— Блять, — выругивается Чонгук и хватается за голову. — Как такое вообще может быть?

— Что ты чувствуешь к Юнги? — добивает Хосок.

— Заткнись! — рычит на него альфа.

— Вот то же самое у меня к Даниэлю, попробуй нас разлучить или встать между, клянусь, я ни на что не посмотрю, буду убийцей его родителей, но от него не откажусь, — цедит сквозь зубы альфа. — А теперь прошу покинуть мой дом, к утру меня в Бетельгейзе не будет.

Хосок приподнимает волчонка к лицу и целует в мокрый носик.

— Я вернусь, ты только дождись меня, — шепчет ему альфа, и Тэхёну с Намджуном приходится оттащить Чонгука в сторону, чтобы тот не развязал новый кровопролитный бой. Юнги подходит к брату и, забрав Даниэля у него с рук, идёт к выходу.

— Не скули, пожалуйста, — шепчет ему Мин и кутает в свою толстовку, но Даниэль не слушается, плачет и всё тянется обратно в дом, к Хосоку.

Три года спустя. Сохо.

— Ну всё, с меня хватит! — Чимин выбегает в сад, где по траве подгоняемый Даниэлем, у которого в руках непонятно откуда взявшаяся ветка, бегает Тэхён. На плечах альфы сидит Самюэль, которому полтора года и визжит на всю округу. — До прихода гостей десять минут, — омега стаскивает с мужа сына. — Ты не одет, дети измазаны в траве и глине и тоже не одеты, я за тобой два раза посылал прислугу, а вы тут скачки устроили, — возмущается Пак и, схватив Даниэля за ручку, а во второй удерживая сына, идёт в дом.

— Но любимый, ты сказал, чтобы они под ногами не путались, пока ты следишь за столом, вот я их и вывел, — не понимая своей вины, говорит Чон и идёт за своим омегой. — Я не видел эти брюки, — Тэхён мажет голодным взглядом по заднице идущего впереди омеги. — Я попрошу тебя отлучиться во время ужина, в этих брюках твоя попка…

— Чон Тэхён, — шипит на него повернувшийся Пак. — Не подлизывайся. Сэмми не понимает, но Даниэль всё прекрасно понимает, так что утри слюни и иди переодеваться.

— Как скажешь, — бурчит альфа и входит в дом.

***

Сегодня Даниэлю исполняется три года, в честь дня рождения малыша, который уже отпраздновал его в детской зоне лучшего ресторана Сохо, Дживон проводит ужин в кругу самых близких.

Чонгук, который официально стал главой стаи два года назад, весь день пропадает в офисе. Тэхён работает помощником брата и тоже большую часть дня проводит в офисе. Чимин получил в подарок от своего альфы танцевальную студию и вернулся к любимой деятельности. Джин с Намджуном также живут в Итоне, в периоды ссор разносят и заново отстраивают свой дом и часто пропадают в Сохо. Намджун и Чонгук убрали границы между двумя районами, сейчас оба альф заняты оздоровлением Итона. Чонгук хотел присоединить и Дезир, но Юнги не позволил.

Юнги, воспользовавшись правом наследства, предложил занять место брата и, несмотря на то, что сперва вся семья Чон во главе с его альфой омегу отговаривали, Юнги не отказался от этой идеи. Люди тепло приняли омегу, а через полгода всех нововведений даже полюбили его. Юнги смягчил условия перехода границ, открыл торговый путь с Сохо, предварительно договорившись с Чонгуком и, несмотря на протесты со стороны оборотней, смог уговорить их, давать людям работу. Точнее, он их заставил, пошутив что не родит им больше противоядия, но оборотни шуток не понимают и восприняли слова омеги буквально. За последние два года Дезир под руководством Юнги процветает, ещё многое надо сделать, но уважение к людям среди других представителей Бетелгьйза сильно выросло. Юнги, который родил полукровку и противоядие от яда, смог доказать оборотням силу людей — он везде и всё время позиционирует себя как человек и запрещает СМИ и своему окружению называть себя «особенным». Именно за это любовь к Юнги у людей день ото дня только растёт, и Чонгук часто шутит, что они взбунтуются и даже захватят Сохо.

Юнги целыми днями пропадает в Дезире и часто берёт с собой Даниэля и его няню. Когда взять ребёнка не получается, он оставляет его с Чимином. Даниэль полюбил приёмного сына Пака Самюэля. Сэмми Тэхён и Чимин усыновили, когда тому было всего два месяца. Малыша-омегу подкинули к дому одного из работников Дживона, который, узнав, что ребёнок — человек, собирался сплавить его в Итон или Дезир.

Вообще Чимин долгое время думал об идее усыновить ребёнка, но боялся реакции Тэхёна. Омега видя, как альфа носится с Даниэлем всё время, чувствовал себя виноватым и вспоминал слова Дживона, сказанные в те времена.

Тэхён встретил Самюэля случайно, он был как раз на границе, когда люди Дживона привезли его Джину для дальнейшей отдачи кому-то. Маленький омега без остановки плакал, и Тэхён, уже привыкший, к тому, что его любят дети, попросил взять его на руки и успокоить — больше Тэхён ребёнка не отпускал. Малыша называли Самюэль, и он носит фамилию Чон. Тэхён сына обожает, балует и грозится вырастить самого сильного человека Бетельгейза — первого, кто побьёт всех волков и даже чёрного. То, что его сын — омега, Тэхёна мало интересует. Чимин только поддакивает мужу и косится на Чонгука, который пожимает плечами и просит уже назначить бой.

***

Чимин в последний раз придирчиво окидывает стол взглядом и объявляет Муну, что всё готово.

— Никто за стол, пока не приедет Чонгук не сядет, — говорит Мун Паку. — Так что пока альфы распивают виски, предлагаю и нам с тобой пойти к Джину в беседку. Мы не курим, но посплетничать любим, — смеётся Мун и идёт к выходу в сад.

Малыши остаются с нянями в гостиной, где Даниэль превращается и развлекает обхохатывающегося Сэмми.

***

— Ты сказал подождать у границы, я ждал, ты не приехал. Потом я подумал, что заеду внутрь, и мы пересечемся, но тебя не встретил. И вот я уже здесь, а ты и вставать не собираешься, — выговаривает Чонгук Юнги, который сидит за столом, заваленным бумагами и что-то объясняет своему помощнику — объяснял, пока в кабинет омеги не ворвался разъярённый муж.

— Любимый, я уже заканчиваю, — старается звучать спокойно Мин.

— Ты уже закончил, — объявляет Чонгук и рычит на помощника, который, схватив папку, сразу выбегает из кабинета. — Ты знаешь, что мы опаздываем на день рождения нашего сына?

— Знаю, но тут случился форс-мажор, поэтому я задержался, — оправдывается Мин и, встав на ноги, потягивается, обнажая тонкую полоску кожи на животе.

— У меня тоже форс-мажор случился, притом только что, — Чонгук обходит стол и, подхватив омегу под ягодицы, сажает на него.

— Мы же опаздываем, — тянет слова Мин и обвивает руками шею альфы.

— Ты в моих руках, трёшься об меня, облизываешь эти губки, и пусть весь мир подождёт, — шепчет Чонгук в губы омеги и глубоко целует.

Чонгук и Юнги опаздывают на ужин на полтора часа, но для увлечённых беседами хозяев дома время пролетает незаметно. Стоит Чонгуку войти в дом, как Даниэль, встав с места, бежит в раскрытые объятия отца и долго с ним обнимается. Юнги с трудом забирает сына и прижимает к груди.

— Опять тебя дедушка шоколадками откармливает, ты такой тяжёлый, — Юнги притворяется, что ему тяжело удерживать на руках малыша. Даниэль заливается звонким смехом и нарочно дёргается назад.

Семейную идиллию прерывает вошедший охранник дома, который вносит внутрь небольшую коробку с огромным фиолетовым бантиком сверху.

— Что это? — спрашивает нахмурившись Чонгук.

— На имя Даниэля, прислано из Ориона, — учтиво поклонившись, докладывает охранник и ставит коробку на пол.

— Ты с луны упал? — рычит Чонгук и срывается к перепуганному парню. — Подарки с Ориона сжигаются на заднем дворе и в дом не вносятся.

— Чонгук, — к альфе подбегает Мун. — Он новенький, он не знает, а я забыл предупредить.

Парень-охранник без остановки извиняется, боится поднять взгляд.

— Сожги его, — приказывает ему Чонгук и только собирается вернуться к гостям, как к коробке подбегает Даниэль и пытается оттащить её в центр гостиной.

— Оставь эту коробку, — злее, чем хотелось бы, говорит альфа сыну.

— Но это моё, — хнычет ребёнок.

— Это не твоё, — Чонгук берёт ребёнка на руки, но тот начинает громко плакать и тянуться к коробке.