Ворг спросил, все еще глазея на Дерево:

– Ты ей не сказал?

– Нет, – бросил Теонард, не оборачиваясь. – Но что-то подсказывает, сама узнает. Главное, чтоб высокородные не промыли ей мозги прежде, чем решим вопросы.

– Ей попробуй промой, – хмыкнул полузверь. – Она вроде не в ладах с солнечным собратьями.

Теонард покачал головой.

– Тут дело тонкое. Это ее личные дрязги. Но они ей собратья, а значит, не известно, как себя поведет, если нападем. Да и нельзя нападать, хотя хочется. В общем, надо думать. А то эльфы быстро начнут качать права и указывать всем, что делать.

Шерсть ворга поднялась на загривке, он глухо зарычал и проговорил:

– Сойдись я с ним в честном поединке… без мечей и луков… От остроухого даже ушей не осталось бы.

Теонард приподнял бровь, покосившись на Лотера.

– Крепко они тебе насолили. Но надо десять раз подумать прежде, чем что-то решим. Ни дай бог, война с солнечными. Уж не знаю, насколько мы теперь могучи, но сразу на высокородных проверять не хочется.

– Ну да… – уклончиво пробормотал ворг и спросил, меняя тему: -Там мелкинд портал соорудил. Знаю, ты разрешил. Но вдруг будет пользоваться в своих целях? Мало ли, набегут всякие мелкие в Цитадель. И так всяких понабежало.

– Даже если будет, – сказал Теонард, пожимая плечами. – Все равно мелкиндов пока не видно, не известно, выжили ли вообще. Вон, тахаш честно признался, что один в целом свете. Даже Керкегор согласился, что его раса вымирает. А Каонэль вообще серая, хоть и красивая. Портал может быть полезным. Чародей пользуется такими, чем мы хуже?

Лотер напомнил осторожно:

– Все-таки чародей маг, или кто он там. И живет долго. Ему положено использовать порталы и северные ветры. Но мы? Справимся ли?

Теонард скрипнул зубами.

– Придется справиться. В наших руках великая мощь, чародей сам говорил. Так что выбора нет. А мелкинду я еще и сферу разрешил поставить, магическую, чтоб наблюдать за ближними территориями. Не все же самим бегать.

– Можно подумать, бегаешь, – усмехнулся Лотер. – Когда вообще из своей башни выходил? Это я бегаю, особенно утром, когда еще все спят. Воздух тогда самый чистый, а небо совсем бледное. Или ночью.

Теонард скривил губы, и произнес, поправляя меч на поясе:

– У нас есть дозорные, но лучше заранее видеть, что там, вдалеке, прежде чем высылать отряды. Конечно, проще отправлять гоблинов, их хлебом не корми, дай крашаром помахать. Но мы же должны головой думать, а не тем, на чем сидят гномы.

И без того жуткая морда полузверя оскалилась, послышался прерывистое рычание, которое в зверином облике означает смех. Теонард передернул плечами и ускорил шаг.

Когда резиденции остались позади, Хранители двинулись через второй круг поселений, где успели появиться дома, местами двухэтажные, из крепких, добротных бревен, торговые лавки и кузницы. Народ, что обосновался тут, прибыл к Цитадели раньше всех и теперь с гордостью демонстрирует остальным преимущество.

Завидев Хранителей люди почтительно кланяются. Даже гномы, которые расселись на лавке возле таверны, которую зачем-то разместили на поверхности, тоже кивнули.

– Признают, – проговорил Лотер.

– Чего?

Ворг повторил:

– Признают, говорю. Не только гномьего хранителя, который толстый и упитанный Тарнат. А вообще, всех. Это хорошо. Власть нужно уважать. В любой стае важно четкое подчинение, а если его нет – стая погибнет во внутренних драках и склоках.

– Суровые у вас законы, – сказал арбалетчик.

– Не суровее других, – огрызнулся Лотер. – На гоблинов посмотри, у них крашар почти священный. А у людей вообще леший разбери, что творится. Грызетесь друг с другом, хуже псов.

– Ну-ну, – предупредил Теонард. – Не слишком наседай. Я все-таки Глава Совета. Власть, вроде как, имею.

– И ответственность, – добавил полузверь хищно.

Теонард бросил быстрый взгляд на ворга, который время от времени говорит мудрые вещи, что совсем не вяжется с его диким и хищным обликом, и отозвался печально:

– Уж и не рад.

Пару минут шли молча. Когда вышли к кругу, где живут фермеры, которые успели распахать все пригодные участки и засеять кто чем, ворг сказал:

– Я понимаю. На твоих плечах непростая ноша. Но помни, так же, как ты отвечаешь за нас, так же и мы отвечаем за тебя. Сами выбрали. Даже если захочешь смыться – не получится. Будешь главствовать, пока не отпустим.

Он хохотнул во всю звериную глотку так, что куры в ближайшем курятнике послетали с насестов и с кудахтаньем принялись носиться.

Теонард тяжко вздохнул и устремил взгляд к посту, где в окружении амазонок остановился небольшой отряд.

Воины верхом на единорогах цвета первого снега. Все, как на подбор, высокие, кожа белая настолько, что едва не сияет в сумерках, медленно опускающихся на мир. Волосы светлые. Если у Каонэль они серебрятся, как горный ручей, то у этих – словно само солнце.

Каждый закован в доспехи из сияющего металла, на поясах по два меча. Смотрят бесстрастно и свысока. В середине карета, украшенная так вычурно, что удивительно, как добрались в целости, и не попались в руки дорожным разбойникам.

Лотер наклонился к Теонарду и шепнул:

– Из адамантина.

– Что?

– Доспехи, говорю, из адамантина, – пояснил ворг. – Гляди как уставились. Будто все должны им, а они ничего и никому не должны.

По лицу арбалетчика скользнула тень.

– По долгам я мастер, – проговорил он хмуро.

Эльф впереди процессии посмотрел на Теонарда пронзительно синими глазами, голова едва заметно качнулась, что в его исполнении означает вежливый поклон. На несколько секунд повисло молчание, солнечные застыли верхом, в ожидании указаний старшего, а Хранители выжидательно уставились на них.

Наконец командир тихо выдохнул. Вскинув подбородок, с легкостью бабочки спрыгнул с единорога. Тот покосился на него рубиновым глазом, громко фырча и переступая копытами – от Дерева Каонэль тянется сочный аромат травы, а ему, бедному, приходится стоять тут и катать остроухих.

Эльф сделал шаг на встречу Теонарду и произнес:

– Я Белионар, сын главнокомандующего Эолумской армией Мориолина, старший гвардеец отряда солнечных эльфов, обладатель верхнего ранга владения мечем…

Пока эльф перечислял титулы, Лотер снова наклонился к арбалетчику.

– Смотри как распинается, – проговорил он. – Предупреждал же, что начнут выделываться. Может, гоблинов натравим?

Жвалки на лице Теонарда заиграли, пальцы сжались, но он ответил:

– Гоблинов всегда успеем.

Солнечный, тем временем, продолжал.

– Приближенный к самому казначею Тенадруину и его ослепительному сыну Лисгарду, а также носитель почетного титула высокородного. Явился в Цитадель по распоряжению короля Эолума, с целью доставить посла, который будет представлять интересы солнечных эльфов.

Теонард бросил быстрый взгляд на карету, украшенную с такой роскошью, что глаз не отвести, затем проговорил:

– Мое имя Теонард из рода Астарвардов, сын Мидшира и внук Гунтвига, который ведет род от самого Вильтенара. Я выполняю обязанности Главы Совета Хранителей, которые великодушно позволили мне занять этот пост.

Лицо эльфа осталось невозмутимым, но во взгляде мелькнуло удивление, словно впервые видит, как человек не просто связно говорит, но и перечисляет титулы.

– В самом деле? – поинтересовался эльф.

– Как видишь, – отозвался Теонард.

Справа распрямился ворг, демонстрируя всем, что не просто ворг, а очень злой и клыкастый. Командир отряда остался невозмутим, но кончики ушей дернулись.

Теонард продолжил, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно, как и подобает Главе:

– А что же, ваш король не в курсе? В Цитадели уже есть представитель эльфов.

Губы Белионара дрогнули в усмешке.

– Король Эолума в курсе всего, – ответил он. – Но непременным условием благополучия всего эльфийского народа является присутствие именно солнечного эльфа. Мы нисколько не пытаемся унизить достоинства лесных или, да сохранит нас сияющий источник, темных. Но мы, все же, высокородные.