Первую неделю занятия проводились только с одним учебным взводом (1-м учебным взводом 4-й учебной роты). Занятия, как показные, с этим учебным взводом проводил лично я. Присутствовали на занятиях, всю неделю, все преподаватели нашего курса. Я всем показал, как необходимо организовывать и проводить подобные занятия, особенно последнее - с боевой стрельбой взвода.
Боевая стрельба проводилась на нашем войсковом стрельбище. Там разворачивался учебный взвод в цепь, двигался в атаку, ведя огонь на ходу по мишеням, бронетранспортеры (БТР) двигались в промежутках между отделениями и наводчики пулеметов (из курсантов) вели огонь по важным целям. Достигнув рубежа ручного гранатометания, курсанты, по моей команде, готовили ручные боевые гранаты и метали их по мишеням в траншее. После окончания боевых стрельб я показал преподавателям образцовый разбор занятий за всю неделю, выставил всем курсантам оценки за каждый день, и за боевую стрельбу - отдельно.
На последующие недельные выходы в полевой учебный центр выезжали уже по 3-4 учебных взвода, то есть полностью курсантская учебная рота. Теперь уже я проводил занятия со своим учебным взводом и параллельно со мной проводили занятия преподаватели тактики моего курса. В последний день занятий (в субботу), я был руководителем боевых стрельб всех учебных взводов, которые выезжали на занятия, а преподаватели были посредниками при своих учебных взводах. И вот, на боевой стрельбе, до обеда, мне надо было пропустить все четыре учебных взвода одной роты поочередно. После окончания боевой стрельбы последним учебным взводом, я подводил итоги боевой стрельбы со всей учебной ротой, затем преподаватели, - отдельно в своих учебных взводах.
При проведении боевой стрельбы 3-м учебным взводом 5-й учебной роты было и такое. На рубеже метания боевых гранат, как только их бросили курсанты, а некоторые кинули не достаточно далеко, - было слышно свист рядом летящих осколков. Я помню, как смеялись курсанты со своего преподавателя майора Науменко В.Н. (кандидата военных наук), он вытирал от крови щеку пониже уха - пролетевший осколочек оставил след. Мне в шинель тоже впилось несколько осколочков гранаты. Такое бывало часто.
За 6 лет работы преподавателем я уже достаточно изучил, так сказать, всю анатомию и физиологию учебного процесса. Я четко представлял модель выпускника - офицера-пограничника: что он, как военный человек, должен знать, уметь и чему он должен быть только ознакомлен. Исходя из этого, я на каждое занятие, идя из курса на курс, определял конкретную цель и всегда выбирал и преподносил тот учебный материал, который способствовал достижению целей занятия.
В январе 1985 года (зима была холодная и снежная) мы с курсантами 2-го курса отрабатывали на 3-х суточных полевых выходах подвижную тему: "Марш и походное охранение мотострелкового взвода". Пришлось хорошо намерзнуться курсантам и нам, преподавателям, на морозном ветру в движении на БТР, когда на улице было минус 25-30 градусов. Верхняя одежда у курсантов и преподавателей - шерстяная шинель. Теплую куртку преподавателю одеть было нельзя, ведь был таков порядок - во что одет на занятии курсант, так должен быть одет и преподаватель.
Во второй половине февраля 1985 года началась отработка новой и важной темы: "Взвод в обороне". С 15 февраля читал я лекции по этой теме, провели групповые занятия и семинары. Как всегда, я начинал первым - с показных занятий для всех преподавателей курса. Затем ходил на контроль к своим преподавателям, выявлял недостатки, подсказывал, как их устранить, а у кого они повторялись, кто готовился к занятиям спустя рукава, - с того приходилось строже спрашивать, на заседаниях ПМК - склонять, ставить на вид перед остальными, предупреждать о недобросовестной подготовке к занятиям. Приходилось неоднократно склонять майора Погодина А.А., майора Науменко В.А. В кафедральный журнал контроля занятий пришлось записывать все негативы при проведении занятий, а это уже серьезно. Отсюда начиналась формироваться профессиональная и служебная характеристика для офицера-преподавателя, а это все влияло на своевременность присвоения воинского звания и на карьерный рост.
Лекции по теме "Взвод в обороне", групповые и семинарские занятия - все было направлено к тому, чтобы успешно прошли практические занятия в поле на предстоящих в апреле недельных полевых выходах.
С 1-го марта 1985 года я, в соответствии с графиком отпусков, ушел в очередной отпуск. Отпуск проводил в Алма-Ате. В марте месяце лежало много снега и были еще морозы. Всей семьей мы ходили по воскресеньям на лыжах по садам, девочки съезжали с горок на санках. В обычные дни, я часто сам брал лыжи и ездил по кругам вокруг садов. Еще я много читал художественных книг. Вот так я и проводил свой отпуск.
А недельные полевые выходы учебных групп 2-го курса начались с 1-го апреля 1985 года. Первый недельный полевой выход - это показные занятия, проводимые старшим преподавателем. Отрабатывались практические занятия на тему: "Взвод в обороне". Методика отработки показных занятий по этой теме ранее мной упоминалась.
Второй недельный полевой выход начинался с выезда на занятия всей учебной роты (три-четыре учебных взвода). Затем был третий и четвертый недельные полевые выходы. И так прошел весь апрель месяц в опорных пунктах. Я выезжал на все полевые выходы, хоть было закреплено за мной всего два учебных взвода. Так было надо. Ведь старшим на полевом выходе, согласно Плана полевого выхода, был старший преподаватель. Я же был и руководителем стрельб каждого учебного взвода (по субботам). Если сам в это время занятий не проводил, то был у кого-то из преподавателей на контроле.
Вспоминаю, бывало и так, что в конце апреля, днем - тепло, градусов 20-25; курсанты после обеда совершенствовали инженерное оборудование опорных пунктов, находясь по пояс раздетыми. А утром выходили на занятия и смотрели, как идет снег, прохладно и лежало сантиметров до 10-ти снега.
Подготовка к занятиям с курсантами требовала времени, особенно при подготовке к 3-х суточным и недельным полевым выходам. В Инструкции об организации и ведении учебного процесса в Высших пограничных командных училищах определялись нормативы затрат времени на подготовку преподавателей к различным видам занятий. Так, на подготовку к 4-х часовому семинару выделялось 3 часа служебного времени; на подготовку к лекции - полтора часа; на подготовку к 6-ти часовому практическому занятию - 4 часа. Отсюда, на подготовку к 3-х суточному выходу (18/6 часов) требовалось затратить не более 10-12 часов; к недельному выходу (36/12 часов) - требовалось 20-24 часа. А если выходы учебными взводами повторялись по данной теме, то затраты служебного времени на подготовку к занятиям сокращаются в два раза: на 3-х суточный выход - 5-6 часов; на недельный выход - 10-12 часов. Недельные выходы у нас шли непрерывно в течение всего месяца. Поэтому приходилось иногда готовиться к занятиям, в воскресенье, дома.
Я со своим семейством, как правило, на выходные всегда приезжал к родителям Любы. Или Люба с девочками, не дождавшись моего возвращения с ПУЦ, приезжала сама к родителям. А я приезжал к ним попозже. Гостили у родителей моей жены с субботы, а в воскресенье вечером возвращались домой. Девочки собирались уезжать от родителей с неохотой, долго тянули время и выходили тогда мы к автобусу на остановку совсем вечером, когда уже начинало темнеть. Я не мог до такого времени дотягивать, мне еще надо было подготовиться к занятиям (ведь в понедельник утром надо было выезжать в ПУЦ на занятия). Поэтому я часто выезжал в воскресенье из дома родителей Любы домой один, пораньше, в часов 12.00.
За то, что я уезжал домой один, моя теща делала мне упреки: "Коля, а что это ты уезжаешь один? У тебя красивые дочери, красивая жена, ты что, - с ними стесняешься ехать?" Она не понимала, что мне, как преподавателю, надо освежить учебный материал, то есть подготовиться к занятиям. А возвращаться вместе со всеми, вечером, выходя от родителей в 19.00-20.00 и прибыть домой в 21.00-22.00 - уже не имелось времени на подготовку. Ведь подыматься утром в понедельник надо было в 05.00, надо же пораньше лечь на отдых, чтобы отдохнуть. А еще вдобавок, по воскресеньям, вечером от родителей моей жены уехать автобусом было всегда тяжело. Бывало, стояли по часу-полтора в ожидании 61-го автобуса: подойдет, зайти не можем - набитый полностью. Стоим, ожидаем следующего; подходит следующий - картина та же. Бывали случаи, что, не втиснувшись ни в один автобус, Люба с девочками возвращались ночевать к родителям, а рано с утра - автобусом ехать домой, быстрые сборы, и девочки бежали в школу. Эти свои аргументы я не пытался объяснять своей тещи, - не считал нужным.
