И только одно остаётся непреложным фактом: Богиня Смелости и Мудрости, беспристрастная и справедливая Лорида Ариэльдельская, хоть и дала мне своё благословление, но не наделила единственного сына маркиза Отто д’Вергри даже самым слабым даром к магии.

Мне потом говорили, что некий граф Сей Обортюми, Имперский рыцарь, чей статус поборника Лориды позволял ему присутствовать в храме во время церемонии, увидев, что сын Отто д’Вергри не получил дара, позволил себе пренебрежительно высказаться относительно его отца.

А я встал тогда с колен и, шатаясь, словно сомнамбула, подошёл к мужчине. Никто так и не понял, как довольно-таки щупленький паренёк шести лет смог вырубить взрослого рыцаря, да так, что сломал ему челюсть.

Церковники сошлись на том, что то была кара Лориды за необдуманные слова, и даже сняли с графа его титул «Поборника». Однако лично я ничего такого не помню.

Погода над Ариэльдейлом начала быстро портиться практически сразу после завершения моей церемонии. Оставаться в столице маркиз не пожелал, и мы всей кавалькадой телепортировались через «Большие Имперские Врата» прямо к нашему особняку. Настроение у всех было подавленное, и даже «злая кукла» Ариса бродила по коридорам словно в воду опущенная.

Ночью же разразилась жуткая буря, какой, по словам старожилов, не случалось уже лет сто, если не больше.

Сон ко мне не шёл довольно долгое время, и я ворочался в кровати с боку на бок, пытаясь осознать произошедшее сегодня со мной и то, как это повлияет на мою дальнейшую судьбу.

Случившееся сегодня в храме было невероятным… нет, не то что я каким-то образом сломал челюсть великовозрастному идиоту, а тот факт, что я не получил дара магии.

Все благородные люди, а тем более аристократы, а особенно высшая аристократия были магами. В большей или меньшей степени – неважно.

Собственно, это и отличало людей благородного происхождения, то есть тех, кто нёс в себе частичку крови давно исчезнувших «Высших людей», от простолюдинов. Магия вообще была в большой мере движущей силой этого мира, а также могуществом, благодаря которому сильные правили слабыми.

Вообще, несмотря на то, что моя маманя была «Мастерицей Света», а батя – «Имперским рыцарем повелевающим Ветром», а в сути этого мира лежал краеугольный камень магии, за всю свою недолгую вторую жизнь я только несколько раз видел реальное применение волшебства со стороны других людей.

Не знаю уж почему. То ли колдовать без особой нужды было в нашей семье просто не принято, то ли вся систем местного колдовства сводилась в основном к боевому применению. Вроде как в моём родном мире, несмотря на то, что у танка, как и у трактора, есть гусеницы – с его помощью не сеют и не пашут. Ну и тем более, жать на нём – только вредить урожаю.

Не знаю… Иван Александрович Калинин был технарём, к тому же военным, а потому мистика меня не очень-то привлекала. Даже глядя на волшебство в фильмах, я был не особо впечатлён, скорее воспринимая увиденное как красивый спецэффект, нежели желая обладать схожей силой.

Вот и переродившись, попав в мир магии и волшебства, я как-то особо не заморачивался над этим вопросом. С детства знал, что когда-нибудь обязательно получу её и уж тогда со всем разберусь.

Почему же известие о том, что богиня не дала дара, выбило меня из колеи? Да потому что из-за этого нонсенса моё будущее уже не выглядело таким безоблачным, как мне того бы хотелось.

Злые языки в высшем свете империи, уже начали шептать, что моя мать изменяла отцу и нагуляла меня на стороне. Именно по этой причине, дабы не расстраивать супругу, батя и решился на то, чтобы спешно покинуть столицу.

Он же собственнолично по прибытии объяснил и нам, и детям, и взволнованным простолюдинам из обслуги и охраны, что всё это вздор. Моя мать – женщина благородных кровей, и потому любой её отпрыск в любом случае обладал бы даром магии. Единственным вариантом его отсутствия могло быть то, что она изменила с демибистом или дворфом.

Однако, мало того что я не обладал присущими этим расам особенностями, которые непременно проявились бы в полукровке, так я ещё и лицом был похож не на мать, а на батю.

В общем, лично я думал, что проблема вся в том, что я не настоящий Эсток д’Вергри, а занявший его место тридцатидвухлетний москвич Иван Калинин. Бывший старший лейтенант морской пехоты, инженер-конструктор стрелкового оружия, метавший превзойти самого Калашникова, а в итоге вместе со своими друзьями-бизнесменами открывший небольшое предприятие, нацеленное на производство экзоскелетов для оборонного заказа.

«И чёрт меня дёрнул согласиться поехать в Японию вместо Андрюхи… – подумал я, засыпая. – Да и вообще, можно было попытаться как-нибудь прикупить эти чёртовы станки у немцев».

С этими мыслями я провалился в царство Морфея, ну или Гидоса, который заведовал в этом мире соответствующей структурой.

Это опять был яркий, до мельчайших подробностей детализированный сон, вот только я оказался в нем не человеком, а неким бесплотным духом, наблюдающим за происходящим. Незримым и неощущаемым для его основных участников.

Происходило всё действо возле прекрасного тихого озера, хотя события на его берегу бурлили и клокотали, буквально превращая в ничто природную идиллию.

Моя супруга, имени которой я так и не узнал, всклокоченная и злая, ссорилась с очень похожей на неё девушкой, чья кожа была слегка смуглее, а растрёпанные волосы отливали каштановой медью.

Неподалёку на камушке сидела моя дочка, Катенька Калинина, вздыхая и качая головой, смотрела на ссору. Находясь здесь, на территории сна, я точно знал, что она – самая что ни наесть настоящая, реально существующая девочка. Смешливая, улыбчивая и весёлая, однако порой обидчивая и упрямая.

– Ты! Ты! Лохудра драная! Да как ты смела так поступить с моим мужем?! – кричала моя супруга.

– Это моё право, что хочу, то и делаю, – так же не жалея эмоций, орала на неё другая женщина. – Почему это тебе всё, а мне всегда ничего?! Я старше! Я первая должна была выйти замуж!

– Раскатала губу, кошка драная, – пошла в атаку моя красавица. – Ты призвала своего «Героя», вот и возись с ним, а моего мужчину не трожь! Как ты вообще посмела нарушить «Божественный договор»?!

– А вот и посмела! И спрашивать у тебя разрешения не намерена! – кажется, оппонентка готова была расплакаться. – «Герой», в гробу я таких героев видала, да в белых тапочках. Шестнадцатилетний девственник, явный кретин и извращенец! Он даже на собственную мать во младенчестве пялился так, словно… словно… словно…

Девушка густо покраснела и резко отвернулась, после чего зло произнесла.

– Я знаю, это ты сделала, чтобы я призвала такое убожество, а ты… а ты…

– Какая же ты дура, Лорида, – фыркнула моя ненаглядная, немного успокаиваясь. – А ещё старшая сестра называется. Богиня Мудрости…

Тяжело вдохнув, я опустил своё несуществующее тело рядом с дочкой. Та, словно что-то почувствовала, вздрогнула и, покосившись на меня, улыбнулась.

Мы ещё примерно с час наблюдали за переругиваниями нашей мамки с, как выяснилось, её старшей сестрой, то затухающими, то перерастающими во взаимную истерику. Почему-то меня ни на секунду не удивило, что ту зовут Лорида, а соответственно, мою любимую Эллидия. Гм… немного не так. Эллидия Калинина.

Это было словно само собой разумеющееся, а потому я не придавал этому никакого особого внимания.

– Пап, а может… – начала было доча, а потом глянула на меня и со вздохом сказала: – А не… всё равно ты не сможешь.

Ну да, я её прекрасно понял, но ответить не мог. Влезать в бабские разборки – простите – увольте! Мне ещё пожить хочется. Вот если бы у Лориды был кавалер, который бы посмел мявкнуть что-то против моей супруги… вот ему бы я морду намял! И похрен кто он такой!

– Намял бы! – уверенно согласилась Катюша. – Уверена! Но у тёти Лори есть только мы, да этот её «герой», с которым она носится порой как с писаной торбой.