Ким толкает массивную дверь и оказывается в пустом коридоре. То, что это не взлом, не сбор местных наркоманов, Ким понимает уже подойдя к дверям в зал. За пластиковой дверью находится омега, и он течёт. Намджун жмурится, словно пытается, как наваждение, сбросить впившийся в поры запах корицы. Пахнет настолько умопомрачительно, что Намджун понимает — он не выдержит. Он пятится назад, не в силах оторвать взгляд от двери, за которой сейчас кто-то, чей один запах бьёт по внутренностям альфы током в двести двадцать вольт.

Бежать. Уносить ноги. Пусть сущность альфы внутри бьётся и рычит, Намджун этого не хочет, ему этого не надо. Ким уже протягивает руку, чтобы открыть дверь и выйти на воздух, как слышит протяжный стон — от которого закладывает уши. У Намджуна триггеры все слетают, разум концентрируется вокруг этого голоса, который альфа через себя пропустил, в сознании опечатал. Ким срывается за долю секунды, быстрыми шагами идёт обратно и, плечом толкнув дверь, оказывается в танцевальном зале.

Пак, проснувшийся от шума, всё еще не соображает, действие таблеток прошло ещё во сне, он лежит, распластавшись на спине, в луже собственной смазки, и всё, что омега успевает сделать до того, как на него набрасывается альфа — это жалобно пискнуть. Запах Намджуна настолько сильный, что им лёгкие Чимина под завяз забиты, он хрипит только, когда альфа наверх его кофту задирает, ногтями по белоснежной коже проводит. Чимин словно в горячке, он тянет на себя Намджуна, отталкивает, снова тянет. Желание не позволяет трезво мыслить, они вгрызаются в друг друга как оголодавшие звери, сминают, кусают, целуют. Чимин скулит, когда Намджун пальцы в него легко проталкивает, прогибается в спине, за воротник его так и не снятой пока кожанки хватается, трахнуть его молит. Намджун сам на пределе, он почти ничего не соображает, видит мигающую перед глазами красным размазанную картинку, что нельзя, что неправильно, но животное желание зацикливаться на этом не позволяет, всё требует мальчишку на свой член насадить, выебать, по полированному полу размазать. Благо, Чимин подставляется как заправская шлюха, мечется, царапается, стонет и молит, чтобы он его трахнул. Всё шепчет в агонии как сильно хочет и повторяет «Тэхён». Намджун слишком возбуждён, чтобы зацикливаться, Чимин слишком не в себе, чтобы понять, кто сейчас его в пол вдавливает.

Ким рывком вниз спортивные штаны омеги опускает, переворачивает его на живот и одной рукой продолжает чуть ли не всеми пальцами одновременно трахать, а второй свои брюки расстёгивает. Внезапно в комнату, снося с петель дверь, влетает рыжий волк и сильным ударом альфу к стене отшвыривает. Чимин начинает истерично рыдать, то ли от страха, то ли от так и не отпускающего возбуждения, а волк принимает обличие Джина. Омега с помощью стула в углу по одному все окна в зале разбивает, пускает внутрь холодный ночной воздух. Намджун, обхватив голову руками, понемногу картинку реальности в голове собирает, побольше в грудь чистого воздуха набирает и пытается нотки корицы игнорировать. Альфа знает, что проебался. Знает, что прощение за такое веками вымаливать, но даже рот открыть не в состоянии. Ненависть Намджуна к себе сейчас тоннами измеряется, она своей тяжестью все попытки перед Джином оправдаться на корню рубит.

— Выведите его, ещё лучше в реку окуните! Пусть ледяная вода его мозги на место вернёт! — приказывает Джин приехавшим с ним охранникам. — А этой шлюшкой я лично займусь, — омега подходит к плачущему в углу Чимину и, нагнувшись, хватает его за волосы.

— Ты, сучка, именно перед моим мужиком потечь должен был? — Джин сильно дёргает Пака за волосы, заставляя смотреть на себя. — Прости, но я посягательства на то, что принадлежит мне, не прощаю.

— Мне плохо, — хрипит Пак и размазывает по лицу горькие слёзы. — Мне очень плохо.

— Зато я знаю, что сделать, чтобы и тебе, и мне было хорошо, — зловеще улыбается Джин и, схватив парня под локоть, заставляет встать на ноги. Чимин натягивает обратно кофту и штаны и нагибается за откинутым в сторону пузырьком с таблетками.

— Это тебе не нужно, — Джин отбирает пузырёк и отбрасывает в угол. — Пошли.

— Я не могу, — Пак снова оседает на пол, дрожит, чувствуя запах ещё троих альф, которые следуют за даже не смотрящим в их сторону Намджуном. — Помоги мне, — омега цепляется за руку Джина. — Дай мне что-нибудь выпить, уйми этот пожар, я не могу больше.

— Помогу, малыш, — Джин вновь хватает омегу под локоть и, подняв на ноги, уже волочит к выходу.

Омеги в пути уже тридцать минут, Джин сидит за рулём, курит одну за другой сигареты, слушает радио и даже подпевает. Чимин продолжает плакать и скулить, молит о таблетках, потом о прощении, то отключается, то вновь бьётся в агонии. Джин на него не реагирует, Джин пускающую внутри чёрные колючки ревность унять пытается. То, что Намджун сорвался — нормально. Он встретил текущего омегу и не удержался. Такова сущность альфы, таковы омеги в период течки. Всё это Джин повторяет себе всю дорогу, убеждает себя, что любит Намджун его и только его, и всё пытается отвлечься на музыку, лишь бы не обратиться и не окунуть морду в кровь этого пахнущего корицей пацана.

— Да заткнись ты уже! — взрывается Джин на очередной скулёж омеги. — Первый день течки, сука, как ты вообще из дома вышел, с каким умом? Радуйся, что у меня сиденья кожаные, вылизать потом заставил бы.

— Я умираю, я плавлюсь изнутри, — плачет Пак.

— От этого ещё никто не умер, — усмехается Джин и тянется к телефону. — Привет самому красивому волку Сохо, — смеётся омега в трубку. — Не говори, что не узнал, обижусь, — кокетничает Джин. — Знаю, мы не были никогда близки, и я тебе обычно не звоню как бы, но у меня был чудесный день, настолько, что я решил подарить кому-то чудесную ночь. И вот сразу о тебе подумал. Ну дослушай! — притворно обижается омега. — У вас это семейное — перебивать и грубить? Короче, я везу тебе подарок, не будешь на границе через пятнадцать минут, отдам кому-нибудь другому, и поверь, никто не откажется. Не, не, не — это сюрприз, не скажу, что это, — смеётся Джин. — Всё пока-пока.

***

Тэхён откидывается на кожаную спинку дивана в клубе, продолжает смотреть сквозь танцующего на шесте омегу, а потом, подумав, чем чёрт, в данном случае Джин, не шутит, хватает пиджак и идёт на выход. Тэхён останавливается у порше, убирает обратно в карман нераспечатанную пачку сигарет и делает глубокий вдох — в воздухе сладко пахнет корицей.

========== 21. ==========

Комментарий к 21.

Music: gem club – lands

https://www.youtube.com/watch?v=HoZ12HUZjws

***

Джин паркует автомобиль у КПП и ждёт разрешения, чтобы перейти границу. Омега знает, что Тэхён уже на той стороне — он отчётливо чувствует запах альфы, да и то, как суетятся люди на границе, говорит о том, что кто-то из Чонов рядом. Пограничники кивают Джину и поднимают шлагбаум, а за ним сразу открывают железные ворота для въезда автомобиля. Джин останавливает машину прямо напротив порше, прислонившись к капоту которого и скрестив руки на груди, стоит Тэхён. Альфа почувствовал Чимина, ещё когда Джин был на территории Итона, но Тэхён подумал, что ему его омега уже просто везде мерещится. Но сейчас запах настолько отчётлив, что Чон подбирается весь, оглушает мешающего внюхаться и бьющегося внутри волка и делает первый шаг к ауди омеги.

Джин обходит машину и, открыв пассажирскую дверь, выволакивает из неё Чимина и швыряет под ноги Тэхёна.

— Не твоё, случайно? — ядовито спрашивает омега.

Чимин чувствует Тэхёна, с трудом фокусирует взгляд на паре чёрной обуви перед собой и медленно поднимает глаза снизу-вверх.

— Моё, — скорее рычит, чем говорит альфа, но с места не двигается, не может.

Чимин течёт. Его запах вмиг вытесняет все остальные, сгущает в венах кровь, скручивает в узлы внутренности. Тэхён шевельнуться боится, у него и так терпение на пределе — Чимин на расстоянии вытянутой руки, в ногах ползает, своими запахом в поры просачивается, красной тряпкой перед глазами зверя машет.