-то парня из вражеского клана.
— Я не пошел против тебя и никогда не пойду, — резко перебивает его Джухон, — Но именно ты заставил меня втыкать нож в человека, которого я люблю, и именно ты ускорил расправу над Чангюном. Я долго думал потом, зачем ты попер так внезапно против правой руки Минхека, когда по плану расправа над ним должна была произойти одновременно с его боссом. И только теперь до меня дошло, что это все был твой план, ты хотел меня проверить, а я проверку не прошел. Если ты сделаешь это еще раз, то я тебе прямо сейчас могу сказать, что поступлю так же. Я люблю его. И мне очень жаль, что тебе этого не понять.
— Ты не любишь его, ты просто вбил это себе в голову, к тому же сейчас к этому добавилось чувство вины. Поверь мне, ты это сам скоро поймешь, – холодно говорит Шин.
— Если ты не собираешься пустить мне пулю в лоб, — проговаривает Джухон сквозь зубы и встает на ноги, — я думаю, нам с тобой больше не о чем говорить.
Ли подходит к столу, берет графин с водой и пьет прямо из горла.
— Приведи себя в порядок и завтра выходи на работу. У нас много важных дел впереди, — бросает Хосок и идет к двери.
POV Hyungwon
Вот уже десять дней как я хожу сам не свой. Опять почти не ем, много курю и так же много думаю. Каждый день по несколько раз я бью себя по рукам, лишь бы не написать ему или не позвонить. Не потому, что мне хочется выяснить, что вообще между нами происходит, и не для того, чтобы обсудить, что тогда было за утро, оставившее после себя ноющий отпечаток, словно он воспользовался мной и выставил за дверь, как какую-то шлюху.
Я хотел позвонить, потому что скучаю. Очень сильно, до боли скучаю.
Словно у меня в грудной клетке сидит еж, который периодически двигается, и сотни иголок протыкают меня изнутри и не дают нормально дышать. Иногда я всерьез задумываюсь о том, что я бы, наверное, ничего бы не пожалел для того, чтобы иметь возможность увидеть его улыбку, чтобы прикоснуться к его лицу кончиками пальцев, положить ладонь на его грудь и послушать, как бьется его сердце. Сотню раз я твердил себе, что нельзя его любить, что это не тот случай, да и в конце концов, я же не идиот и понимаю, что это не взаимно… и бесполезно. Он появился в моем сердце как крохотное семечко, которое, не спрашивая у меня разрешения, разрослось в огромный куст, и теперь моя кожа трескается по швам, ибо не удержать внутри это огромное — Шин Хосок. Я как умалишенный постоянно повторяю про себя его имя, пробую его, словно на вкус. Кручу в голове сотни сценариев: что бы я ему сказал и как бы себя повел при встрече.
То мне хочется бросить работу, послать все к чертям, лежать в кровати и смотреть в потолок, тихо подыхая от голода, то хочется уснуть и не просыпаться. Иногда мне кажется, что лучше отмотать время назад и никогда его не встречать. Я полюбил ночи после того, как полюбил Хосока. Ведь часы сна – единственное время суток, когда я не думал о нем, поэтому кровать стала моим убежищем. Когда сон не шел, я помогал себе таблетками, поэтому эти десять дней я провел или в постели, или в клубе, где как робот на автомате смешивал коктейли. Он не звонил, не приезжал, и вообще все это выглядело так, будто он уехал из города, из страны, улетел с планеты Земля. Во всяком случае, у меня складывалось такое ощущение. Иногда к моим страданиям прибавлялся еще и страх, что я его больше не увижу. Этот страх съедал меня изнутри. Я не хочу думать о Шин Хосоке. Я хочу вскрыть свою грудную клетку и вынуть его оттуда. Хочу, чтобы там было так же пусто, как и до его появления.
