Очередной вечер втроём, но сегодня Чимин идти гулять отказывается из-за легкого насморка и настаивает провести вечер за приставкой. Юнги только рад, потому что пока никак к снующим по улицам оборотням не привык, и пусть, даже один из них сейчас уставился в их телек.

— И как мне его не любить? — задаёт риторический вопрос другу Чимин, поглядывая на сидящего на полу и вроде бы посланного туда, чтобы настроить игру Тэхёна. Альфа в буквальном смысле слова завис на какой-то тупой передаче и ни на что не реагирует.

— Его даже если окликнуть, не среагирует, — смеётся Юнги и кладёт на столик миску с попкорном.

— Зато я знаю, на что он среагирует, — Пак подходит к альфе и плюхается на него. Тэхён перехватывает омегу за бока и начинает щекотать, Чимин заливается смехом, а Юнги, оставив парочку, идёт за колой. На самом деле Мин часто чувствует себя лишним, и он бы даже рад выходить из квартиры и оставлять друга наедине с любимым, но это не Дезир, и Мин боится улиц. Достав три банки колы, Юнги только собирается обратно, когда слышит звонок в дверь.

— Это пицца, наверное, — кричит из гостиной Тэхён, но выбраться из-под захвата Чимина не может. Юнги откладывает банки и, схватив с полки деньги, идёт к двери. Вот только за ней не доставщик пиццы. За ней почти как и всегда одетый в роскошный костюм и благоухающий потрясающим парфюмом Чон Чонгук.

— Привет, — улыбается альфа, а Юнги себя мысленно за шкирку с пола поднимает.

— О, это ты, — Тэхён видимо Пака всё-таки победил. — Тоже хочешь поиграть и пиццу? — спрашивает он брата.

— Я его хочу, — кивает Чонгук на застывшего у стены Юнги. — То есть, я его заберу ненадолго, — исправляется альфа. — Надень что-нибудь сверху, прогуляемся, — обращается он к омеге.

Юнги тянется к толстовке в прихожей и пытается натянуть ее, но путается в своих же руках, и в результате толстовку ему надеть помогают. Чонгук резко дёргает толстовку вниз, и, наконец-то, Юнги может отдышаться.

— Я обычно омег не одеваю, а раздеваю. С тобой у меня всё не по плану, — смеётся альфа.

— Не надо со мной планы строить, — бурчит омега и, крикнув Чимину, что скоро будет, выходит в подъезд.

Мин стоит лицом к лифту, знает, что Чонгук прямо позади, совсем близко, но не оборачивается. Юнги залетает в лифт и становится в углу, изображает дикую заинтересованность шнурками на своих кедах, поднимает взгляд на Чонгука, не сдерживается и хихикает.

— Что смешного? — недоумевает альфа.

— Просто ты в костюме, такой весь деловой, а я как бомж, — снова смеётся омега.

— Смотрю, тебя это очень развеселило. Я с работы, не успел переодеться.

— А куда мы идём?

— Прогуляемся немного, я соскучился.

Улыбка сползает с лица Юнги, он шумно сглатывает и снова опускает взгляд.

— Почему вы дома сидите? Почему не гуляете? — спрашивает альфа, пытаясь разрядить вмиг наэлектризовавшуюся обстановку после его «соскучился».

— Тут же волки, — бурчит Мин. — В смысле, страшно.

— Тут только один волк страшный, а он тебя есть не планирует, пока, — смеётся Чонгук.

— Я этого волка не боюсь, — гордо задирает подбородок омега и даже в глаза смотрит, правда жалеет об этом в следующую же секунду, потому что Чонгук подлетает мгновенно, нависает сверху, и вот его дыханье уже жжёт губы.

— Напрасно, стоило бы бояться, — шепчет Чон и глубоко вдыхает. — Я очень, очень, очень люблю вкус мягкой плоти на зубах, эту горячую кровь обжигающую горло, испуганные глазки, прям как у тебя сейчас, — альфа клацает зубами и, увидев ужас, застывший на дне зрачков омеги сразу отходит.

— Я пошутил, не плачь только.

— Я не плакса! — на самом деле плакса и чуть не разрыдался, но Чонгуку этого знать не обязательно.

Чонгук выходит из лифта первым и неожиданно для Юнги берёт его за руку. Будто это нормально, будто они каждый вечер гуляют, держась за руки.

— Прогуляемся пешком, — альфа ведёт парня за собой. — Я не знаю, успел ли Тэхён вам показать, но тут есть парк совсем рядом, и в нём поющий фонтан. Тебе понравится.

Юнги послушно следует за альфой, вопросов больше не задаёт, хотя их миллион, а самый главный — почему он так с ним мил и обходителен. Почему он не позвал гулять брата и Чимина? Это что, свидание? Если да, то у него чувства? Если нет, то что это? Юнги боится, как бы у него голова не взорвалась от стольких мыслей, не замечает, как они доходят до фонтана, а потом десять минут, разинув рот, смотрит на переливающийся всеми цветами и выдающий прекрасную музыку фонтан.

— Красиво, — Юнги натягивает рукава толстовки и садится на скамейку. — Спасибо, что показал.

— На самом деле я не этого хотел, — альфа опускается рядом и, облокотившись на свои колени, смотрит вперёд. — Я думал эти дни взять тебя к себе в клуб, показать, как в Сохо отдыхают, потому что я поздно освобождаюсь, с моим графиком по паркам не погуляешь, иногда даже ресторан не найдешь. Но подумал, что там шумно, и вообще, может, ты не любитель шумных тусовок, так что у нас сегодня небольшой ознакомительный вечер вдвоём.

— А зачем нам знакомиться опять?

— Затем, что я хочу узнать тебя получше, — серьёзно говорит альфа.

Юнги молчит, продолжает теребить свой рукав и нервно кусает губы. Всё-таки не выдерживает, знает, что иначе не заснёт:

— Зачем? Почему ты это делаешь? Почему твои родители так обходительны с нами, почему вы тратите на нас столько денег и времени?

— То, что мои родители хорошие и хотят помочь двум попавшим в беду омегам, по-твоему, не нормально? — приподняв бровь, спрашивает Чонгук. — У вас в Дезире не так поступают? Вы не помогаете тем, кому эта помощь нужна?

— Да причем тут Дезир! — восклицает Юнги и встаёт на ноги. — Вы слишком добры, ты слишком добр. Я могу понять, что ты спас нас тогда той ночью, ты же альфа — вы защищаете тех, кто слабее. Скажем, это инстинкт. И я могу понять доброту твоих родителей, но знаешь, чего я не понимаю? — Юнги смотрит сверху вниз прямо в глаза альфы. — Почему ты всё ещё приходишь, почему ты подарил мне Куки, почему ты так странно себя ведёшь со мной. А сейчас ты заявляешь, что хочешь узнать меня получше! Зачем? Что тебе от меня надо?

— Интересное у тебя мышление, — хмыкает Чонгук и тоже встаёт на ноги. — Значит, если я к тебе хорошо отношусь, интересуюсь твоим досугом, хочу много чего тебе показать, то мне от тебя обязательно что-то нужно? — альфа становится вплотную и прожигает Мина пронзительным взглядом. — Что, горьким опытом научен? Слишком много с альфами общался?

— Я… — теряет весь пыл Юнги и начинает отступать, но с каждым шагом Юнги назад Чонгук делает один вперёд.

— Даже если так, это не значит, что всем от тебя что-то нужно. Мне от тебя точно ничего, кроме как возможности пообщаться. Ты же человек, мне интересны люди, вот и всё. А так сложи дважды два и скажи мне, что кроме общения ты можешь дать мне такого, что я трачу на тебя свое драгоценное время, — Чонгук смеряет омегу холодным взглядом, и Юнги под ним трещинами покрывается.

— Вот именно — ничего, — хмыкает альфа. — Пошли, провожу тебя обратно, — Чонгук подаёт руку омеге, но Мин свою не вкладывает. Идёт по тропинке, пинает камушки, а альфа следует за ним безмолвной тенью.

Проводив омегу до подъезда, Чонгук желает ему спокойной ночи и уходит.

— Не отвлекайтесь, — кричит Юнги копошащимся в спальне Чимину и Тэхёну и идёт прямо к себе. Омега заваливается на кровать, не снимая толстовку, и натягивает одеяло на голову. У Юнги внутри Сахара Антарктидой сменяется. У Юнги в сердце пожар разгорается, стоит вспомнить, что Чонгук хочет узнать его получше. Но пожар тухнет, и на душе вьюга воет, когда Мин понимает, что кроме как собеседник, Чонгука ничем не интересует. А он-то думал, что его к нему тянет, что он альфе нравится. Но Чонгук ясно дал понять, что хочет просто общаться. Юнги сползает с постели, стягивает с себя толстовку, ловит взглядом своё отражение в зеркале и, подойдя ближе, замирает напротив.

«И правда, чем его может заинтересовать мелкий, костлявый омега, тем более тот, кого на его же глазах полукровка насиловал. Он небось даже брезгует мной. Сломанное никому не нужно, а самому лучшему альфе Сохо и подавно», — Юнги возвращается в кровать, прихватив по пути Куки, и, игнорируя приглушенные стоны Чимина за стеной, пытается уснуть.