- Если это шутка, Наруто, то она несмешная, – холодно ответила Хокаге. – Ты не хуже меня знаешь, что Минато и Кушина погибли в день твоего рождения, и никакой сестры у тебя никогда не было.

- Как…

Наруто ошарашено смотрел на женщину. Он заплакал бы, но слёзы не желали течь, неприятным покалыванием отдаваясь в слёзных железах.

- Цунаде… – робко начала Шизуне. – Ты бы помягче с ним… Парень явно серьёзен.

- Ещё чего! Некогда мне с ним возиться. Неизвестно, как отреагируют печати на то, что он пришел в сознание. У нас там и так всё на соплях держится… – проворчала женщина. Видимо, она и сама пожалела, что вывалила всё на Наруто вот так сразу.

- Оставьте мальчика в покое, – наконец подал голос Какаши. – Ему явно нужно прийти в себя. Устроите допрос после.

- Не командуй! – фыркнула Цунаде. – Если печать снова…

- Сами видите, что с печатью всё в порядке, – оборвал её мужчина.

- Но он говорит странные вещи! Может Наруто, и не Наруто…

- Глупости. Вы и сами прекрасно знаете, что это тело, бесспорно, принадлежит Узумаки, так как подделать чакру Девятихвостого невозможно, равно как и поместить её в кого-либо другого. Если это подмена сознания, то самая бездарная и бессмысленная, которую я только видел. Шиноби, сделавшему это, пришлось бы месяц проваляться в коме. Да и ложь его слишком нелепа, ведь он ошибается не в личной информации, а в общеизвестных фактах.

- Без тебя знаю… – вздохнула Цунаде. – Но мы целый месяц ждали, чтобы узнать, что случилось, а тут такое…

Ещё раз вздохнув, Хокаге взяла со столика шприц и сделала Наруто укол. Так как тело онемело, парень ничего не почувствовал.

- Мы не можем быть уверены, что это действительно Наруто, потому глаз с него не спускай, пока не очнётся! – бросила Цунаде Какаши и потянула за собой к выходу Шизуне.

- ГлАза, Вы хотели сказать, – заметил мужчина, когда дверь захлопнулась.

Усевшись на стул рядом с кроватью, Какаши направил тот самый глаз, который велено было не спускать с Наруто, в свою книгу. Он молчал, за что парень был очень благодарен. В голове всё крутилось и вертелось, поэтому отвечать на вопросы Наруто был просто не в состоянии. Наконец из глаз покатились непослушные слёзы. Горло сжималось от рыданий, и было трудно дышать, но постепенно дыхание выровнялось, и Наруто почувствовал, что засыпает. Беспокойство понемногу меркло, ведь он знал, что рядом Какаши – крошечный кусочек мира, к которому он привык.

Наруто проснулся от нестерпимой боли в мышцах, но когда он попробовал пошевелиться, у него это получилось. Тело оживало, признавая его своим хозяином.

Помимо него в комнате были Шизуне, Цунаде и девушка с длинными тёмными волосами, которая показалась ему знакомой. Теперь всё вокруг было не таким белым – глаза пришли в норму и стали различать больше оттенков.

- Очнулся-таки! – цокнула языком Цунаде и села на стул, где ранее расположился Какаши. – Можешь говорить?

Наруто приподнялся на постели и кивнул, но, видя недовольный взгляд женщины, на всякий случай сказал: «Да».

- Расскажи о себе, – попросила она, доставая блокнот и ручку.

- Я Узумаки Наруто, – начал парень. – Мне тринадцать лет. Родился и всю жизнь провёл в Конохе. Посещаю Академию Шиноби. Отец – Четвёртый Хокаге Намикадзе Минато, мать – Намикадзе Кушина. Есть младшая сестра Кагами. Она хорошая и родители очень её любят. Ещё рисовать люблю… – добавил Наруто, когда Цунаде вопросительно посмотрела на него.

- Это всё? – вслух спросила женщина.

- Ну… Про меня не очень интересно рассказывать. Лучше сами спросите.

- Хорошо. Почему у тебя фамилия матери?

- Папа… Стесняется меня, – неохотно выдавил Наруто. – Я не люблю быть шиноби, поэтому о моей принадлежности к семье Хокаге лучше лишний раз не напоминать.

Цунаде переглянулась с Шизуне и спросила:

- Чем тебе шиноби не угодили? Они же сильные. Неужели не хочешь стать сильным, чтобы защищать своих близких?

- Хочу, – вздохнул парень, – но это не главное. Понимаю, звучит немного цинично, но я так думаю. Вот папа сильный. Он защищает нас и всю деревню, но дома он почти не бывает, ему некогда любить свою семью. Мама тоже сильная. А ещё она умеет очень вкусно готовить, но на это времени у неё не остаётся. Если это значит быть сильным шиноби, то я не хочу так.

- Чего же ты тогда хочешь?

- Чтобы все улыбались, – Наруто улыбнулся сам. – Но пока не знаю, как это сделать, потому только рисую людям улыбки.

- Такие мысли… – протянула Цунаде. – Тебе точно тринадцать?

- Ну, конечно! Я и так низкий для своего возраста…

Цунаде фыркнула и протянула парню зеркало, лежащее на столике рядом. Наруто посмотрел на себя и опешил. В зеркале, безусловно, был он, но старше на несколько лет. Исчезла детская округлость, черты лица заострились.

- Тебе сейчас шестнадцать, – пояснила Цунаде. – И ты почти с меня ростом.

- Как же…

- Мы пока не знаем, но стараемся выяснить. Расскажи, каково последнее твоё воспоминание.

Наруто прикрыл глаза и сосредоточился. Теперь голова работала не в пример лучше, чем раньше, потому кое-что ему удалось вспомнить.

- Мы с сестрой ссорились. Она увидела, что я точу карандаши кунаем, и рассердилась на меня. Говорила, что оружие для такого не предназначено. Кричала на меня. А потом я пошёл в свою комнату и лёг спать. Очнулся уже тут.

Цунаде скептически оглядела парня и поднялась с кресла.

- Это не Наруто, – зашептала она подошедшей Шизуне. – Он никогда бы не отказался от желания защищать друзей! Не знаю, кто это, но…

- Я НАРУТО! – неожиданно разозлился парень. – Я не знаю вас, но вынужден отвечать на ваши вопросы. Да, я не понимаю, что происходит, но отказывать мне в том, кто я есть, не позволю! Я – УЗУМАКИ НАРУТО, сын Минато и Кушины, брат Кагами и житель Конохи. Вы не смеете говорить, что я – это не я!

От вспышки гнева Наруто начал задыхаться. Он понимал, какую глупость сделал. Ему и так тут никто не верил, так что лучше было сидеть тихо и не высовываться, но так он не мог. В мире было не так много вещей, в которых он уверен, чтобы позволить кому-то вот так небрежно отрицать их.

- А может, и Наруто… – нарушила повисшую тишину Цунаде.

- Конечно, Наруто! – подала голос длинноволосая девушка, молчавшая до этого. – Другой… Но всё равно наш Наруто! Никто так не заботится о других, как он, пусть и иным способом.

- Может, и так, – задумчиво кивнула Хокаге. – В любом случае, мы пока точно не знаем его личности, а значит, он может быть опасен. Впрочем, в таком состоянии из этой комнаты он ещё долго не выйдет. Будешь следить за ним, пока Какаши не вернётся с миссии, – обратилась она к девушке. – Если что, и со сломанной рукой с ним справишься…

- Конечно, Хокаге-сама.

Бросив на Наруто любопытный взгляд, Цунаде направилась к двери, вновь увлекая за собой Шизуне. Оставшись наедине с девушкой, парень начал осторожно разглядывать её. На руке у неё был внушительных размеров гипс, а на щеках несколько пластырей, но всё равно было видно, что у неё очень красивое симметричное лицо, на котором сияли большие фиалковые глаза. Именно сияли неподдельным счастьем.

- Меня зовут Хьюга Хината, – улыбнулась девушка. – У нас впереди несколько недель ежедневного общения, чтобы подружиться.

- Буду рад, – улыбнулся в ответ Наруто.

Наконец среди свалившихся на него потрясений засияло хоть что-то хорошее.

Наруто было неловко. В кресле, где до этого побывали Какаши и Цунаде, теперь сидела Хината и отстранённо улыбалась. Парень не знал людей, но хорошо разбирался в их лицах, потому очень остро понимал, что улыбка эта ненастоящая. Но и лицемерной её назвать тоже было нельзя. Так улыбается человек, который хочет дать другим понять, что с ним всё хорошо, что он устал, но может бежать дальше, что ему больно, но он не отступил назад. Такая улыбка как символ. За ней очень просто молчать.

А поговорить было решительно не о чем. Наруто и так было сложно сходиться с новыми людьми, да и ситуация для этого не располагала. Запертый в незнакомом месте незнакомцами и облепленный странными печатями меньше всего он хотел новых болезненных расспросов. И Хината молчала, сдержано улыбаясь своим мыслям. Может, она понимала Наруто, а может, и сама не хотела говорить с ним. В любом случае, тишина всегда остаётся тишиной, вне зависимости от истинных причин своего существования.