И Анисимов повторил уже вслух:
- Неужели Смит не солгал? И ты в самом деле здесь!
- Как? Ты знаешь, что это Генри Смит? - удивилась Аэлита. - Представь, несмотря на всю мою неприязнь к нему, он продолжал по-особенному относиться ко мне. Честное слово!
- В самом деле?
- Есть вещи, в которых женщины не ошибаются.
- Ты так считаешь? - Анисимов задумался.
- По неуловимым мелочам они кое о чем догадываются. Понимаешь?
- Пытаюсь понять. Неужели даже у такого негодяя есть какие-то человеческие чувства? И он хотел тебя спасти...
- Почему меня спасти? Тебя! Речь шла о тебе. Он телеграфировал, что только я смогу это сделать.
- Или ты в самом деле была ему настолько дорога, что он любой ценой хотел уберечь тебя от ядерного взрыва над Куполом Надежды...
- Как? - ужаснулась Аэлита. - Ядерный взрыв?
- Да. Они замышляли его. Или... в Нью-Йорке тебя удобнее было захватить, чтобы грозить мне расправой с тобой.
- Чудовищно! Но это значит, что мой папка прав! Он не отпустил меня одну. Согласовал с Москвой. И выходить из отеля не позволяет. Они с мамой сейчас вернутся.
В дверь постучали.
- Может быть, это они, - сказала Аэлита, направляясь к двери.
- Просим извинить нас, миледи, - произнес незнакомый Аэлите благообразный седой джентльмен.
- Входите, профессор О'Скара, - обрадовался Анисимов. - Вот уж кого не ожидал увидеть! Познакомьтесь с моей женой.
- Мы с доктором Стиллом рады выразить восхищение и ею и ее супругом, поклонился профессор О'Скара, пропуская вперед доктора Стилла.
- Это мои товарищи по испытаниям, - представил Аэлите вошедших академик. - Они подтвердили, что Вольтер был прав: истинная мужественность проявляется во время бедствия.
- Но бедствие, к счастью, позади! - воскликнула Аэлита. - Что будете пить? Виски, коньяк, кофе?
- Не уверен, не уверен, что позади, хотя все в руках господних, отозвался профессор О'Скара.
- Если позволите, то кофе с коньяком, мэм. Мы долгое время были лишены этого. Не удивляйтесь нашему появлению, академик, - непринужденно заговорил доктор Стилл. - Приключения, "вилла-гроб", безвременье сделали нас с профессором на время заметными людьми. Мода капризна как дитя. Только этим я объясняю, что ваши коллеги оказались в Нью-Йорке, в ООН, где создается комиссия по антарктическим делам.
- Судьба и воля господня влекут нас все-таки в Антарктику. К тому же личная просьба американского президента...
- Это меня радует, - признался Анисимов. - Даже президент!
- Если так, то нам с доктором Стиллом, очевидно, надо принять приглашение и войти в число двадцати членов комиссии. Может быть, это несколько смягчит для вас удар.
- Какой удар, профессор О'Скара?
- Профессор имеет в виду, что председателем комиссии будет жирный Броккенбергер, который так предвзято вел пресс-конференцию.
- Броккенбергер? - воскликнула Аэлита из соседней комнаты, куда унесла ребенка. - Враг искусственной пищи номер один? Под этим черным знаменем он победил на выборах в Айове.
- Тогда дело еще более осложняется, - нахмурился профессор О'Скара. Может быть, президент имел это в виду?
- Это действительно удар для меня, джентльмены. И я ценю вашу готовность смягчить его.
- Мы прежде всего ученые, академик. И мы будем руководствоваться своей совестью. Это мы можем обещать, - произнес профессор О'Скара. - И уже пообещали Белому дому.
- Что касается меня, то я уже грешу против своей совести, академик, соглашаясь участвовать в оценке моделирования грядущего.
- Почему, доктор Стилл?
- Да потому, что нельзя моделировать условия существования грядущего человечества, у которого нет будущего.
- Простите, доктор, как вас понять? - вмешалась Аэлита, успевшая заказать по телефону кофе.
- Я сторонник прогноза такого грядущего, когда человечество, по существу, изжившее себя, если и уцелеет в ядерный век, в век бездумного осквернения среды обитания, то все равно не сможет существовать в условиях возрастающей по экспоненте энерговооруженности. Сверхэнергетика будет связана с такими мощными полями, в которых не выжить никаким биологическим системам, в том числе и человеку.
- Что же, по-вашему, разуму придет конец? - с вызовом спросила Аэлита.
- Нет, почему же, мэм? Эстафету разума у людей примут ими же созданные кибернетические системы, более совершенные, чем наши организмы, более приспособленные для условий сверхцивилизации. А эти условия определяются законом роста энерговооруженности. Если его экстраполировать, можно вычислить, когда человек уступит свое место на Земле киберу.
- Это невероятно, доктор! - возмутилась Аэлита. - Гадко!
Официант в белой куртке, постучав в дверь, внес кофе и графин с коньяком.
Аэлита оказалась не только радушной хозяйкой, но и непримиримой спорщицей:
- Ваша посылка ошибочна, доктор. Вы произвольно экстраполируете в будущее кривую роста энерговооруженности, считая, что она устремлена в бесконечность.
- Но это так, мэм! Закон экспоненты. Математика!
- В природе действуют только ее законы, а не математическая схоластика.
- Однако, мэм, вы вооружены! - заметил профессор.
- Я вооружена простой логикой. В природе все строго обосновано. Потому общий ее постулат, вытекающий из принципа сохранения материи, это закон насыщения, касается ли это условий образования космических тел, намагничивания стали или существования биологических систем. Космические тела возникают только из материала, рассеянного в космосе, пока он не израсходован, сталь намагничивается до тех пор, пока ее молекулы определенным образом не ориентированы, биологические системы - животные да и человек - насыщаются, пока не утолят голод или жажду. Никому не придет в голову утверждать, что человек, захотевший пить, должен превратиться в нефтяной бак, чтобы побольше вместить воды. Он не выпьет больше того, чем ему надо. И энергии он не произведет больше, чем ему необходимо. Зачем же ему превращаться в бесчувственную машину, зачем развивать энергетику во вред себе? Не понимаю, честное слово!
- О мэм! А говорят, что у женщин своя логика! - поднял руки доктор Стилл.
Николай Алексеевич гордился Аэлитой. Она раскраснелась и еще больше похорошела.
