Дав отдохнуть коням, путешественники снова тронулись в дорогу.
Чтобы скоротать путь, Конан рассказывал своему спутнику о своих похождениях и многочисленных победах. Нольф удивлялся, восхищался, задавал много вопросов и в ответ рисовал красочные картины будущего. Киммериец слушал Нольфа, хотя часто и не понимал некоторых слов. Он не стремился запомнить рассказы своего спутника, воспринимая их, словно волшебные истории о далеких и недоступных странах. Возможно, Конан не прочь был бы посетить будущее, где золото выбрасывают, словно мусор. Но Нольф не предлагал киммерийцу отправиться вместе, а гордость Конана не позволяла напроситься самому. Если верить словам Нольфа, в будущем не было места сильным и независимым искателям приключений. Достигнув непостижимых варвару-киммерийцу высот материального благополучия, жизнь потеряла ту остроту и насыщенность, которая была присуща предыдущим эпохам. Немногие оставшиеся индивидуалисты улетали осваивать другие миры или, как Нольф, работали в Службе Контроля Времени...
Солнце уже клонилось к холмам, когда путешественники добрались до леса, о котором говорил Нольф. Теперь спутник Конана осматривался вокруг в поисках ведомых одному ему ориентиров.
- Здесь. - Наконец сказал он, поворачивая коня вглубь леса.
Конан последовал за ним и скоро выехал на большую поляну. Нольф привязал коня и полез в колючий кустарник. Конан поморщился: в своей кожаной безрукавке он был Нольфу не помощник. Вскоре из кустов на поляну вылетел мешок, жалобно звякнувший своим содержимым при ударе о землю. За ним последовал свернутый в трубу ковер. Последним выбрался сам Нольф. Его просторная черная одежда ничуть не пострадала в колючках, которые, казалось, могли бы оцарапать и зингарскую кирасу. Нольф деловито раскатал ковер, который оказался тонкой металлической сетью, нашитой на плотное тканное основание. Развязав мешок, Нольф достал оттуда металлические стержни и принялся старательно ввинчивать их по углам квадратного ковра, где заметны были некоторые утолщения.
Конан тем временем занялся устройством своего ночлега. Солнца уже опустилось настолько, что лишь редкие его лучи пробивались через ветви деревьев. Краем глаза киммериец наблюдал за своим товарищем. Тот явно не в первый раз занимался подобным делом, настолько быстры и точны были его движения. Действия Нольфа были совершенно непонятны киммерйицу и на первый взгляд напоминали подготовку к волшбе. Но не было вокруг пришельца из будущего той черной ауры колдовства, которая приводила Конана в бешенство. Просто человек делал привычное дело. Конан поймал себя на мысли, что очень давно, трехлетним ребенком, он также стоял на пороге кузницы своего отца и наблюдал за его работой. А в дальних краях, слышал он, всех кузнецов считают колдунами...
Киммериец тряхнул гривой черных волос, отгоняя подобные мысли. Что-то в последнее время я слишком много стал мечтать, подумалось ему. Чтобы вернуться к реальности, он расседлал коней и развел костер.
Стемнело. Языки пламени отражались от блестящих металлических деталей сооруженной пришельцем из будущего конструкции.
- Это и есть твоя машина времени? - Спросил Конан у Нольфа, который как раз заканчивал натягивать тонкую проволоку на стержни.
- Она самая. - Нольф отошел чуть назад, удовлетворенно рассматривая свою работу. - Можно отправляться...
Дальше все происходило очень быстро. Нольф, не договорив, издал удивленный булькающий звук и стал заваливаться на бок. Конан метнулся к нему и поэтому только услышал, как мимо его уха грустно пропела стрела, пролетая мимо желанной цели. Киммериец перекатился по земле к своим пожиткам и, схватив меч, бросился в тень деревьев, куда не достигал свет костра. Еще несколько стрел полетели ему вслед.
"Лысые шары Нергала! Надо меньше мечтать, а лучше слушать. - Ругал себя Конан. - Подпустить врагов на выстрел! Когда мы на свету, а они в темноте! Я с шести лет не позволял себе такого."
Затаившись во тьме, киммериец прислушался. Глаза постепенно привыкали к темноте и он уже мог различать в сгущающихся сумерках стволы и ветви деревьев. Беззвучно, словно большая кошка, Конан углубился в лес, обошел поляну и приблизился сзади к тому месту, откуда предполагал выстрелы из лука. Но он ошибся. Никто не собирался играть с ним в прятки в ночном лесу, где все преимущества были у варвара-киммерийца.
Осторожно раздвинув ветки, Конан выглянул на поляну. Там были старые знакомые: врач-сумасшедший-колдун со своими жрецами. Восемь человек, вооруженных тяжелыми арбалетами, напряженно вглядывались в темноту леса, поджидая появления Конана. В костер были брошены толстые стволы, и поднявшееся на два человеческих роста пламя ярко освещало поляну и ближайшие деревья, не давая возможности незаметно приблизиться. Сам Старший жрец и трое остальных его слуг перерывали поклажу Нольфа. Сам Нольф лежал в центре поляны неподвижной черной грудой. Присмотревшись, Конан увидел две стрелы, торчащие из тела своего напарника. Но определить, куда попали стрелы, он не мог. Хотя, если учесть, что никто из жрецов не обращал на Нольфа внимания, это уже было не так уж и важно.
"Все-таки выследили, хвост Сета им в задницы, - понял киммериец. - Говорил же я, что этот старик - колдун."
Издав радостный крик, Главный жрец поднял над головой свой амулет. Конан скрипнул зубами. В течение нескольких минут его и Нольфа победа превратилась в поражение. Столько трудов пропало впустую. Пропало? Нет! Не таков киммериец, чтобы сдаться и сбежать. Месть! Конан не успокоится, пока колдун будет жить.
Внезапно Конану показалось, что на него смотрит Нольф. Прямо на него, словно может видеть в темноте лучше кошки и точно знает, где находится киммериец. Конан потряс головой, стремясь избавиться от наваждения. Ведь Нольф мертв... Или нет? Сколько еще фокусов в запасе у воина из будущего? Обмануть, чтобы победить... Конану продолжало казаться, что Нольф смотрит на него, словно чего-то ожидая. Киммериец положил свой двуручный меч на землю. В его голове начал складываться план...
Враги знали, что у скрывшегося в лесу варвара нет лука. Поэтому, когда вдалеке затрещали ветки и на поляну в круг света вышел гигант-киммериец, жрецы лишь хладнокровно нацелили на него свои арбалеты. Старик-колдун прищурился, отдавая своим людям какой-то короткий приказ.
- Не стреляйте, благочестивые братья. - Конан миролюбиво протянул вперед пустые руки. - Я долго находился под чарами этого злодея, - кивок в сторону неподвижного тела Нольфа, - и рад приветствовать своих спасителей.
Арбалеты в руках жрецов даже не дрогнули.
- О наимудрейший жрец всеблагого Митры-нестяжателя! Уже в который раз киммериец использовал знакомство с Ши Шеламом. - Позволь мне сказать тебе несколько слов так, чтобы остальные братья не могли нас слышать.
- О чем может говорить слуга черного колдуна со скромным пастырем стада великого Митры? - Старик приблизился, но находился на безопасном расстоянии.
- О будущем, о добродетельный. Этот колдун, - опять кивок на лежащее тело, - кое-что болтал о вашем будущем. Конан старательно выделил слово "вашем". - Как преданный слуга Митры, я считаю своим долгом сообщить тебе, о благочестивый, некие важные сведения.
Старик клюнул. Отдав приказ стрелять при малейшем движении варвара, врач-колдун подошел почти вплотную к Конану. Жрецы также подтянулись поближе, оставив сзади неподвижное тело в черных одеждах.
- И что хочет сообщить мне верный раб Митры?
- Он хочет сообщить, - Конан доверительно наклонился вперед, - что ты - старый козел!
Киммериец схватил колдуна подмышки, поднял его перед собой, словно щит и бросился вперед. Он думал, что слуги не будут стрелять в своего хозяина. Но нервы жрецов, наверное, были слишком напряжены, поэтому они нажали на спусковые крючки. Одна стрела свистнула рядом, другая слегка задела предплечье. Три стрелы глухо ударили в спину старого колдуна и, пробив тощее тело насквозь, оцарапали грудь Конана. Киммериец швырнул труп старика в строй жрецов с арбалетами и бросился к телу Нольфа в пробитую брешь. Краем глаза он заметил, что еще два Нестяжателя падают на землю.
