Она отреагировала раньше, чем успела сообразить, что же все-таки произошло. Рука сжалась в кулак, чуть не раздавив рукоять огнемета. Пламя вспыхнуло, вырываясь из сопла. В его неясном свете Рипли увидела перед собой огромную фигуру. Верещащий хохот заполнил тоннель, перекрыв рев сирены и спокойный голос "мамочки".
Ресницы горели. Рипли на мгновение прикрыла глаза, а когда снова открыла их, то уже никого не было.
- Сукин сын! Плевала я на тебя! Я с тобой сегодня в прятки играть не буду! Пойдем, Джонс!
И по горящему тоннелю, где не оставалось ни капли воздуха - лишь смрад от сгоревшей органики, - она пошла дальше.
"Еще немного. Сейчас... выйдем... вон уже... там светло и лампы... там..."
Она выбралась наконец в широкий коридор. Здесь было как в раю.
"Вперед! Теперь уже совсем рядом! Тут уже рукой подать! Теперь-то уж мы точно успеем! Должны успеть! Шанс! Только бы его не упустить! Это наш шанс!"
"До автоматического уничтожения корабля осталось две минуты".
Впереди в полумраке коридора мелькнуло что-то огромное. Рипли побежала медленнее, всматриваясь вперед и стреляя из огнемета во все боковые проходы.
"Вот! Опять! Проклятое чудовище! Вот, в том левом переходе! Сейчас!"
Подкравшись к очередному переходу, Рипли, притаившись и собравшись, выскочила из-за угла и пустила длинную струю пламени в темный провал. Там было пусто.
"В который раз! И все одно и то же! Куда же он прячется? Нет! Не поймаешь меня на эту муру! Думаешь, я расслаблюсь?! Ничего не выйдет! Вот! Слева!"
И опять пусто. Переход за переходом, коридор за коридором, все ближе и ближе к спасительному "шаттлу". Но все меньше и меньше кислорода остается в горячем воздухе тоннеля. Опять отказывается работать голова, опять горят легкие, и кровь стучит в ушах.
"Эта проклятая работа! Эта проклятая охота! Больше никогда! Господи, как хочется, чтобы опять было светло! Настохерело! Романтика дальних перелетов - пока не съедят. Надоело! Он! Ну подожди, зараза!"
65
- ...Скажи мне что-нибудь. Пожалуйста. Ты всегда так красиво и хорошо говоришь, - Рипли откинулась на спину, распластывая тело по влажной от вечерней росы траве. - Скажи мне что-нибудь хорошее.
Небо...
Он подполз к ней и обнял:
- О чем же сказать? Ты сама уже давно все сказала, и за себя, и за меня...
66
Пламя хлестало из огнемета, пожирая коридор. Пластик покрытия пола и потолка изменил структуру и потек, как топленое молоко, темно-охристыми ручейками. Огонь разъедал мягкую основу наполнителя облицовки. Она под воздействием высокой температуры испарялась, наполняя воздух удушливым газом.
- К чертям все! - орала Рипли.
Огонь коснулся серого облака, огромной бесформенной массой выползающего из бокового тоннеля, - и нестерпимо яркая вспышка взрыва ослепила ее. Плотный шар пламени несся навстречу, с гулом и скрежетом ломая стальные основания стен, разнося в клочья металл труб, конструкций и соединительных балок.
Рипли отшвырнула огнемет и, собрав остатки сил, как пловец, бросающийся со старта в воду бассейна, нырнула в люк челнока. Коробка с котом, зажатая в руке, прогромыхала по сходням и, как живая, прыгнула на свое место в нишу под пультом. Пальцы впились в кнопку, и люк захлопнулся, отрезая помещение космического челнока от умирающего в агонии пожара корабля.
Центральный терминал "Ностромо" монотонным женским голосом произнес:
"До автоматического уничтожения корабля осталась одна минута".
Рипли на четвереньках подползла к креслу. Тело отказывалось подчиняться, сведенные судорогой ноги не двигались, и их приходилось тащить за собой, как лишний, ненужный груз. Она подтянулась на руках и села в кресло пилота. Прохладная обшивка бодрила и придавала сил. Руки потянулись к панели управления...
Минута. Всего-навсего шестьдесят секунд, шестьдесят маленьких капель времени, безостановочно падающих одна за одной. Шестьдесят капель - это даже не глоток. Этим нельзя напиться. Но иногда, упав на благодатную почву, они могут разбудить Жизнь.
Великолепное простое устройство запуска системы сейчас казалось нелепым нагромождением клавиш и тумблеров. Вдруг пальцы ожили и забегали совершенно самостоятельно по панели управления. Они исполняли какой-то сумасшедший бешеный танец, и Рипли никак не могла сообразить, то ли она делает, что надо. Но вот на экране появились голубые буквы: "Готовность к запуску подтверждается". Последним аккордом этого соло на приборной доске большая клавиша запуска двигателей ушла в панель.
Захваты, державшие "шаттл" в объятиях, с гулом отошли, и челнок повис в пространстве, отделившись от корабля.
"Отстыковка закончена", - сообщил компьютер.
Голос "мамочки" вновь наполнил пространство рубки: "До автоматического уничтожения корабля осталось тридцать секунд". Двигатели тяжело вздохнули, и "шаттл", медленно ускоряясь, пополз под брюхом громады звездолета. "Начинаю отсчет".
"Двадцать восемь". Перегрузка навалилась на измученное тело Рипли. Громадная масса корабля не хотела выпускать челнок из пут своего тяготения.
"Двадцать семь". Днище корабля все быстрее и быстрее мелькало над головой, как шоссе под колесами автомобиля.
"Двадцать шесть". Казалось, этому не будет конца.
"Двадцать пять". На дисплее высвечивались значения растущей перегрузки.
"Двадцать четыре". Рипли напрягла все мышцы тела, оттягивая широкую рукоятку форсажа на себя.
"Двадцать три". Быстрее туда, в спасительные бездны, в холодную приветливую пустоту.
"Двадцать два". Корабль над головой все несся и несся прочь.
"Двадцать один". Значение перегрузки росло, приближаясь к "10 g".
"Двадцать". Двадцать шесть миллионов тонн смерти все еще висели над головой.
"Девятнадцать". Голос, производивший отсчет времени, отвратительно дребезжал.
"Восемнадцать". Бортовые огни превратились в одну сплошную белоснежную полосу.
"Семнадцать". Хрупкая женская фигурка в маленькой скорлупке пыталась преодолеть притяжение огромного корабля.
