– Очень надеюсь. Мой брат должен быть в отпуске. Недавно я ему звонила.

Светлана укладывала малыша, но только он, похоже, спать не собирался вовсе.

– Сынок, ну закрывай же глазки! Видишь, как мама устала? Давай, сынок!… Нет, это невозможно! – не выдержала она, наконец, капризов ребенка, и, вскочив, закричала: – Иван, иди, попробуй ты! Я больше не могу. Я спела ему десяток песен, сказку рассказала, а он и глаз не смыкает. Иди сюда! Ты слышишь?

Иван нехотя оторвался от телевизора и медленно побрел в спальню, бурча под нос:

– Вечно ты, Светка, три часа уложить дитя не можешь. Ну что тут такого сложного?!

В этот момент позвонили в дверь.

Супруги удивленно переглянулись: кто бы это мог быть в такой час?

Они никого не ждали, собираясь пораньше лечь спать.

– Пойду, посмотрю, – бросила Светлана, вверяя мужу заботы о сыне.

В это время робкий звонок в дверь повторился, и она заторопилась.

– Кто там? – спросила у двери, а, услышав знакомый голос, едва не сорвала с петель цепочку.

– Ты!?! Не верю. Неужели это ты? Господи, как обрадуется Иван! Какое чудо! Надолго к нам?

Лили, а на лестничной площадке стояла именно она, очень серьезно произнесла:

– Боюсь, что надолго… Впрочем, все от вас зависит… Может быть, вы уже завтра меня выгоните. Я же вон, с какими чемоданами к вам пожаловала.

Светлана испугалась, и, впуская девушку в дом, взволнованно запричитала:

– Что-нибудь случилось? Лили, ты меня пугаешь. Что произошло? В последний раз по телефону ты что-то говорила об уходе из ансамбля. Ты сделала это? Они тебя достали?

– Достали, – кивнула Лили. – Иного выбора у меня не было.

– Ну и правильно сделала, – Светлана закрыла дверь. – Молодец, что сразу приехала к нам. Пойдем скорее! Иван в спальне Руслана укладывает.

– Погоди, – попыталась остановить ее Лили, но Светлану уже никто и ни что остановить не могли.

– Пойдем-пойдем! – настойчиво тащила она девушку за собой. – Оставь свои чемоданы и пойдем. Неужели ты не хочешь скорее обнять брата?

Ответить Лили не успела: Иван вышел из спальни и увидел сестру. Увидел и чуть не вскрикнул от удивления.

– Ну вот, – расстроилась Светлана, – теперь сюрприза не получится. Я хотела сделать тебе сюрприз, а ты вышел слишком рано. И как теперь быть?

Иван слов жены не слышал. Он неотрывно смотрел на Лили и не мог, казалось, поверить своим глазам.

Замерев на месте, Лили тоже смотрела на Ивана, готовая в любую минуту разрыдаться. И не известно, сколько бы это продолжалось, если б Светлана не подтолкнула мужа навстречу девушке. Он «очнулся» и кинулся к ней с объятьями, шепча что-то несуразное и бессвязное.

А потом за ужином, который Светлана затеяла специально по случаю приезда именитой родственницы, Лили поведала свою историю.

– Невероятно! – бушевал Иван. – Родная мать фактически выгнала тебя из дома. С ума сойти! Родная мать на ночь глядя выпирает дочь и даже не дрогнет. Мать, наша мать!.. Да мне противно так ее называть. Как она с тобой поступила!

– А с тобой, когда заставила силой переехать в Одессу! – поддержала его Светлана, у которой отношения со свекровью не сложились с первой минуты (впрочем, Иван и не настаивал на этом, поскольку сам не был особо близок с матерью, предпочитая видеться редко и лишь по делу). – Знаешь, Лилечка, мне до сих пор не дает покоя то факт, что мы еще должны ее мужу за квартиру. Он, разумеется, и слышать ничего о деньгах не желает, ведь ты помнишь, что эту квартиру он подарил на свадьбу, но мы, переехав сюда, твердо решили расплатиться. Не нужны нам «царские подарки»! Мы ее купим. Иван теперь стал хорошо зарабатывать, благодаря тебе. Постепенно все и отдадим.

А ты можешь не переживать по поводу жилья. Места у нас хватит. Уж мы тебя на улице не оставим. Правда, Вань?

– Конечно-конечно! – закивал тот. – Живи у нас, сестренка. Мы будем только рады. Господи, как же я по тебе скучал!.. – добавил, крепче сжимая ее ладонь в своих руках. – Ты стала такой красивой!

– Спасибо, спасибо вам за все! Что бы я без вас делала? Но я не хочу вас стеснять. У вас маленький ребенок, и вообще… Завтра же отправлюсь в филармонию. Думаю, там не откажут в работе. И завтра же постараюсь снять комнату в общежитии.

– Никаких комнат! – горячо запротестовали Светлана и Иван. – Ты останешься у нас. Мы не позволим тебе скитаться по общагам, тем более, здесь они резко отличаются от московских.

– А насчет филармонии, – добавил Иван, – так у меня там один друг давний работает. У него – ансамбль свой. Правда, я никогда не интересовался, что они там играют-поют, но знаю, что ребята хорошие. Сейчас как раз они солистку ищут. Говорит: нужна профессиональная артистка, а не девочка с улицы. Я ему завтра позвоню. Уверен, что они будут счастливы взять тебя. Ты ж какая известная в столице!

– И не только в столице! Лилечку, наверное, уже во всем мире знают.

– И не во всем, – Лили вздохнула. – И знают не меня, а «Мечту» и ее солистку Лили Загорскую. Просто Загорскую, возможно, никто не захочет знать.

– Но возможно ведь, что никто не захочет знать и просто «Мечту», – не унималась Светлана. – Да я уверена, что так и будет! А тебя и в Одессе ждет успех. Иначе быть не может.

Друг, которому назавтра позвонил Иван, действительно являлся руководителем некогда созданного при Одесской филармонии ВИА «Прибой». Одно время коллектив был весьма популярен на Украине, но нельзя сказать, чтобы сейчас он переживал наилучшие свои дни. Полностью поменяв направление, превратившись вдруг в рок-группу, «Прибой» филармонией был отвергнут, и прозябал в забвении, редко выезжая за пределы микрорайона, где снимал полуразрушенный сарай для репетиций. Ребята понимали, что «поднять с колен» их может лишь чудо. И чудо свершилось: Сергей Владимиров (так звали руководителя) где-то познакомился с неким Жаном, прибывшим из далекой заграницы и именовавшим себя странным словом продюсер. Жан «Прибоем» заинтересовался, пообещав вывести на мировой уровень. В общем, он стал для ребят ангелом-хранителем, пытаясь внедрить западную практику продюссирования в советскую систему. И первое, что этот самый Жан предложил сделать, уверяя в 100%-ом успехе, – чуть-чуть сменить стиль игры, «зверский дворовый рок» разбавив элементами более консервативного диско. А еще – пригласить солистку, которая-то и понесет полузапретные до сей поры песни в широкие массы. С последним ребята долго не соглашались, но Жан уверял, что это будет отличный ход: их произведения обретут «человеческое лицо» и смогут цениться и здесь, и на западе, куда «Прибой» непременно поедет. Слова и уговоры его в итоге возымели действие. Решено было искать солистку. Поэтому, когда Иван по телефону говорил о подходящей на эту роль кандидатуре, якобы, у него имеющейся на примете, Сергей предпочел с ней встретиться, хоть и подозревал, что друг, далекий от музыки, может такое подсунуть!..

Встречу назначили на тот же вечер в пресловутом сарае, гордо именуемом репетиционной базой. Жану Сергей решил ничего не говорить, ибо был уверен в бесполезности мероприятия.

В половине седьмого Лили была на месте, не без страха оглядывая представшее перед ней строение. Еще 10-ть минут она блуждала в поисках входа, а оказавшись внутри, едва сумела сдержать возглас удивления: в извечном полумраке то там, то тут просматривались кучи песка, валялись прогнившие доски и новенькие кирпичи, стояли ведра с раствором; сквозь дыру в крыше слабо пробивались лучи вечернего солнца. Под ногами Лили что-то зашуршало и шмыгнуло в дальний угол – крыса. Поняв это, девушка метнулась в сторону, зацепив одно из корыт, кое-как прислоненных к деревянной стойке. Оно упало с таким грохотом, что уцелевшая местами на стенах штукатурка мгновенно осыпалась.

В это время откуда-то из глубины появился мужчина и направился навстречу Лили.

– Приветствую вас, – игривым тоном сказал он. – Чем обязан?