Тяжело вздохнув, Ирэ вытащила кинжал из ножен, поудобнее перехватила рукоять:
- Извини.
Чириканье воробьев прорвалось в сладкое забытье, заставив встрепенуться. Солнце уже давно встало и вовсю светило сквозь щели в кровле. Спина затекла и ужасно болела. Со стоном Алекс поднялся со столешницы, на которой лежал в беспамятстве. Последнее, что он помнил, это звонкий голос инквизитора, читающий молитвы на древнем языке. Во рту пересохло, глаза не открывались. Руку молодой человек не чувствовал вовсе, словно она занемела. Хотя почему словно? Он пол ночи провел на твердой столешнице без движения. Попробовав пошевелить пальцами, Алекс понял, что что-то не так и резко открыл глаза. Кисти руки не было. Предплечье заканчивалось аккуратной культей, замотанной чистым куском простыни. Рядом со столом стояла табуретка, на которой лежал листок, придавленный пузатым пузырьком с темной жидкостью.
"Кисть пришлось отрезать, часть тканей вокруг раны я тоже вырезала. В пузырьке мазь. Неделю по утрам наноси на культю.
Вот тебе и божье наказание за самонадеянность."
Буквы вились аккуратной готической вязью. А от последней фразы так и разило недостойным инквизитора ехидством.
Ирэ проснулась ближе к полудню. После тяжелой ночи голова гудела, как соборный колокол. Странно, что кошмары ее не мучили, видимо настолько устала, что мозг отказался работать вообще. Поднявшись с кровати, инквизитор долго и угрюмо рассматривала свою припухшую физиономию в зеркале. Смирившись с неизбежным, Ирэ поплескала на нее холодной водой и облачилась в полную амуницию. В храм она пойдет во всеоружии.
Людей на улицах не особо поубавилось - многие решили задержаться еще на денек, караваны все время переформировывались, время отбытия сдвигалось. Но судя по испуганным взорам и тихому шепотку за спиной, о произошедшем в жилище плотника знал уже практически весь город. Ирэ скользила в толпе, ее белый плащ позволял продвигаться вполне свободно по многолюдным улочкам города. Да, что ни говори, а ночные Большаны нравятся ей куда больше, несмотря даже на затаившуюся во тьме опасность.
На центральной площади еще стояли прилавки: кто не успел распродать весь товар, теперь мог по желанию за небольшую цену избавиться от остатков. Ворота храма были распахнуты, солнце играло на цветных витражах и напылении куполов.
Представившись и назвав цель визита, Ирэ продвинулась по исчерченному цветными лучами коридору за младшим послушником. Тот проводил ее прямо в покои настоятеля.
- Слушаю тебя, дочь моя. Что привело тебя к нам в храм?
31- Я думаю, вы наслышаны о произошедшем. Сначала плотник, ставший пожирателем плоти, затем его жена, сошедшая с ума и превратившаяся в сосуд для скверны. Убила своих детей...
- Да, я наслышан, - настоятель нахмурился, прервав Ирэ. - Но про самого плотника я не знал, известно было, что он пропал. Верующий человек был, хороший.
Настоятель вышел из-за стола и стал мерить комнату шагами, приговаривая:
- Как же так, как же так... Но ведь это значит... Неужели, правда... Да нет... Надо все хорошо проверить...
- О чем вы, святой отец? - Ирэ внимательно наблюдала за его мельтешением, прислушиваясь. Священник вздрогнул от звука ее голоса, видимо вовсе забыл о ней.
- Ничего, дитя мое, иди. Спасибо за информацию, - он небрежно похлопал сидящую девушку по плечу. - Иди с Богом...
- Настоятель, я имею право знать...
- Не вмешивайтесь во внутренние дела храма, инквизитор, - голос священника утратил свою приторную добродушность, глаза раздраженно полыхнули.
- Меня направил Верховный Трибунал... - Но священник вновь резко оборвал ее:
- Мы разберемся сами, спасибо за информацию, инквизитор. Вам сообщат, чтобы вы могли отчитаться перед Верховными.
Ирэ плотно сжала губы и поднялась. Покинув негостеприимные помещения, инквизитор вышла на территорию храма и направилась к аккуратному кладбищу. У самого входа виднелись два свежих холмика и деревянные кресты с табличками. Ирэ остановилась возле них, и глухая печаль накрыла ее с головой.
- Так несправедливо, такие маленькие девочки, - раздался тихий голос за ее спиной.- Братья долго не могли решить, стоит ли хоронить их на святой земле, или закопать за оградой кладбища, ведь их тела были осквернены темным ритуалом. Но оказалось монах, отпевавший их первым, обладает очень сильным Даром сочувствия, что смогло почти полностью очистить детские души... Настоятелю пришлось потом прочесть еще пару молитв и всем нам провести службу во упокоение этих несчастных. Сейчас они не испытывают никаких страданий.
Обернувшись, Ирэ увидела смуглого молодого человека с черными, чуть курчавыми волосами. Цыган на службе у Церкви. Не чудо, но все же большая редкость.
- Вы ищите ответы, госпожа, - большие черные глаза смотрели на нее со смирением и глубокой светлой грустью. - Приходите после вечерней службы в храмовый парк у старого фонтана.
И странный молодой человек в рясе священника пошагал прочь от кладбища. Ирэ в задумчивости похлопала ладошкой по ограде: "Вечером так вечером. Надеюсь, хоть тут мне дадут ответы".
Окунувшись в сумерки парка, инквизитор легкими быстрыми шагами направлялась к старому фонтану по заросшей лиственными деревьями аллее. Все ее нутро было напряжено до предела, чутье било набат. Все шорохи, танцы теней, шевеления веток играли на нервах так же умело, как менестрель на семиструнной гитаре. Ноги все порывались увести ее из опасного места, но Ирэ хотела завершить все поскорей. А бегать от опасности недостойно воина Господня. Старый фонтан хрустальными струями исполнял песню в глубине храмового парка. Инквизитор замедлила шаг, не спеша выходить из тени деревьев. На старом, но не утратившем свое величие, ухоженном бортике сидела одинокая фигура в длинной рясе. Отсюда было хорошо видно, как он медленно зачерпывает воду ладонями, а потом пропускает ее сквозь них.
- Может, вы уже выйдите, госпожа инквизитор? - Ирэ узнала голос давешнего цыгана, однако что-то изменилось в интонации. Появились настораживающие нотки. - Вы ведь жаждите получить ответы? Так чего вы тянете время?
Ирэ вышла на освещенную восходящей луной поляну, в центре которой журчал фонтан.
33- Расскажи мне, что происходить здесь? Ведь ты знаешь?
- Да, знаю, - чернявый священник даже не удостоился повернуться в ее сторону, продолжая забавляться с водой в фонтане. - В городе появился демон.
Ирэ молчала, ожидая подробностей. Это она и так уже поняла.
- Причем обитает он в храме. Поэтому долго не могли ничего заподозрить. А сейчас уже поздно.
- С чего бы? Рассказывай все.
- Все? - в голосе цыгана проскользнула легкая насмешка. - Может, еще и имя демона желаете узнать?
- Было бы неплохо.
- Ванусто.
Ирэ тихо присвистнула, когда память услужливо подбросила ей необходимую страницу с бестиария. Сильная тварь, хитрая, верткая.
- Значит, Льстец. И давно?
- Больше года.
- Но он...
- Да, - голос цыгана стал тихим и вкрадчивым, - пожрал уже того недотепу, который осмелился его вызвать. И успешно повлиял на сознание некоторых служителей храм и горожан. Не всех, конечно, но и того что есть достаточно...
- Настоятель, - сквозь зубы выдохнула Ирэ.
- Подозревает об этом. Но горд и не хочет выносить сор из избы. Он не Ванусто. Хотя так же как и он, не хочет, чтобы об этом знала одна любопытная девка.
Цыган, наконец, встал с бортика и каким-то неестественным текучим движением развернулся к Ирэ. Горло инквизитора сдавило, словно тисками, а ноги оторвались от земли.
- Но Ванусто хочет более радикально решить эту проблему... А потом и убрать настоятеля. И продолжить питаться людскими душами, заставляя слабых из них делать усиливающие ритуалы. А потом можно вновь переехать, - по лицу цыгана блуждало крайне довольное отрешенное выражение. Черные глаза смотрели куда-то сквозь Ирэ. Из-за деревьев выплыли пять или шесть фигур в серых рясах. Младшие послушники окружали хрипящую девушку, глаза их были закрыты, но через веки просвечивали красноватые огоньки.
