Ло вчиталась внимательнее, насколько это было возможно. Если через три года у пары не появится совместных детей, брак может быть расторгнут по желанию любого из них. Северянин остается наследственным аристократом с родовым именем Рольфсон-Ревенгар, как у младшей ветви, леди Ревенгар возвращает себе девичью фамилию, но титул главы рода переходит к ее младшей сестре. Лавиния же становится абсолютно вольна как в поступках, так и в решении о следующем замужестве. О да, с клеймом разведенной за бесплодие жены, без денег и титула! И что значит – титул переходит к Мелиссе? Королю понравилось выдавать замуж девиц Ревенгар?

– С пунктом о передаче титула не согласна, – она протянула контракт королю, но тот даже не глянул на лист. – Сломать жизнь еще и моей сестре я вам не позволю.

– Уверен, леди Мелисса легко найдет себе жениха и без моего участия, – равнодушно бросил коронованный гад. – Этот пункт предназначен только для того, чтобы обеспечить ваше… супружеское рвение.

Лавинию затошнило, в придачу к головной боли. Руки оторвать зельевару, у которого Маркус брал эликсир. Хотя, может, это предчувствие счастливого брака вызывает у нее такое блаженство?

– Супружеское рвение пусть проявляет муж, если ему нужны наследники, – парировала Ло. – От жены, как я понимаю, в этом деле достаточно терпения и послушания. Измените условие. Можете оставить передачу титула, но укажите, что Мелисса свободна от вашей воли в выборе супруга. Хватит с вас одной Ревенгар, ваше… величество.

Король молча взял свиток, который она так и протягивала, макнул перо и обвел спорный пункт жирной чертой.

– Это переделают, – спокойно согласился он, возвращая контракт. – Что-нибудь еще?

Но больше, как ни вглядывалась Ло в ненавистный документ, придраться было не к чему.

– А если я не проживу эти три года? – вдруг вспомнила она. – Или мой муж?

– Если смерть будет естественной – а я за этим прослежу, не сомневайтесь, – оставшийся в живых супруг признается честным вдовцом или вдовой с возможностью повторного брака по своему усмотрению. С сохранением прав всех детей, конечно же. Однако если один из супругов скончается меньше чем через год или потребует расторжения брака, все вернется к исходному положению дел: Рольфсон лишится титула, а я буду крайне недоволен вашей семьей, леди Ревенгар.

Ло на мгновение прикрыла глаза, чтобы тут же открыть их вновь. Что ж, по крайней мере, год им с будущим мужем нельзя поубивать друг друга… Она начала опасаться, что может упасть в обморок, словно изнеженная дева, слишком туго затянувшая корсет. Вот позору будет. Уж лучше пусть ее вывернет на королевский ковер! Правда, тогда неминуемо подозрение в беременности и еще больше слухов. А она не может позволить себе ни слухи, ни строптивость – ради Мелиссы. А что может? Ну, например, повести себя так, чтобы за три года у коменданта не появилось желание проявить это самое… рвение. Если Рольфсон окажется разумным человеком, то, возможно, с ним удастся поладить? Три года они друг друга перетерпят, а потом пусть комендант остается с ее приданым и титулом, а Ло… получит свободу! Неужели желанная лазейка!

– Конечно, пока контракт не подписан, а брак не заключен, вы всегда можете передумать, – невозмутимо напомнил король. – С вами поедет мой стряпчий, чтобы сопроводить невесту и передать приданое. У него приказ: если брак не состоится, вернуть вас в столицу как можно быстрее. И мы продолжим увлекательный разговор о первых встречных и… других возможностях избежать супружеских уз.

– Не дождетесь. Где подписать?

– В крепости Драконий Зуб. Жена ставит подпись после мужа, – растянул губы в холодной невеселой усмешке король. – Привыкайте к супружескому этикету, леди Ревенгар, для обычных женщин это важное умение. До отъезда неделя, все это время вы будете моей гостьей. Можете не благодарить, это меньшее, что я обязан для вас сделать.

– Всего лишь гостьей? – презрительно подняла бровь Ло.

– Запирать дверь спальни не обязательно: я понимаю слово «нет», когда это не кокетство, а твердое решение. Так что – гостьей. За неделю вам подготовят гардероб и соберут в путь обоз.

Ло мимолетно пожалела портных, если король и к ее гардеробу подойдет с той же мерзкой занудностью.

– Покидать дворец вы можете только в сопровождении охраны, – размеренно продолжал король. – И исключительно по делам подготовки к браку и поездке. Портные, магазины… Если желаете помощи кого-то из подруг, можете их позвать. Насколько я помню, родственниц, кроме сестры, у вас нет.

– Подруг тоже. А моя сестра? Я могу с ней увидеться?

– Она в загородной резиденции вместе с моей женой. Королева слаба здоровьем, ей полезен воздух соснового бора… За леди Мелиссой пошлют.

– Я могу навещать друзей? – закинула Ло удочку, не особо надеясь на успех.

– Мужского пола? – с легкой брезгливостью уточнил король. – Не думаю, что это уместно. И, уверен, помощь лорда Бастельеро в выборе женских штучек вам не понадобится.

Ло как раз в этом уверена не была – в моде Маркус разбирался гораздо лучше нее, – но смолчала, чтобы не навлечь на друга опалу. Некромантия – редкий дар, и ее обладателям традиционно прощалось многое, но Маркус и так слишком часто ходил по краю, шокируя общество выходками, от невинных проказ до дуэлей со смертельным исходом.

– Итак, – подытожил король, – полагаю, мы договорились. Прислать вам моего целителя? У вас не слишком здоровый вид.

– Благодарю, обойдусь, – изобразила Ло улыбку, больше похожую на оскал. – До заключения брака я постараюсь дожить и так, а в остальном целители мне бесполезны. Я могу идти, сир?

– Можете.

Король позвонил в колокольчик.

– Увидимся перед вашим отъездом, – пообещал он, как и в прошлый раз, утыкаясь в бумаги.

Уже не лейтенант, а обычный лакей проводил Ло до гостевых апартаментов, почтительно предложил обед, ванну, помощь горничной и все, что будет угодно миледи.

– Ванну, – устало сказала Ло. – Через полчаса. А сейчас – письменный прибор, чашку отвара из мяты с ромашкой и не беспокоить.

Ей нужно было написать Маркусу, чтобы и вправду не наделал глупостей. Со штурмом друг хватил лишку, но, даже реши он просто навестить ее во дворце, может получиться плохо.

На доставленный прибор и дымящийся чай Ло посмотрела мрачно: хотелось не травок, а еще вина. В крайнем случае капустного рассолу. Ее мутило от состоявшегося разговора, от собственной слабости и беспомощности, от грядущих перемен и прошлого, которое не желало выпускать, душило тяжелыми грязными лапами, постоянно напоминая, что она никто. Нищая леди, утратившая дар магичка, нежеланная невеста – что может быть более жалким даже по отдельности, а уж вместе! И этот унизительный договор!

Она – часть награды! Племенная кобыла в придачу к деньгам и титулу! Бантик на подарке! Да чтоб им обоим, и королю, и этому коменданту, сдохнуть!

Ло до боли закусила губу, пытаясь выдавить хоть немного магии. Хоть искорку! Не огненный шар, не полноценное плетение аркана, но хотя бы отзвук на зов – услышать, что магия не мертва.

Застыв посреди комнаты, она закрыла глаза, исступленно вслушиваясь в тишину внутри себя. Ни-че-го. Сухой колодец, пожарище, бездонный провал… Хотелось плакать, но слезы не шли, будто тоже иссякли. Только было очень больно и горько. И в который раз подумалось: не напрасно ли она выжила? Что хорошего ее ждет впереди? И как же ей вспомнить, что на самом деле случилось там, в проклятом всеми богами Руденхольмском ущелье? Что превратило ее в огарок прежней Ло Ревенгар – Стального Подснежника?

Маги неопределенно пожимали плечами, целители отводили глаза, королевский следователь допытывался о каждой мелочи, но сам на вопросы не отвечал. И Ло казалось, что она попала в бесконечный морок, из которого так и не смогла выбраться. Что, если все происходящее ей снится в предсмертной агонии, пока тело лежит в развалинах Руденхольмской крепости?

Ло передернула плечами и схватила перо – хоть как-то отвлечься от кошмара наяву.