- Это ничего… – Наруто и сам испугался своего напора. – Можно, я сделаю ещё один твой портрет? Это так замечательно – рисовать тебя, помогает успокоиться…

- Конечно, – Хината растеряно улыбнулась и поудобнее уселась в кресле.

Сейчас очень хотелось помолчать, да и позировать ей было несложно. Она частенько увлекалась собственными мыслями и словно забывала о теле, оставляя его без внимания. Эта способность помогала ей в медитациях. Пожалуй, это едва ли не единственное умение, в котором она превзошла сестру, и за которое отец искренне хвалил её.

А подумать было над чем. Когда Хината узнала, что Наруто очнулся, то тут же побежала к Цунаде, чтобы уговорить пустить её к нему. Женщина сжалилась и даже рассказала то, что ей удалось выяснить, а после и вовсе попросила присмотреть за Узумаки. Девушка была очень рада этому, но, вместе с тем, колючий страх не покидал её. Она боялась, что этот другой Наруто окажется совсем не таким, какого ей хотелось увидеть. Мелочность, трусость, равнодушие – вот что пугало её. Ведь это совершенно другой человек, значит у него нет причин быть тем удивительным ярким Наруто, которого она так любила и за которым привыкла идти. Но, к великому облегчению Хинаты, мальчик, которого она повстречала, светил ничуть не менее ярко. Пусть по-другому, но всё так же тепло. И хоть сейчас ему было всего тринадцать, но он уже исправлял её ошибки, в которых она сама не призналась бы себе.

Наруто увлечённо рисовал. Как и раньше, бумага принимала на себя всю боль и тревоги, оставляя лишь лёгкий образ девушки перед ним. Рисовать с натуры было непривычно, ведь раньше для него никто не позировал, и рисовать приходилось по памяти. Но видеть перед собой того, кого желаешь изобразить, оказалось намного интереснее. Линии казались живее и выразительнее, неся в себе уже не только эмоции художника, но и модели. Наруто очень нравилось это ощущение, поэтому он пообещал себе, что когда-нибудь наберется смелости и обязательно попросит маму позировать ему, и, может быть, даже ту удивительную девушку, что нашла его в заснеженном лесу.

Когда портрет был закончен, Наруто с сожалением вырвал его из блокнота и протянул Хинате. Очень хотелось оставить рисунок, но он видел, с каким восхищением девушка смотрит на своё изображение, потому не смог не отдать его ей.

- У тебя настоящий талант! Это удивительно…

- Ты первая, кто меня похвалил, – застенчиво улыбнулся Наруто. – Я свои рисунки ещё никому не показывал.

- Это ты зря… Покажи, и тебя непременно оценят! А теперь, извини, но уже очень поздно, и мне пора на обследование. Хоть мне и сказано следить за тобой, но в этой больнице я ещё и пациент.

- Как же поздно? – удивился Наруто и кивнул в сторону окна. – Ещё совсем светло.

- Извини… – запнулась Хината. – Я рассказала тебе историю этого мира, но ни словом не обмолвилась о событиях последнего месяца. С того дня, как ты потерял сознание, тут всегда светло. Ночи нет, и это не единственная странность…

====== Про тебя ======

- Доброе утро, – улыбнулась Хината, заглядывая в палату к Наруто.

- Доброе, – улыбнулся парень в ответ. – Можно я и сегодня нарисую тебя?

- Так сразу? – удивилась девушка. – Я думала, что ты захочешь ещё расспросить меня.

- Ну так ты рассказывай, а я рисовать буду. Так даже интереснее, если ты не будешь сковывать себя. У тебя очень красивая естественная мимика. Хочу нарисовать твоё лицо настолько восхитительным, насколько ты мне его покажешь…

Хината шумно вздохнула и села в кресло, суетливо поворачиваясь к окну. Ей было тяжело признаться себе, что этот странный комплимент от странного мальчика её смущает. И радует. Она никогда раньше не слышала ничего настолько искреннего и приятного. Сам же Наруто отчаянно краснел, понимая, что только что сморозил. Он ждал Хинату всю ночь, предвкушая её общество, потому не смог сдержаться, когда она всё же пришла.

- Как твоя рука? – робко спросил он.

- Хорошо, кость была сильно раздроблена, но уже через полторы недели меня выпишут. А сегодня так и вовсе пластыри с лица разрешили снять… – девушка запнулась, ведь она снова возвращалась к теме своего лица.

- Это хорошо, – улыбнулся Наруто. – А как ты вообще так поранилась?

- На миссии. Сейчас много всего странного творится. А не так давно деревня Скрытого Камня объявила, что это она ответственна за происходящее и потребовала, чтобы все остальные деревни перешли под её контроль. Естественно, завязалась большая стычка, но в итоге выяснилось, что они попросту воспользовались ситуацией и на самом деле находятся в том же положении, что и все остальные. Более того, их джинчуурики тоже впал в кому после продолжительного неистовства. Та же ситуация и с остальными носителями Биджу. Как нам известно, очнулся пока один ты.

- Всё же эта Цунаде хороший медик, – заметил Наруто. – В начале я и пальцем пошевелить не мог, а она быстро привела моё тело в норму.

- Ну, не даром она стала Пятой Хокаге. А ты точно не помнишь ничего странного?

- Нет… – парень отрицательно покачал головой. – Это был совершенно обычный день моей жизни.

- Жаль… О судьбе нашего Наруто мы тоже пока ничего выяснить не можем. Он вернулся с миссии в Стране Снега, поужинал в Ичираку-рамен, а потом, судя по всему, отправился домой, но по дороге его уже никто не видел. Примерно то же самое говорят в других деревнях: ничего странного, но всегда был отрезок времени, когда джинчуурики никто не видел. Именно тогда, видимо, что-то и произошло.

Наруто что-то промямлил в ответ и полностью погрузился в рисование. Конечно, то, что говорила Хината, было очень важным, но он пообещал себе подумать над этим позже, а сейчас отдаться во власть карандаша и бумаги. Выводя всё новые и новые линии, Наруто не мог не вспомнить, что уже рисовал это лицо однажды. Но тогда ощущения от рисования были совершенно другими, и дело не в разнице в возрасте, и даже не в том, что девушки, по сути, были разными личностями. Наруто чувствовал, что эти штрихи на бумаге для него особенные. Примерно так же он выделял из всех своих рисунков портрет мамы или папы, но сейчас чувство было другим, несоизмеримо более сложным и странным.

Неожиданно в комнату ворвалась выбитая дверь, впуская грохот, крики и шум борьбы. Хината среагировала мгновенно: вскочив с кресла, она отбила дверь ногой так, чтобы она не попала в Наруто, и заняла оборонительную стойку. Правда, ещё через мгновение девушка расслабилась, поняв, что шум и разрушения производят никто иные, как Пятая Хокаге и две её ученицы.

- Я не виновата, Цунаде-сама! – вопила Сакура, пытаясь вырваться из стальной хватки женщины. – В сотый раз повторяю, что не знаю, куда делась Ваша заначка саке!

- Да помолчи ты, дура! – орала на неё Цунаде. – Я тебя не за этим сюда привела!

- Привела?! – с новой силой возмутилась Сакура. – Прибежала, схватила, потащила неизвестно куда!

- Да успокойся ты, – вставила своё слово Шизуне, сохранившая хоть какое-то подобие самообладания. – Это палата Наруто, и никто наказывать тебя не собирается!

Сакура перестала вырываться и, поджав губы, осмотрела комнату. Взгляд её скользнул по Хинате и задержался на Наруто, который испуганно прижимал к себе блокнот Цунаде. Видимо, эта картина вселила в девушку некую уверенность в том, что членовредительство ей не грозит, и она расслабилась, позволяя Хокаге поставить себя на пол.

- Просто расскажи Наруто то, что мне рассказала Шизуне о том, что ты рассказала ей! – отдышавшись, изрекла женщина.

- О Вашем секретном саке мне семпай ничего не говорила! – поспешно начала отнекиваться Сакура, недоверчиво косясь на Шизуне.

- Да нет же! – раздраженно перебила её Цунаде. – Про сон свой расскажи, где ты стала Учиха.

- Аааа… – Сакура облегчённо выдохнула и, состроив торжественное выражение лица, начала: – Значит так, приходит ко мне Саске, красивый такой, блестящий, цветочки вокруг него летают, и говорит: «Ты выйдешь за меня, о несравненная богиня моих мечтаний?», а я ему: «Ой, ну не знаю… Мне нужно подумать!»…