Столы Хранящих находились прямо под широким иллюминатором, поэтому любоваться красотой Вселенной во время приёма пищи мы не могли. Это зрелище предназначалось Проводящим, чьи столы располагались с противоположной стороны.

Сейчас они, как и мы, наполняли обеденную, смешиваясь с остальными ребятами в синей форме.

Столы Обеспечивающих были самыми многочисленными и занимали весь центр просторного помещения. Синие, так мысленно называла я ребят, были к тому же и самыми шумными. Должно быть, их учили совсем по-другому, чем вечно сосредоточенных Проводящих и сдержанных Хранящих.

- Эй, Светлячок, покажи свои ножки, - крикнул парень в синем одной из Хранящих.

Девушка смутилась и, подхватив свой поднос, заспешила к общей группе, уже рассевшейся за пятью прямоугольными столами. Я, зная, что поговорить мне абсолютно не с кем, села поодаль, уткнувшись в тарелку.

Обычный промах Хранящей младшей ступени. Ещё не уяснив, что такие просьбы и другие, ещё менее приятные замечания и предложения от Синих ей предстоит слышать постоянно, стоит отбиться от своих, она не торопилась в обеденную и пришла вместе с другими группами.

Впрочем, Светлячок было не самым обидным прозвищем Хранящих. Я слышала, что светлячок - это насекомое, способное светиться в ночи. Было это правдой или нет, я не знала. На моей планете не существовало ничего подобного.

Шёл третий круг цикла, а значит, на второй приём пищи у нас была тёплая белая жижа, имеющая сладковатый аромат и привкус, салат из твёрдого белого овоща, чуть поскрипывающего на зубах, и стакан с мутной белой жидкостью.

Что это такое, я не имела ни малейшего понятия.

Подходя к одному из автоматизированных окошек в обеденной, я прикладывала руку к сканеру, слышала за панелью механический шум, а уже через несколько кун мне под нос выдвигался поднос с едой. То же самое происходило в первый и третий приём пищи, и каждый раз все продукты не имели никакого цвета. Вкус и консистенция немного отличались, но отчётливый привкус синтетической отдушки присутствовал везде.

Не знаю, нравилась ли еда другим ребятам, но я жевала просто потому что должна была. Точно так же, как я должна была менять одежду по расписанию, разговаривать с обучающими по уставу, посещать занятия и практики.

Если бы кто-нибудь спросил моё мнение о том, чем нас угощают, то я бы ответила, что на моем подносе всегда только отборная блевотина, не сравнимая с натуральными продуктами, которые мы выращивали сами. Но никто никогда не спрашивал моего мнения, потому что иметь его было не положено, и я продолжала жевать.

Всем Хранящим выдавался один и тот же набор блюд, учитывая круг и время. Синие получали что-то другое. Тусклые, плохо различимые издалека цвета всё же уверяли в том, что их рацион несколько отличается от нашего. Чёрные ели блюда яркого насыщенного цвета.

Несколько раз так же, как и та младшая, я не успевала взять обед до того, как явилась остальная масса учеников и, благодаря этому, рассмотрела, чем же кормят Проводящих.

По виду красный кусок посреди тарелки напоминал мясо. Салат походил на салат, нарезанный из зелёных, красных и жёлтых овощей. В стакане переливалась жидкость насыщенного янтарного цвета. В тот день даже мой обычный обед казался вкуснее, а нос ещё долго ощущал почти позабытый аромат специй.

Такая разница ни у кого не вызывала вопросов или недовольства. Ратенмарцы с детства жили в милитаризированном обществе, где строгое подчинение иерархии и соблюдение дисциплины возводились в ранг религии, единственно способной противостоять тандерцами в кровопролитной войне.

Проводящие были щитом для всех остальных. Единственные, кому по силам справиться с гигантским биотехническим монстром и не дать врагу одержать победу. И если для этого им нужно питаться лучше, чем всем остальным, у других не было вопросов и претензий.

Под другими я подразумевала Синих, потому как Хранящим запрещалось даже знать такое слово как претензия. Могу спорить на всё, что у меня есть, а было у меня не так уж много, только жалкая для других и такая дорогая мне жизнь, что я ни разу не слышала ни от одной из девушек слов, подразумевающих недовольство, порицание, неповиновение, несогласие.

Сложно судить, думали ли они вообще о том, что хотя бы цвет и качество самой их пищи свидетельствует о месте в пищевой цепи ратенмарцев, и неважно, в чём нас пытались убедить обучающие записи.

Бросив взгляд в сторону, я смотрела, как охотно они уплетают обед, иногда перешёптываясь о чём-то. Ухо уловило ненавистное слово "практика", заставив безвкусный овощ встать поперёк горла.

Конечно, они были счастливы перейти на последнюю ступень обучения, и на то было несколько причин.

Прежде всего, ещё на четырнадцатой ступени нам объявили, что у энергообмена три стадии. И если с первыми двумя мы успели познакомиться, то о третьей нам ещё не сообщали. Общаться с Хранящими старших ступеней было воспрещено, что автоматически лишало нас возможности разговаривать и с младшими, имеющими точно такую же установку. Оставалось только догадываться, что готовит нам последний год и треклятая третья степень. Всем, кроме меня, не терпелось узнать правду.

Предположения о том, что именно нам придётся делать, были одно страшней другого.

Аппетит пропал и я отодвинула от себя тарелку, надеясь, что сегодня то, что я успела съесть, останется при мне.

Вторая причина, почему Хранящие за моим столом беспокойно ёрзали на скамьях состояла в том, что им попросту нравилось то, чем мы занимались на практике.

В конце предыдущей дюжины обучения пары более или менее определились, только меня так и подсаживали ко всем по очереди, вызывая гнев других девочек.

Рискну предположить, что многие из них испытывали чувства к Проводящим.

Понятия не имею, как им удавалось сочинять романтические бредни, когда те беззастенчиво лапали их и облизывали, пользуясь возможностью, игнорируя при этом самих девушек. Всё, что они делали, это просто брали причитающееся, и самое страшное было то, что в будущем для этих девушек ничего не изменится.

Хранящие, выведенные ратенмарцами как класс, не имели другой задачи кроме отдачи собственной энергии Проводящим. Но если батарейка, расставаясь с зарядом, ничего при этом не чувствовала, девушки были живые и однажды, рано или поздно, им предстояло осознать отведённую им роль.

Должно быть, моё единственное преимущество заключалось в том, что мне не грозило разочарование и крушение надежд. Даже если меня отдадут какому-то ублюдку, я, к счастью, буду знать, что за ничтожество на самом деле Проводящий.

Второй приём пищи закончился слишком быстро. Следующее теоретическое занятие, напомнившее о том, как важен энергообмен и о том, что мы наконец готовы узнать о самой эффективной ступени, летело не останавливаясь.

И вот когда я уже чувствовала, что запись подходит к концу, давно привыкнув полагаться на внутренние часы, панель обучающей комнаты отъехала в сторону и вошёл темноволосый ратенмарец.