— Ну, так в чём дело? Что это настолько важное, что ты решил наведаться в… как вы там называете Итон? — Намджун суживает глаза, якобы задумывается. — Ах да, клоака. Зловонное болото.

— Я приехал по делу, и если ты закончил с приветствиям, то может, приступим? — кривит губы в улыбке Чонгук.

Намджун бы эту улыбку в красный окрасил, и плевать, что у него это вряд ли получится, во всяком случае долго он после такого точно не проживёт. Ким смеряет Чона презрительным взглядом, всё пытается отогнать от себя мысли, где Чонгук целует, трогает, трахает его омегу. И похуй, что пять лет прошло. Похуй, что по молодости было. И похуй даже на то, что Джин сейчас с Намджуном и стонет сейчас под ним, но эти картинки всё равно не тускнеют, всё равно кровь отравляют. И Чонгук это знает. Намджун это в его глазах видит.

Джин, который за последние годы научился даже на расстоянии чувствовать настроение своего любимого, выходит из машины, где ему приказал оставаться Ким, и идёт к складу. В воздухе отчётливо пахнет кровью, а пустить её своему, пусть и вспыльчивому, возлюбленному рыжий волк не позволит. Лично всем глотки перегрызёт.

Чонгук присутствие омеги чувствует сразу — слишком долго они были вместе, чтобы не изучить характер Джина и так легко забыть его запах.

Как это ни банально, но встретились они на одной из вечеринок в Сохо. Отец Джина — один из самых уважаемых и богатых людей района души в сыне не чаял, прочил ему большое будущее и должность вице-президента в своей компании. Но Джин слишком любил вечеринки, пьяные танцы до утра и внимание альф.

С Джином у Чонгука был большей частью секс. Точнее, только секс. В то время Чонгук не был завален вопросами наследства и передачи власти, тусил в клубах до утра и нюхал порошок с плоского живота рыжего оборотня. Об их вечеринках писала вся жёлтая пресса Сохо. Родители парней в их отношения не вмешивались, всё надеялись, что они перебесятся и заживут, как примерная пара, вот только до этого не дошло. На одну из разборок на границе с Итоном, куда после очередной тусовки в клубе был втянут Тэхён, поехал и Чонгук. Джин как раз в тот вечер был с ним и сопровождал. Тогда Джин впервые и увидел Намджуна, который, не боясь, что Тэхён обратится, чуть челюсть ему не сломал. Конфликт был улажен, всё вернулось на свои места, кроме сердца Джина, которое с собой увёз в Итон один безбашенный и наглый человек.

Чонгук от Джина любви и не ждал, более того, сам ее ему давать готов не был, но было обидно всё равно. Его омега полюбил человека. Променял волка, и не простого волка, а будущего главу стаи, на человечишку. Джин перестал приходить на тусовки, стал игнорировать Чонгука и его звонки, а альфа долго и не настаивал, переключился на другого омегу, перестал искать Джина. А потом рыжий оборотень поставил на уши весь Сохо, сбежав в Итон к человеку.

Ким Сокджин — омега-оборотень, состоянию и будущему которого завидовали все омеги Сохо, просто одним утром бросил всё и убежал к любимому. Отец Джина скандал замял, лишил сына наследства и больше о нём говорить никому в его присутствии не разрешал. Чонгук бы омегу из своей семьи за такое прибил, но в душе Джином и его силой восхищался. Скорее, его любовью. Именно тогда Чонгук впервые задумался, как далеко лично он может зайти ради любви. Но все эти мысли быстро отогнал и снова влился в тусовку Сохо. О Джине Чонгук больше почти не вспоминал.

Джин заходит на склад и, минуя сидящего в кресле Чонгука, подходит к Намджуну, и медленно опускается на его колени. Омега не меняется. Всё такой же дерзко красивый, сексуальный и уверенный в себе. Чонгук лишать себя удовольствия не привык — нарочно облизывает парня взглядом и игнорирует блеснувшую лезвием опасность в глазах Намджуна.

— Я подумал, что красота спасёт мир, в вашем случае буквально, — ослепительно улыбается Чону омега. — И вот я здесь.

— Ты давно здесь, солнце. Я тебя за километр учуял, — ухмыляется Чонгук и продолжает притворяться, что не замечает Кима.

Джин тянется к сигаретам на столике перед диваном, сползает с колен любимого и закуривает.

— Так, о чём говорить будем? — прерывает затянувшуюся паузу Намджун.

— О Мин Хосоке. Точнее о твоей роли в моей борьбе с ним, — начинает Чонгук.

— Не думаю, что я хочу играть тут какую-то роль, — отвечает Ким.

— Я бы хотел, чтобы ты помог мне в войне с ним.

— Ты зря время потратил, — Намджун поддаётся вперед и облокачивается на свои колени. — Ты забываешь, что я человек, а Дезир населён людьми, я против них не пойду.

— Я это знаю, но Хосок не человек, и более того он измывается над людьми.

— Они вроде довольны, — хмыкает Ким.

— Это то, что доходит до нас. Но оказалось, что всё не так гладко.

— У тебя есть доказательства?

— У меня его брат и его омега. Они живое доказательство.

— Отсюда поподробнее, — Намджун приказывает принести им выпить и внимательно слушает короткий пересказ Чонгука.

— Это всё очень интересно, — пожимает плечами Ким. — Но с чего это тебе выступать рукой правосудия? В чём твоя цель?

— Дезир — моя цель.

— Оборотни не будут править людьми! — Намджун встаёт на ноги. — Вы монстры, вы не можете стоять над людьми!

Чонгук переводит взгляд на вмиг загрустившего Джина и снова возвращает его Намджуну. Альфа тянет губы в издевательской улыбке, и Ким всё понимает. Намджун поворачивается к омеге, смотрит глазами полными сожалениями и обращается к Чону:

— Я имею в виду, что это неправильно, — уже спокойно говорит Ким и садится обратно. — Я не буду в этом участвовать, — Намджун на Джина больше не смотрит, боится не выдержать укоризненный взгляд.

— Даже если я закрою глаза на твою торговлю на территории Дезира, когда тот перейдёт мне?

— Даже в таком случае, — не задумывается Ким.

— Жаль, — Чонгук поднимается на ноги и поправляет пиджак. — Всегда поражала твоя верность принципам и вопросам чести, твоя якобы защита людей, но в то же время ты продаёшь белый порошок и губишь сотни душ. Какая ирония, — усмехается альфа.

— Здесь нет святых, — спокойно говорит Ким.

— Хорошо, тогда я попрошу тебя не вмешиваться.

— Не обещаю.

— А ты пообещай. Тебе это не нужно, это моя война с Хосоком.

— Хорошо, я закрою глаза вплоть до того момента, пока вы не начнете вырезать мирное население, тогда мне придется вмешаться.

— Этого точно не будет, во всяком случае против мирного населения я не попру. Был рад тебя видеть, солнце, — тепло улыбается Чонгук Джину и, получив полуулыбку в ответ, идёт на выход.

— Неужели вы даже не подрались? — Джин подползает к альфе и кладёт голову ему на колени. — Было скучно.

— Что ты думаешь о его затее? — Намджун зарывается пальцами в розовые волосы.

— Плевал я на него и его затею, я просто в сотый раз убеждаюсь, что полюбил тебя за твою силу, несгибаемость, за то, что ты единственный человек в Бетельгейзе, кто может выносить его взгляд и даже ему отказывать. Ты потрясающий, Ким Намджун.

Альфа ловит руку омеги и подносит к губам.

— Своему омеге надо соответствовать, — улыбается Ким.

***

Юнги после ухода Чонгука уснул только под утро. Всё это время омега метался по кровати и тщетно пытался прогнать его из головы, но альфа до утра так и не ушёл. И пусть физически Чонгука в этой спальне не было — Юнги его видел, слышал, чувствовал. Закончив с утренними процедурами и натянув на себя джинсы и футболку, Мин на цыпочках пробирается к двери Чимина. Спускаться вниз одному Юнги побаивается, лучше сделать это с другом. Стоит омеге протянуть руку к двери, чтобы постучаться, как она открывается и оттуда выходит на ходу застегивающий свою рубашку Тэхён.

— Доброе утро, — бросает ему альфа и быстрыми шагами идёт к лестнице. Мин провожает его растерянным взглядом, а потом входит в комнату и прикрывает за собой дверь. Чимин лежит голым на животе и, только заметив друга, прикрывает простыней усеянное засосами и укусами тело. Омега сладко потягивается, а потом и вовсе присаживается на постель.