В 18.00, после закрытия кабинетов, все несли и сдавали ключи, дежурный делал в журнале приема-выдачи отметки о приеме или выдачи этих ключей. В ночное время необходимо было делать периодические обходы коридорами и проверять - никто из посторонних не залез ли в коридор и не вскрыл класс или кабинет. При поступлении сигнала сработки на аппарат о вскрытии помещения, - немедленно надо было бежать и выяснять причину. Помощниками "Дежурного по учебному корпусу" заступали курсанты 3-го курса. Ночь, с 23.00 до 07.00, между нарядом делилась пополам: кто-то должен был отдыхать первым с 23.00 до 03.00, а второй - с 03.00 до 07.00, то есть отдых разрешался от отбоя до подъема курсантов. Очередность отдыха определял сам "Дежурный по учебному корпусу". Курсанты, помощники дежурного, отдыхали в своей казарме, а офицеры-преподаватели - имелась для этого койка в комнате у дежурного по училищу.
Я получил, перед заступлением на службу, инструктаж у заместителя начальника учебного отдела и в 17.50 прибыл принимать дежурство от сменяемого наряда. Сменял я подполковника Ефремова (преподавателя кафедры службы и тактики пограничных войск). Он мне хотел облегчить дежурство и посоветовал: в ночное время, с 03.00 до 07.00, - , поставить курсанта, самому не сидеть и не ожидать его до 03.00, а ложиться отдыхать в 23.00, и спать до самих 06.30 (он это делал так при своем дежурстве); ключи от замков шкафов, где хранились ключи от помещений (их было три в связке), оставить в выдвигающемся ящике стола, там, где несет службу наряд. Курсанта просто надо предупредить, где лежат эти ключи. Он придет и сядет дежурить. Ночью по учебному корпусу ведь никто не ходит из курсантов, потому что отбой, - все спят.
Я послушал его, но подумал: "Чем черт не шутит - буду службу нести, как положено, не буду я себе делать поблажки".
Курсанта проинструктировал и отослал отдыхать еще в 22.00. Сам я, до прибытия на смену курсанта, находился на своем месте; периодически делал обходы и осматривал коридоры, двери кабинетов, классов. Сигналов "тревоги" на аппарат до 03.00 не поступало. Дождался я курсанта - своего помощника, еще раз обратил его внимание на действия при сработке сигнализации, передал в руки ключи от замков на шкафах и пошел отдыхать.
В 07.00 я поднялся, умылся и прибыл на место дежурного по учебному корпусу. Уточнил у курсанта-помощника обстановку - никаких сигналов не поступало, при проверках кабинетов и классов все было в норме; я отправил курсанта на завтрак, а после его прибытия, сходил сам в столовую.
С 08.00 начали прибывать представители кафедр и получать ключи от помещений, начали их вскрывать. Где-то в 09.30 или в 10.00 прибежал ко мне начальник клуба (капитан - фамилию его не помню), отвечающий за комнату боевой славы училища, с претензиями: "Как вы несли службу? На дверях комнаты боевой славы печать сорвана, дверь закрывалась на два оборота ключа, а сейчас закрыта только на один оборот и с комнаты пропали два револьвера". Я этому капитану ответил: "За свою службу я отвечу перед начальником пограничного училища". Скомандовал ему: "Кругом!" - и - "Шагом марш!" Он побежал к начальнику политотдела училища полковнику Дядищеву и все доложил. Через несколько минут я по телефону был вызван к полковнику Дядищеву. Находясь в приемной начальника политотдела, через приоткрытую дверь услышал, как он звонил начальнику нашей кафедры и говорил о моем "преступно-халатном отношении к службе дежурного".
Когда освободился начальник политотдела, я к нему зашел; он сразу же набросился с унизительными для меня укорами и угрозами наказаний. Я ему коротко объяснил, что во время моего дежурства ночью, и моего помощника, никаких сигналов тревоги на аппарат не поступало, при проверках ночью - все печати были исправны.
В связи с этим происшествием, приказом начальника училища было назначено служебное расследование. Служебное расследование проводил полковник Обухов (начальник кафедры огневой подготовки). Он вызывал меня и я ему объяснил, как была мной организована служба дежурства по учебному корпусу; также вызывался и мой помощник - нарушений по службе с нашей стороны выявлено не было. Но для расследования вызывались дежурные и помощники, которых мы меняли и тех, которые несли службу, до них, в течение всей недели. И были выявлены нарушения ими, а не мной.
А что же произошло на самом деле?
По линии особого отдела училища было выявлено, что эти пистолеты с комнаты боевой славы были украдены еще за две недели перед моим заступлением на служу.
А дело было так. Заведовала комнатой боевой славы молодая девушка. Периодически в комнате боевой славы делались уборки. Для уборки с роты обеспечения учебного процесса присылались два-три солдата. Уборку всегда делали час-полтора. При проведении уборки девушка часто оставляла солдат самих, то есть выходила на некоторое время на улицу, заходила к девушкам машинисткам, располагавшимся в кабинете рядом с комнатой боевой славы. В комнате было много разнообразного исторического оружия, в том числе и периода Великой Отечественной войны. Образцы оружия находились на столиках, закрытых легко снимающимися стеклянными абажурами. Так вот, еще за две недели до моего дежурства, проводилась уборка солдатами. Когда, заведовавшая комнатой боевой славы, девушка вышла, эти два солдата сняли стеклянной абажур, забрали два револьвера и обратно поставили на место стеклянной абажур. А эти револьверы потом спрятали в канализационном колодце вблизи своей казармы.
Начальник клуба, с этой девушкой, только при моем дежурстве обнаружили пропажу револьверов и забили тревогу. Печать, в мое дежурство, после 08.30 могла быть нарушена любым курсантом, - ведь начинались занятия в классах, там мимо проходили учебные группы курсантов, мог кто-то из них дернуть за нитку и нарушить пломбу с печатью. А может это была инсценировка начальника клуба: и сорвана нитка с печати, и что дверь закрыта только на один оборот. Мол, у дежурного, с закрытого шкафа, был взят ключ, им вскрыта комната боевой славы и потом закрыта только на один оборот ключа. Но во время моей службы нарушений не выявили, поэтому все для меня обошлось без наказаний. Офицеры-преподаватели, кто нарушал службу до меня, - были наказаны.
В конце марта 1983 года для моей семьи улучшились жилищные условия: прошло заседание жилищной комиссии училища, на котором рассматривался вопрос о предоставлении мне 3-х комнатной квартиры. Я состоял в списках на расширение жилплощади. Меня вызвали на заседание комиссии и объявили о ее решении. Мне предоставлялась 3-х комнатная квартира в микрорайоне Орбита-4, в панельном доме на 8-м этаже. Мне объявили это решение в одну из пятниц марта месяца. Я пришел домой доволен и поведал эту новость своей жене Любе. Она спросила: "Где находится эта квартира?" Я объяснил, где она находится и как туда добираться. Люба стала на дыбы, говоря: "Черт те знает, где эта квартира, зачем ты согласился туда? Я туда не пойду!". И пошло и поехало. Жена моих объяснений и слышать не хотела. Я расстроился и решил, что в понедельник пойду в училище и буду отказываться от этой квартиры.
Но все-таки, в воскресенье, моя жена поехала к своей маме на улицу Панфилова и поделилась этой "приятной" новостью на счет выделения нам квартиры. Они между собой долго говорили и решили вдвоем съездить к тому дому, посмотреть район и поговорить с людьми около дома.
Сели они на 61-й маршрутный автобус (он один ходил в микрорайон Орбита от улицы Панфилова), проехали целых восемь остановок за 20 минут до микрорайона Орбита-2, а потом немного прошли до Орбиты-4 и нашли этот дом.
Что они увидели возле дома, в котором нам предстояло жить? В 100 метрах от дома проходила кольцевая дорога, за дорогой и забором начинались яблоневые сады, и тянулись до самих предгорий гор Заилийского Алатау. Как на картинке, белели горные вершины. Перед началом микрорайона Орбита заканчивался проспект Аль-Фараби, по которому вечерами, и по утрам, ежедневно проезжал эскорт, сначала 1-го секретаря ЦК КП Казахстана Кунаева, а затем - президента Назарбаева. Там же, ниже, в 15-ти минутах пешего хода от нашего дома, протекала река Большая Алмаатинка. В 200 метрах от дома находилась средняя школа, а в 300 метрах - большой магазин "Универсам". Этот 9-ти этажный дом стоял не один, а целых три стояли рядом, составляя букву "Т".
