— Да быть не может. Тор бы просто так панику не развёл, — не купилась я. — Да и потом, какие повседневные мелочи можно обсуждать четыре часа?!
— Леннарт нашел того Мандарина, — пожала плечами Джейн. — Договаривались, что предпринять и как с ним быть. Долго договаривались, слишком уж мнения разошлись.
Сначала я подумала, что правильно не пошла: Леннарт действительно на слёте был. Потом, что мнения не могли не разойтись. И наконец заподозрила неладное…
— А к чему пришли хоть?
— Леннарт выйдет с ним на контакт и попробует договориться. Если не выйдет, вмешается Старк и применит оружие. Не беспокойся, лично Лену ничего не грозит.
— Ну, уже неплохо, — хмыкнула я, собираясь пойти на кухню ставить чайник: простуда отступала медленно.
И вдруг остановилась.
— Погоди, но причём тут Асгард? И вообще, где Тор?
— Тор остался в Башне, чтобы не обременять тебя, — подруга всё еще пыталась съехать краями.
— Колись уже, — настаивала я.
— Дай на кухню пройти? — закатила глаза она.
— Пошли, — я отступила в сторону.
Джейн всё-таки поставила чайник и только потом устало опустилась на стул.
— Помнишь моё изобретение, ну, телепорт, над которым я работаю?
— Не помню, я же его не видела никогда, но вроде что-то такое обсуждалось, — я склонила голову к плечу, пока не понимая, к чему всё идёт.
— Тор хотел заручиться поддержкой Асгарда в вопросе создания этого устройства, но Один заартачился и сказал, что землянам рано доверять такие технологии. Вот, решали, что с этим делать, — раздраженно выложила доктор Фостер.
— А… Всего-то, — я почувствовала, как напряжение последних часов медленно отступает.
— Ничего не «всего-то», это сильно усложняет поимку Локи! — подруга зло стукнула ладонью по столу. Я закрыла глаза, чтобы не выдать светящегося в них облегчения.
— Да, это… неприятно, — пришлось признать. Да и Джейн мне было откровенно жаль — бесит, когда твой исследовательский интерес утыкается в искусственно созданные сильными мира сего границы. Так я подруге и сказала. Она предложила не думать о грустном… Но тогда думать стало не о чем, так что мы спокойно и молча попили чай, после чего разошлись спать, эмоционально вымотанные до предела.
И мне даже удалось уснуть.
====== 52) Кто ходит в гости по утрам... ======
Я не сразу поняла, отчего проснулась. Просто вынырнула из сна, отчаянно не желая продирать глаза и пытаясь заставить мозг включиться. О том, что он заработал, свидетельствовало то, что я дотянулась до айфона и подстветила экран. Боже, нет и пяти утра! Но едва я успела озадачиться вопросом, с какого перепугу я не сплю, как раздался стук.
Сначала я подумала, что мне мерещится, но странный звук повторился. Примерно через минуту я осознала, что стук — не в дверь, а в окно. Не совсем нереальная ситуация, если живешь на втором этаже и у тебя есть балкон, но в пять утра в воскресенье это, мягко говоря, необычно.
Поднявшись с постели, я прямо в одеяле направилась к балконной двери и, отдернув занавески…
Я не знаю, что я думала там увидеть, но явно не то, что мне довелось лицезреть.
Леннарт, грязный и, кажется, насквозь промокший, с трудом опирался на кованую оградку балкона. Его лицо не выражало боли или чего-то подобного, но тот факт, что оно застыло алебастровой маской, сам по себе говорил о многом. Ни минуты не колеблясь, я открыла балконную дверь…
И тут же спохватилась: Джейн! Она не должна услышать ни звука!
Лен открыл было рот, чтобы что-то объяснить, но я, испуганно дёрнувшись, приложила руку к его губам, после чего жестом поманила за собой, запоздало смутившись. Как бы то ни было, стоило отвести человека в ванную.
Со всеми мысленными предосторожностями прокравшись по коридору — Лен, впрочем, создавал чуть ли не меньше шума, нежели я — мы пробрались в дальнюю часть квартирки, а именно, на кухню, где толстые стены позволяли шептаться и не бояться быть услышанными.
— Дарси, я извиняюсь за вторжение…
— Ни слова более, — помотала головой я, — тебе, если я могу помочь, я рада сделать это. Вот полотенце, прошу, там ванная. Предлагаю тебе привести себя в порядок хоть немного, а потом поговорим.
— Мне, правда, неловко, но… у тебя сменной одежды не найдется хоть какой-то? Я мокр как мышь, — Лен поджал губы, я же чуть не стукнула себя по лбу. И ведь должна была подумать об этом!
Самое забавное, что мужская одежда у меня в квартире была. От Тора, который гостил тут однажды, когда помогал мне переезжать. По счастью, хранилась она в коридоре на антресоли, так что пробираться снова в комнату, рискуя поднять подругу, не пришлось.
Отложив одеяло, в котором я так на кухню и припёрлась, и приставив к стенке табуретку, я попыталась откопать пакет, который, как мне помнилось, лежал под грудой убранных до поры зимних шмоток. Задача осложнялась тем, что я почти ничего не видела, так как лампа в коридоре висела неудобно. Но наконец мои пальцы нащупали искомое, и, потянув за пакет, я другой рукой попыталась придержать остальные вещи, дабы они не рухнули.
С трудом вытянув вожделенный сверток, я дёрнулась по инерции, и тут табуретка, у которой давненько уже похрамывала одна нога, вдруг пошатнулась. Я поняла, что опора выскальзывает из-под ног, неловко взмахнула рукой… на пол рухнул какой-то левый пакетик, а вот я…
А вот меня за талию поддержали чьи-то руки, спасая от такой же участи. Ну вообще-то известно чьи — Леннарта.
— Мне суждено тебя ловить постоянно, — чуть слышно произнёс он, даже не мне, а себе под нос.
Я нахмурилась. Он, наверно, хотел сказать «спасать», ловит-то он меня впервые… Я уже открыла рот, чтобы переспросить, но тут вдруг ощутила, насколько у него холодные руки, продрог, бедолага… А следом за этим пришло еще одно запоздалое осознание — мамочки, я же в пижаме, как и была! Боже, как стыдно! Нашла, в чём перед таким мужиком разгуливать! «Была б ты хоть в соблазнительном пеньюаре…» — мечтательно отозвалась самая сумасшедшая часть моего мозга. Покраснев и от ощущения рук, которые Лен почему-то не убирал, и от собственных, гхм, фантазий, я неловко кашлянула и протянула Лену пакет:
— Вот вещи. Там все, что нужно.
(Надо было видеть смущенно-скептическое выражение моего лица, когда я это самое нашла это самое «всё» после отлёта Тора).
Леннарт, видимо, решив перестраховаться, сначала все так же за талию снял меня с злополучной табуретки, и лишь потом забрал пакет и ушел в ванную, не говоря больше ни слова. По чайной ложке собрав мозги снова в кучку, я бросила взгляд в зеркальную поверхность встроенного коридорного шкафа… Что вылилось в искренний фейспалм.
Пижама — теплая и уютная, но не новая. Я — невыспавшаяся и лохматая, с отпечатком подушки на щеке. Да, теперь еще и покрасневшая.
А на талии — мокрые следы чужих рук… Которые, мне вдруг показалось, слегка отдавали красным… Ой, а ведь не показалось — выглядит так, будто дождь, под который Лен попал, был розовым. А значит… он что, ранен?!
Стало страшно. Как и зачем этот человек, о котором я знаю столь пугающе мало, оказался в пять утра на моём балконе? Да еще и в таком состоянии? На что я подписалась? И что скажет Джейн? Нет, даже не так — что я ей скажу?!
Она же еще от нашего разговора про Локи не отошла, а тут опять… Господи, и что меня вечно тянет на неадекватных личностей?! Или это их тянет на меня?
…Но как легко он меня снял с табуретки! А ведь я не пушинка…
Невольно резануло память воспоминание о Локи, о его руках… Я почувствовала себя гадко. Лен был прекрасен, меня тянуло к нему, но на задворках подсознания неизменно маячила тень моего любимого Бога Миражей. Избавиться от неё было не так-то просто. А отчасти еще и не хотелось. Что-то в глубине души нашептывало — «рано или поздно ты его предашь, ты тоже его предашь». Как тут не возненавидеть себя, я не знала…
Когда Лен, чистый и переодетый в чуть мешковатую для него одежду, вошел в кухню (всего минут через пятнадцать), я уже сварила кофе и достала печеньки. Да, и тоже переоделась. Это вообще была отдельная статья, достойная упоминания: в том самом упавшем с полки свертке обнаружилась вещь, которую я когда-то от греха запрятала подальше и не доставала, а потом совершенно забыла о ее существовании.
