— Он тебе очень нравится? — Чимин поглаживает плоский живот друга, обводит пальцами, торчащие тазобедренные косточки.

— Очень, — надломлено говорит Мин.

— Они вроде братья, но такие разные, — вздыхает Пак.

— Это хорошо, что я увидел сегодня того блондина. Я перестану думать о Чонгуке, а то я чувствую, что он мне всё больше и больше нравится. Хорошо, что я не успел в него влюбиться, — успокаивает скорее себя, чем друга Мин. — Мне нужен был толчок, чтобы понять, насколько мы разные, и насколько было глупым думать, что я ему тоже нравлюсь.

— Не надо вот так прям крест на себе ставить, — Пак приподнимается на локтях и смотрит на омегу. — Ты умный, красивый, добрый. Ты ещё встретишь того, кто это всё оценит. Тебе не нужен чёрный волк, — Чимин целует друга в шею и спускается вниз к ключицам.

— Если ты продолжишь в таком же духе, то Тэхён и меня обезглавит, — смеётся Юнги и нарочно больно оттягивает назад волосы друга. Чимин в отместку сильно кусает Мина в ключицы, в результате чего завязывается небольшая перепалка, закончившаяся разорванной подушкой.

— Сам будешь убирать это, — смеётся Юнги и сворачивается в клубочек, показывая, что вставать не намерен.

— И не подумаю, — хохочет Чимин и только ложится на вторую половину постели, как слышит звонок в дверь.

— Он не заснёт, пока тебе лично спокойной ночи не пожелает? — издевается Юнги.

— Не заснёт, — улыбается Пак и бежит к двери.

Но Тэхёна за дверью не оказывается.

— Ты бы хоть попытался разочарование скрыть, — усмехается Чонгук. — Где он?

— В спальне, — бурчит Пак и идёт на кухню. Любого другого после такого вечера он бы к Юнги не пустил, но этот альфа одним своим присутствием подавляет, и Чимин вообще не понимает, как ему говорить «нет».

Юнги лежит к двери спиной, но чувствует присутствие Чонгука сразу же, стоит тому войти в спальню. Омега отбрасывает в сторону целую подушку и садится на постель. Чонгук скептически осматривает заваленный пухом пол и беспорядок в спальне и подходит к кровати.

— Развлекались? — усмехается альфа и моментально мрачнеет, заметив следы зубов на омеге. Волк внутри весь подбирается, готовится когти выпустить.

Юнги видит, куда смотрит Чон, и инстинктивно прикладывает руку на укус. Чонгук обходит кровать и опускается на постель совсем рядом.

— Я думал, у вас две спальни, — цедит сквозь зубы альфа.

— Я думал, ты за справедливость, — парирует Юнги.

— Я пришёл извиниться за поведение Рена.

— Его поведение меня не задело.

— И за своё поведение.

— Он же твой омега, ты его защитил, всё нормально, — Юнги подтягивает колени к груди и обхватывает их руками.

— Он не мой омега. Мы встречались раньше. Не хочу, чтобы это недоразумение повлияло на наши отношения.

— А у нас есть отношения?

— Я бы хотел, чтобы они были, — Чонгук протягивает руку и касается губ парня. — Больно?

— Нет.

— Завтра заберу тебя поужинать. Обещаю искупить свою вину.

— Я подумаю, хочу ли с тобой ужинать.

— Подумай, — усмехается Чонгук и встаёт на ноги. — А теперь спи. Это твоя спальня?

— Нет.

— Будь добр, спи в своей спальне.

— Мне здесь нравится.

— А мне нет. Особенно следы зубов твоего друга, — Чонгук резко нагибается и поднимает ошарашенного омегу на руки.

— Эй! Ты чего? — барахтается в его руках Юнги, пока тот несёт его к его комнате. — Отпусти меня!

Чонгук толкает дверь и, войдя в спальню Мина, бросает его на кровать.

— Спи здесь.

— Не тебе решать, где я сплю, — бесится омега.

— Мне решать, — ледяным тоном говорит Чонгук.

— Ревнуешь? — тянет Мин.

— Понять хочу, во что вы играете, — Чонгук подходит к изножью и усмехается на то, как отползает к спинке кровати омега.

— Мы не играем.

Чонгук нагибается, ловит Юнги за щиколотку и рывком тянет к себе, придавливает своим весом к постели, ловит его руки и сжимает в своей ладони. Нависает сверху, смотрит прямо в глаза, замечает, как медленно, но верно, испаряется вся смелость паренька, и усмехается.

— Что у тебя за отношения с Чимином? — альфа водит носом по щеке омеги, не удерживается, языком проводит по ранке на губе, повторяет.

— Очень близкие и глубокие отношения, — Юнги дергается вправо, но даже на миллиметр двинуться не может.

— Насколько глубокие? — Чонгук губами его губ касается, водит по ним, но не целует, не врывается, Юнги взгляда не прячет и за поцелуем не тянется, хотя изнывает, пальцы на ногах, от желания их вкус снова почувствовать, сжимает.

— Настолько глубокие, насколько тебе не быть, — выговаривает медленно, делая паузу после каждого слова.

У Чонгука моментально триггеры слетают, механизм контроля даёт сбой.

— Ты меня провоцируешь, — шепчет альфа, и Юнги видит, как увеличиваются его клыки, с ужасом наблюдает за красным маревом в зрачках напротив, позорно запищать уже готов.

Чонгук гипнотизирует словно, Юнги обмякает под ним, даже не моргает, взгляда от кровавого океана оторвать не может. Омега сам поддаётся вперёд, сам тянется и рот раскрывает, впускает внутрь горячий язык, цепляется уже свободными руками за плечо, за волосы, а Чонгук сильнее его в постель вдавливает, целует мокро, жадно, глубоко. Юнги о его клыки режется, или Чонгук нарочно кровь ему пускает — Мин не соображает больше, он будто тонет в нём, растворяется, оторваться не может.

Чонгук не напивается, ему катастрофически мало, хочет ещё и ещё, сильнее и глубже. У Юнги удовольствие граничит с болью: губы саднят, онемели, вкус железа во рту превратился в привычный, но оторваться всё равно невозможно. У Юнги словно кожа под пальцами альфы лопается, каждое его прикосновение к голому торсу бьёт разрядами в двести двадцать и до самого сердца. Чонгук отпускать не хочет и не думает, прижимает сильнее, поражается, как в порошок ещё его кости не стёр — Юнги кожей к коже становится жизненно необходимым. Альфа уже к шортам парня тянется, содрать хочет, снять с него всё, оставить голым. Юнги чувствует руку Чонгука на голых ягодицах, мычит в поцелуй, но альфа руку из шорт не достаёт, жёстче целует, словно протест затыкает и сильнее мнёт в ладонях половинки, вжимает омегу в себя.

Чимин влетает в спальню, нарочно со шкафчика статуэтку на пол сметает, и только тогда Чонгук омегу отпускает. Юнги отползает обратно к спинке кровати, пальцами по распухшим губам водит, остатки своей крови размазывает, как полоумный на друга смотрит.

— Мне кажется, тебе лучше уйти, — дрожащим голосом говорит Чимин альфе. Чонгук уже прежний, радужная оболочка вновь чёрная, но от этого не менее страшный.

— Мне и вправду надо уйти, пока я не слетел окончательно, — обращается альфа к Мину и выходит за Чимином, оставив Юнги одного разбираться со своим разворошенным нутром.

— Что за херня? — выпроводив Чонгука, Чимин влетает обратно в спальню к другу. — Вы что творили?

— Целовались, — тихо говорит Мин и морщится от ранок на губах.

— Нет, вы не целовались, — обеспокоенно говорит Пак и присаживается напротив друга. — Он тебя чуть не сожрал! Если бы я не решил проверить, почему резко стало так тихо, и не зашёл, то он точно бы тебя сожрал! У него клыки были! А глаза, они сниться мне будут! — восклицает Чимин.

— Это был поцелуй, — бурчит Мин и осматривает наливающиеся красным следы пальцев Чонгука на своих боках.

— Ага, со вкусом крови, — язвит Пак и укладывается рядом.

***

— Вышла накладка из-за Рена, я не учёл этот момент, — Чонгук вертит в руке бокал с виски и смотрит сквозь него на отца. Сразу после Юнги альфа поехал в особняк, зная, что отец, поговорив с Тэхёном, будет ждать и старшего.

— Ты исправил ситуацию? Вашим отношениям с Реном ничего не грозит? — озабоченно спрашивает Дживон.

— Исправил, можешь быть спокоен. Скажи мне, ты всегда зверя контролируешь? Он у тебя никогда не слетал? Скажем, рядом с кем-то определённым, — спрашивает Чонгук отца.

— Всегда. Он полностью подчиняется мне. Почему ты спрашиваешь об этом? — недоумевает Дживон.