Как оказалось, я была права.
— Ваше появление на радио произвело полнейший фурор в городе. Все билеты на ближайшие концерты «Solteros» распроданы. Отличная работа, парни.
— Рады стараться! — кажется, Гвидо больше всего порадовала новость о маленьком, но таком важном успехе группы, потому что остальные парни отнеслись к этой новости весьма спокойно. Особенно меня удивила реакция Пабло. Для человека, мечтавшего заниматься любимым делом, я ожидала куда больше, чем простое «хорошо». Да, что там, он даже не оторвался от экрана своего телефона, когда высказывал свою «радость.»
— А все благодаря нашей парочке, — Сабрина загадочно улыбнулась, а после поджала губы, словно побоялась произнести еще что-то.
— Вы видели какой фурор произвела ваша совместная фотография в интернете? Больше двух тысяч лайков и почти тысяча комментариев. И все это всего-навсего за три часа после эфира. Только что мы созвонились с руководством канала, и Крис пришла в голову отличная идея, которая поможет продвинуть как шоу, так и повысить популярность нашей группы. Заведем страницу в соц.сетях, освещающую ваши ежедневные отношения. Будете размещать там свои фотографии, писать посты, снимать короткие видео во время турне. Что-то простое и максимально приближенное к реальной жизни. Как дневник ваших совместных каникул.
А вот и главный сюрприз! Теперь у меня забирали даже то время в автобусе, когда нас с Пабло никто не мог видеть и даже слышать. Мы ведь совсем не общались с ним, если не считать обязательных во время турне посещений концертов, интервью, съемок. С таким же успехом, мы могли бы создать страницы с Томасом, Гвидо и Санти, тогда бы нам хотя бы было чем поделиться с народом. А самое страшное во всем этом было то, что я практически была связана по рукам и ногам этим чертовым контрактом, и если Крис решила, что мы запускаем такую страницу, это могло означать только одно — мы ее запускаем. Дело оставалось только за временем. И пусть, я где-то глубоко внутри себя уже отпустила ситуацию с Пабло, и приняла то, что иногда нам придется притворяться влюбленными (а кому-то и не притворяться), побороться за собственную свободу все-таки стоило. Моя влюбленность в Пабло была тайной лишь теоретически, и тот факт, что я еще не объявила это во всеуслышание — всего лишь простая формальность. Все вокруг знали это. Я знала, его друзья знали, люди вокруг думали, что знают. Не знал только он сам. Я искренне хотела верить в то, что Пабло считает, что я его ненавижу. Так мне было бы легче притворяться (не притворяться) с ним на публике. Потому что его неведение, это единственное оружие, которое у меня осталось против него. Я больше не хотела любить Пабло, потому что любовь должна дарить людям счастье, а моя любовь, она…она больная, она сумасшедшая и не приносит ничего кроме боли. Я должна ее искоренить, вырвать ее из своего сердца. Осталось только понять как это сделать. Ведь мы сходим с ума не по человеку, а по тем моментам что с ним пережили. А как можно забыть мужчину, с которым испытала все самое лучшее на протяжении всей своей жизни? Как можно стереть из памяти моменты, которые изменили тебя как личность и заставили усомниться в собственных устоях. Как заставить собственные глаза не смотреть на него, когда так хочется утонуть в его взгляде. Как? Скажите мне, как?
— Пожалуйста, — застонала я, — автобус это единственное место, где я могу не притворяться. Разве мало того цирка, что мы уже разыгрываем? Сабрина уже хотела мне что-то возразить, но у нее не было не единого шанса этого сделать, потому что меня уже понесло.
— Думаешь, просто быть с человеком 24 часа в сутки, делать вид, что вас что-то связывает, улыбаться, целоваться перед камерами и при этом ничего не чувствовать?
Если до этого момента парни занимались каждый своим делом, после этих слов, сейчас меня услышали все, особенно Пабло, который рылся в одном из кухонных шкафов в поисках чего-то. Он застыл на месте, и словно нашел подтверждение собственным догадкам. Выражение его лица в одночасье изменилось.
— В конце-концов, я живой человек… — вымученно прошептав, я приложила руку ко лбу, как бы не в силах изменить сложившуюся ситуацию.
Хлопнула дверца шкафа. Да так, что чуть не слетела с петель.
— Хватит! Перестань говорить, о том что тебе не хочется делать. Перестань делать вид, что ты жертва. Единственная и неповторимая! Пабло кричал, но в момент, когда закончились слова, он замолчал, и как будто сам не мог понять откуда взялась вся эта злость в его обращении ко мне.
— Да пошел ты!
Гвидо с громким шумом открыл упаковку чипсов и уселся на диван, словно за бесплатным представлением. Затем, он потянулся к телефону и попытался сохранить серьезное лицо, но его губы загибались вверх, как будто бы он сдерживал смех. — Сейчас выложу вас под хештегом ссора «Паблиссы».
— Помолчи! — мы одновременно с Пабло просто уничтожили парня взглядом, и весь озорной настрой Гвидо улетучился в ту же секунду.
— Мне, представь себе, тоже не доставляет удовольствия целовать девушку, которая на каждом углу кричит как я ей противен. Мои слова определенно задели его за живое. Пабло уперся руками в стол и это было единственное видимое препятствие помимо всех невидимых между нами.
— Ненавижу! — процедив сквозь зубы, я убежала наверх.
— Придумай что-нибудь новенькое, мы все это уже слышали!
Я была так зла после этих его слов, что в порыве гнева даже не сразу поняла, что нахожусь в комнате Пабло. Комнате, сплошь пропитанной запахом его духов, комнате, где каждая деталь интерьера напоминала о нем. Я просто упала на его незаправленную кровать и руками зарылась во всех одеялах и простынях.Мой взгляд был направлен в потолок, а в голове пронеслась мысль о том, что это последнее что видит Пабло, когда засыпает. О чем думаю я, лежа, в своей кровати? Я пытаюсь не думать о нем и молюсь, чтобы он снова мне не приснился.
Негромкий стук в открытую дверь спальни, заставил меня поднять и вырваться из собственного мира. На пороге, слегка опустив голову, стоял Томас.
— Пришел удостовериться, все ли с тобой в порядке?
Я посмотрела на него, и позволила себе немного улыбнуться, но так ничего и не ответила. Томми был таким милым, особенно в том, как топтался на месте, ожидая что я, наверное, не захочу сейчас ни с кем разговаривать.
— Все ушли в клуб подготовиться к концерту. Он осторожно и неторопливо пересек пространство комнаты и присел рядом со мной.
— Знаешь, это не правда. То, что я сказала внизу. Я озвучила только свои желания, на самом деле, я по-прежнему неравнодушна к Пабло. Горько ухмыльнувшись я замолчала и махнула головой, сердясь прежде всего на саму себя. — Я ведь не должна любить его после того, как он со мной поступил, верно? Но все равно продолжаю это делать. Господи, я такая дура!
Я больше не хочу так жить!
— Нет, ты хорошая девушка.Искренняя и настоящая. Таких сейчас мало. Я знаю это, и Пабло знает. Он увидел это в тебе еще будучи на проекте. Мариса, он просто запутался, потому что уже не понимает где правда, а где ложь. Но одно я знаю точно, ты ему не безразлична. И если бы ты позволила ему показать себя настоящего, ты бы и сама это поняла.
Я несогласно покачала головой и вновь посмотрела на Томаса. — Зачем ты мне все это говоришь? Он положил руки на мое лицо, и прямо заставил этим жестом смотреть на него не отрываясь.
— Потому что ты хочешь это знать! Ты хочешь быть рядом с Пабло, но поскольку боишься снова ему довериться, отталкиваешь его от себя. Мы не прерывали взгляда, и от этого я впала в состояние некого гипноза. Настолько завораживающими были его серые глаза.
— А что если я хочу чего-то другого?
Сказав это, я переместила взгляд на губы Томаса и интуитивно потянулась поцеловать его.
Сначала лишь невесомым прикосновением дотронулась до его рта, а затем это переросло во что-то настоящее и зрелое. Пока длились эти мгновения, я пыталась найти отклик в своей душе, пыталась почувствовать что-то. Укол в сердце, покалывания вдоль позвоночника, приятное тепло, разливающееся внизу живота, да что угодно, но так и ничего не нашла. Это было просто приятный поцелуй, но не более того. Ничего, что могло затмить наши поцелуи Пабло. Ни-че-го. Даже близко похожего. Я подумала, что смогу уничтожить свою привязанность к Пабло новой влюбленностью, но как оказалось, я больна им неизлечимо.
