— На случай, если ты спустишься со своего пьедестала и поймешь, что я тебе нужен. Это момент, который я не хочу пропустить.

— Надеюсь, разочарование тебе понравится, — сказала Холли и протянула обе руки, чтобы нажать вниз, на ключ, в попытке ослабить гайку – безрезультатно.

Женщина села на корточки.

— Я могу выжимать двести восемьдесят фунтов, — сказал Алекс.

Она грозно посмотрела на него, прежде чем снова схватилась за инструменты.

Ее блузка была нежного персикового цвета и сквозь нее Алекс мог видеть очертания бюстгальтера Холли. Волосы женщины начали выпадать из прически, цепляясь своими кончиками за шею. Кожа Холли блестела от пота.

Через тридцать секунд гайка все еще не сдвинулась с места.

— Я ем такие гайки на завтрак, — сказал Алекс.

Холли взглянула на него через плечо.

– Не возражаешь? Я пытаюсь сосредоточиться.

— Я могу изменить это для тебя за минуту.

— Нет, не можешь.

Мужчина улыбнулся ей.

– Двадцать баксов говорят, что могу.

Холли повернулась к нему спиной и снова взяла ключ. И на этот раз, когда она задержала дыхание, и приложила усилие все-или-ничего, ей и, в самом деле, удалось ослабить гайку.

Алексу не нужно было видеть лицо Холли, чтобы понять, что женщина чувствовала себя торжествующей – он мог прочитать это в линии ее плеч и удовлетворенном наклоне головы.

— Очень впечатляет. Но ты же знаешь, что должна это сделать еще три раза?

— Заткнись, Алекс.

Может быть, это была волна успеха, но с остальными тремя гайками у Холли не было никаких проблем. Она полностью проигнорировала его, когда поставила домкрат под машину и начала ее поднимать.

Но когда женщина изо всех сил пыталась расположить тяжелое запасное колесо на шпильках крепления, Алекс решил, что с него достаточно.

— Ладно, ты сделала свое дело. Теперь позволь мне держать колесо для тебя, пока ты его выровняешь.

Холли на мгновение отпустила колесо и вытерла лоб тыльной стороной руки – первый признак ее слабости. Но когда Алекс подошел, чтобы помочь, женщина ударила его по руке.

— Нет, — сказала она, — я не девица, терпящая бедствие.

— Я не пытаюсь тебя спасти, — раздраженно сказал он. – Просто позволь мне держать колесо, пока ты закрепишь его на шпильках. Командная работа.

— Я могу это сделать сама.

— Ну, же, Холли. Ты просто упрямишься.

— Предпочитаю быть… упрямой, чем… беспомощной, — пропыхтела она, когда, наконец-то, смогла установить колесо на место. Потребовалось всего несколько минут, чтобы закрутить гайки и опустить домкрат.

— Так, — удовлетворенно сказала она, бросая инструменты в багажник и используя старую тряпку, чтобы вытереть руки. – Это было не так уж и сложно.

— Верно, — сказал Алекс, качая головой. – Конечно, ты бы была уже на полпути домой, если бы позволила мне…

— Я могу позаботиться о себе, Алекс. Мне не нужна никакая помощь.

В ней ничего не изменилось.

Летом, после окончания школы, Алекс услышал, что Холли была беременна. Он решил тогда, что они с Брайаном просто активизируют свои планы: пожениться и получить свою идеальную жизнь вместе. Но когда Алекс узнал, что был неправ и что Брайан отвернулся от нее, у него внутри что-то сломалось.

Сначала Алекс сломал Брайану челюсть. Потом пошел домой к Холли и попросил ее выйти за него замуж.

Конечно, это было безумие. Рыцарский поступок. В мире не было причин, чтобы подумать о том, что она скажет «да» и, учитывая историю их взаимной неприязни, были все основания думать о том, что девушка скажет «нет».

Тем не менее, ее презрительный отказ был ужасен.

Как и сегодня. Ставки были выше, но ощущение было тоже самое.

— Я знаю, что тебе не нужна моя помощь, Холли. Ты ясно дала понять. Но это не значит, что ты не можешь ее принять. Что такого страшного в том, что временами спасают? Почему ты такая упрямая?

Она взглянула на него.

— Ты называешь меня упрямой? Я говорила тебе, что мне не нужна помощь, но ты все равно настаивал на том, чтобы оставаться здесь. Почему ты такой упрямый?

— Э… ребята? – это был Уилл, который стоял в нескольких футах от них.

Как давно он находился там? Алекс взглянул на Холли, которая выглядела также растерянно, как он себя чувствовал, а затем мужчина посмотрел на Уилла, который, очевидно, был смущен напряженной беседой между своей мамой и своим тренером.

— Итак, — произнес Уилл после минуты неловкого молчания. – Думаю, вы были не лучшими друзьями в то время, да?

Холли глубоко вздохнула и снова выдохнула.

– Не совсем, — призналась она. – Но это было давно и я уверена, что мы можем не продолжать спорить каждый раз, когда видим друг друга. Не так ли, Алекс? – многозначительно спросила она.

Не в этой жизни.

— Уверен, что можем, — сказал вслух мужчина.

Алекс оглянулся обратно на ресторан и увидел, что оттуда начали выходить родители с детьми.

– Вечеринка уже закончилась?

— Ну, да. Вы, ребята, долго здесь находились.

— Это не было бы так долго, если бы… нет, я не стану. – Алекс покачал головой. – Спокойной ночи, Холли. Не торопись ехать на этой запаске, хорошо? И, Уилл, увидимся на следующей неделе.

***

Холли проснулась и, лежа в кровати, смотрела на потолок, повторяя в голове слова Алекса. Как бы это было, задавалась она вопросом. Допустить, чтобы кто-то ей помог. Женщина ненавидела себя за то, что даже спрашивала об этом. Она так долго была сильной и независимой. В тот момент, когда Холли позволила себе думать о каком-то мужчине, который за ней ухаживал, все закончилось. Она растерялась. Поддалась слабости и это ее погубило.

Холли знала. Она это знала. И на случай, если ей грозила опасность усомниться в чем-то, женщина вспомнила тот день, когда пошла к Брайану с известием о своей беременности.

Да, это было неожиданно. Да, это было на год раньше, чем они планировали. Но Холли никогда не сомневалась в том, что Брайан поддержит ее, женится на ней сейчас, а не после юридической школы, о которой они говорили. Она верила, что парень позаботится о ней и их не рожденном ребенке.

Прошло много времени с тех пор, когда Холли думала о том дне, но воспоминания все еще были болезненными. Как он кричал на нее; что она пыталась разрушить его жизнь – его карьеру.

Он не должен был бросать школу, сказала она. Она могла работать неполный рабочий день и его родители могли бы помочь. Ее собственные родители плохо восприняли новость, когда Холли впервые рассказала им. Но ее бабушка поможет, чем сможет.

Все, чего Холли действительно хотела – услышать, что парень любит ее. Что все будет хорошо. Что они вместе разберутся со всем.

— Если ты остаешься с этим, ты сама по себе, Холли. Я ни буду иметь ничего общего ни с тобой, ни с ребенком.

Холли все еще помнила боль. Она почувствовала, что наступил конец света.

Но это больше никогда не повторится. Потому что это был последний раз, когда она полагалась на кого-то другого для своего счастья и благополучия.

После этого Холли не разговаривала с Брайаном четыре года. Они редко говорили и сейчас, хотя виделись время от времени. И она редко разговаривала со своими родителями, которые, в итоге, выгнали ее из дома после того, как девушка отказалась «позаботиться» о ситуации. Несколько лет спустя они смирились, попросив познакомиться с внуком, но Холли никогда больше сама не была с ними близка.

После того, как родился Уилл, друзья сказали ей, что она должна нанять адвоката и подать в суд на Брайана из-за алиментов для ребенка. Но Холли отказалась. Девушка усвоила тот урок, который стал краеугольным камнем ее жизни: единственный человек, которому вы можете доверять – это вы сами. Она ни черта не попросила у Брайана.

Как-то Холли выжила, хотя и не позволила никому ей помочь в тот первый год или два – ни своим друзьям, ни даже бабушке. После того, как она доказала себе, что может твердо стоять на ногах, девушка смогла снова принять любовь бабушки и быть благодарной себе за то, что оставила Уилла. И к тому времени Гране было почти восемьдесят и она нуждалась в ней почти столько же, сколько и Уилл, так что Холли не чувствовала, что ей угрожала опасность потерять свою, с таким трудом, завоеванную уверенность в себе.