Подходило время обеда на полевом выходе; старший преподаватель назначал раздатчиков пищи - по одному курсанту с каждого отделения, которые выдвигались с термосами к пункту хозяйственного довольствия по ходам сообщения и получали пищу на свои отделения. Раздатчики пищи, получив пищу, по команде старшего преподавателя, выдавали ее на позициях отделений личному составу в котелки, чай или компот наливали в крышки котелков. Вот так курсанты в полевых условиях принимали пищу. После обеда, через 30 минут, занятия продолжались еще пару часов. Затем ужин, прием пищи осуществлялся, как и в обед. Преподаватели, естественно, питались не с котелков, но с полевой кухни, используя имеющиеся у повара тарелки.

После ужина - партийно-политическая работа, которую осуществляли в полевых условиях преподаватели.

Перед наступлением темноты, старший преподаватель назначал состав дежурных огневых средств, которые немедленно занимали свои огневые позиции и доводил порядок действий взвода при нападении противника ночью. Порядок действий взвода в обороне ночью, по расчету, был таков: 1/3 личного состава - отдыхала в блиндаже, а 2/3 - находились на позициях отделений. Через каждые 2 часа происходила смена. Контроль за боевым дежурством личного состава в ночных условиях осуществляли курсовой офицер и преподаватели. Мы ложились на отдых ночью в своем блиндаже. Под одним одеялом было холодно, поэтому накидывали на себя и шинели, но все равно замерзали. Без рюмки 40-ка градусной согреться было трудно. В ночных условиях, с помощниками, преподаватели организовывали вооруженное нападение на обороняющийся взвод. Так что в обороне ночью спокойно не было.

Во второй день занятий - отрабатывалась динамика оборонительного боя методом группового упражнения.

На третий день занятий - организация обороны в непосредственным соприкосновении с противником.

На четвертый день - отрабатывалась динамика оборонительного боя методом группового упражнения.

На пятый день - подготовка к боевым стрельбам взвода в обороне: организация обороны, занятия по мерам безопасности и прием зачетов, занятия по управлению огнем и подразделениями в обороне, подготовка оружия к боевым стрельбам.

На шестой день (суббота) - боевая стрельба взвода в обороне. И в 15.00 - возвращение в училище на основную базу. А в следующий понедельник преподаватели начинали недельные полевые выходы со своими учебными группами: с одной группой, затем со второй, а если закреплено три группы, то и с третьей. Таким образом, весь апрель месяц проводили занятия с курсантами в поле.

В мае 1982 года, после лекций и семинаров, на 2-м курсе проводились с каждой учебной группой 3-х дневные полевые выходы для отработки практических занятий по теме: "Взвод в сторожевом охранении".

В июне - отрабатывались в полевых условиях практические занятия по теме: "Взвод в разведке", такие как: "Взвод в поиске", "Взвод в засаде", "Взвод в налете". На каждое занятие выделялось по 6/4 часа. Это значит 6 часов днем и 4 часа ночью.

В июле 1982 года проводился курсовой экзамен по дисциплине общая тактика. Теоретическая часть экзамена осуществлялась в первый день экзамена в течение 6 часов в классе ПУЦ по билетам; практическая часть - проводилась на тактическом поле. В практическую часть включались все виды боевых действий мотострелкового взвода и обеспечение боевых действий.

Когда не было выездов на занятия в ПУЦ, я частенько, с 06.00 утра, с 4-х литровым бидончиком бегал к бочке за молоком. К 07.00 я успевал справиться с этой задачей для семьи, затем успевал собраться и ехать в училище к 08.30.

В нашем подъезде проживало много молодых семей, со многими мы познакомились, часто собирались вместе на важные мероприятия. На данное время (после развала СССР) кто только и где не живет? Но связь поддерживаем.

Весной 1982 года, был случай, о котором рассказывала мне жена. Я в тот день был в училище, старшая дочь Лена была в школе. Моя жена с маленькой 3-х летней Анжеликой была дома одна. В часов 10-11 дня услышала звонок в квартиру. На вопрос: "Кто там?" - ответил мужчина. Представился, что он из райисполкома и показал какие-то корочки документа. Жена открыла двери, впустила его в квартиру. Он присел на стул, задавал вопросы о возникающих проблемах, еще о чем-то говорил, расспрашивал о соседях. Потом распрощался и ушел. Мне вечером жена об этом рассказала и я ее немного покорил об этом, о ее беспечности: "Зачем она пустила в квартиру неизвестного мужчину? Надо было спросить его фамилию и номер телефона в райисполкоме - позвонить и выяснить, а затем только пускать". Я ей сказал: "Ты, Люба, была недалеко от веревочной удавки". В то время люди рассказывали, что были такие случаи, когда ходили по квартирам жулики под видом работников то райисполкома, то горисполкома, все выведывали, а потом грабили.

С 1-го августа 1982 года меня отправили в очередной отпуск. Вот и решили мы втроем, без маленькой Анжелики, поехать на мою малую родину, на Днепропетровщину. Решили ехать поездом.

Трое суток мы ехали до Москвы и еще сутки - до Днепропетровска. В Лиховку, где я родился, мы больше не приезжали, так как мои родители в 1981 году переехали на постоянное место жительства в село Перемога (в 1,5 км от п.г.т. Подгороднее, под Днепропетровском). В этом селе проживала моя самая младшая сестра Валя. Мои родители там купили хату; вот к ним мы и поехали. Моей дочери Лене было тогда 8 лет и она как раз только закончила 1-й класс. С дороги мы зашли во двор к родителям, а они в то время были все в глине - как раз с одного боку мазали глиной хату. Вот такова была наша встреча с моими родителями.

Рядом с их хатой проходила асфальтная дорога Днепропетровск - Магдалиновка. Ночью было шумно - сюда-туда по дороге ездили автомобили. Там, у родителей, я познакомился с новым мужем моей старшей сестры Люды, Павлом Ивановичем, который был на 14 лет старше Люды. Вместе с ним я хорошо порыбачил в устье р. Самара. Недели три мы гостевали у моих родителей.

В Алма-Ату мы возвращались поездом. Билеты на поезд мы смогли взять только до Москвы. Приехали в Москву, разместились в гостинице "Пекин", отдохнули и решили взять билеты до Алма-Аты. В конце августа народа на Курском вокзале Москвы было очень много. Спросили билеты до Алма-Аты - мест на ближайший поезд не оказалось. Пришлось всякими правдами и неправдами приобретать билеты. Требование на билеты так у меня и осталось, пришлось приобретать билеты за наличные деньги. Таким образом, через сутки мы уехали из Москвы домой в Алма-Ату.

В первых числах сентября 1982 года я вышел на работу. Курсанты нашего дивизиона перешли на 3-й курс. На 3-м курсе мне было работать совсем легко, так как я знал и программу, и методику проведения занятий на 3-м курсе. Ведь я начинал свою педагогическую деятельность в училище с 3-го курса. К тому времени (к сентябрю 1982 года) я приобрел 4-х летний педагогический стаж, прокрутил полностью за четыре года всю программу обучения по дисциплине общая тактика.

Состав преподавателей ПМК на 3-м курсе не претерпел изменений. Курсанты 3-го курса, по учебному плану, готовились с 10 ноября на войсковую стажировку, которую предстояло проводить на учебных пунктах пограничных отрядов. Поэтому перед выездом на стажировку по всем военным дисциплинам отрабатывались методические темы с целью подготовки курсантов в методическом отношении. Поэтому весь сентябрь 1982 года, по нашей дисциплине, шла отработка методических тем.

Наступил октябрь 1982 года. Числа 15 октября 1982 года меня вызвал начальник кафедры подполковник Таратута П.В. и сообщил, что по плану политотдела училища, я командируюсь на 10 дней в Нарынский пограничный отряд (Киргизия) для пропаганды решений последнего Пленума ЦК КПСС на пограничных заставах. Я удивился: ведь я не политработник чтобы меня посылать для пропаганды решений Пленума ЦК КПСС. Но таково решение политотдела училища: кого-то из преподавателей боевой кафедры решили послать для пропаганды.